Жена Фёдора-Филарета Ксения Ивановна происходила из древнего рода Шестовых. Их предком считался Михаил Прушанин, или, как его ещё называли, Миша, сподвижник Александра Невского. Он же был родоначальником таких известных фамилий, как Морозовы, Салтыковы, Шеины, Тучковы, Чеглоковы, Скрябины. Потомки Миши породнились с Романовыми ещё в XV веке, поскольку матерью Романа Юрьевича Захарьина была одна из Тучковых. К родовым вотчинам Шестовых относилось, кстати, и костромское село Домнино, где некоторое время жили Ксения и её сын Михаил после освобождения Москвы от поляков. Староста этого села Иван Сусанин прославился тем, что ценой жизни спас юного царя от гибели. После восшествия сына на престол «великая старица» Марфа помогала ему в управлении страной, пока не вернулся из плена отец – Филарет.
Вход в усыпальницу бояр Романовых в Новоспасском монастыре
Ксения-Марфа отличалась добрым характером. Так, помня о живших в монастырях вдовах предыдущих царей – Ивана Грозного, Василия Шуйского, царевича Ивана Ивановича, – она неоднократно посылала им подарки. Часто ездила на богомолье, в вопросах религии была строга, но не чуждалась и радостей жизни: в Вознесенском кремлевском монастыре организовала золотошвейную мастерскую, из которой выходили красивые ткани и одежды для царского двора.
Дядя Михаила Фёдоровича Иван Никитич (умер в 1640 году) тоже занимал видное место при дворе своего племянника. Со смертью его сына боярина и дворецкого Никиты Ивановича в 1654 году все остальные ветви Романовых, кроме царского потомства Михаила Фёдоровича, пресеклись. Родовой усыпальницей Романовых был Московский Новоспасский монастырь, где в последние годы были проведены большие работы по исследованию и реставрации этого древнего некрополя. В результате были идентифицированы многие захоронения предков царской династии, а по некоторым останкам специалисты даже воссоздали портретные изображения, в т. ч. и Романа Юрьевича Захарьина, прадеда царя Михаила.
Родовой герб Романовых восходит к ливонской геральдике и был создан в середине XIX в. выдающимся русским геральдистом бароном Б.В. Кёне на основе эмблематических изображений, находящихся на предметах, которые принадлежали Романовым во второй половине XVI – начале XVII века. Описание герба таково:
«В серебряном поле червлёный гриф, держащий золотые меч и тарч, увенчанный малым орлом; на чёрной кайме восемь оторванных львиных голов: четыре золотые и четыре серебряные».
Родословная Романовых
I. Царь Михаил Фёдорович
1. Царь Михаил Фёдорович (12.07.1596 г., Москва – 12.07.1645 г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля), сын Фёдора Никитича Романова (впоследствии патриарха Филарета) (ум. 1.10.1633 г.) и Ксении (в иночестве Марфы) Ивановны Шестовой (ум. 26.01.1631 г.). 21.02.1613 г. избран Земским собором на царство, приехал в Москву 2.05.1613 г., венчан на царство 11.07.1613 г. в Успенском соборе Московского Кремля.
Ж.: 1. 18.09.1624 г., Москва – княжна Мария Владимировна Долгорукова (ум. 6.01.1625 г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в 1929 г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь боярина князя Владимира Тимофеевича Долгорукова (1569–1633) и княжны Марии Васильевны Барбашиной-Шуйской (ум. в 1634 г.);
2. 5.02.1626 г., Москва – Евдокия Лукьяновна Стрешнева (ум. 18.08.1645 г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в 1929 г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь Лукьяна Степановича Стрешнева (с 1634 г. боярин) и Анны Константиновны.
См.: Кобеко Д.Ф. Мать царицы Евдокии Лукьяновны Стрешневой // Известия Русского генеалогического общества. Вып. 3. Отд. I. СПб., 1908. С. 61–66.
Царь Михаил Фёдорович. Портрет XVII в.
Михаил Фёдорович был первым царём из Дома Романовых. Уже в детском возрасте ему пришлось нелегко. Когда Борис Годунов наложил на Романовых опалу, Михаил и его сестра Татьяна были разлучены с родителями и вместе с тёткой Анастасией отправлены в заточение на Белоозеро. Там в очень плохих условиях дети прожили больше года. Потом им разрешили вместе с матерью поселиться в селе Клин, и лишь после воцарения Лжедмитрия I они вернулись в Москву, в родовой терем на Варварке.
Вроде бы жизнь налаживалась: Михаил получил чин стольника, Татьяна вышла замуж за князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского. Родственники Михаила – родной дядя Иван Никитич Романов, Фёдор Иванович Шереметев и князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский – вошли в состав т. н. Семибоярщины, правительства, образованного после свержения Василия Шуйского. Но, открыв ворота Москвы польскому гарнизону, московские бояре оказались заложниками собственной политики. Вскоре к Москве подошли войска сначала Первого, а потом и Второго ополчений. Поляки, а вместе с ними и находившиеся в Кремле и Китай-городе бояре оказались в окружении. Длительная осада, голод и мор, разбой захватчиков – всё это не могло не сказаться на жизни инокини Марфы и её детей. В 1611 году умерла Татьяна. Здоровье Михаила после перенесённых тягот оказалось подорванным. Только в октябре 1612 года, незадолго до капитуляции, польские военные власти выпустили из Кремля женщин и детей. В этой толпе находились и Михаил с матерью. После освобождения они сразу уехали в село Домнино Костромского уезда, мало затронутое Смутой. Там Михаил поправил здоровье и отдохнул.
Между тем руководители Второго ополчения разослали из Москвы по другим городам грамоты о созыве Земского собора. Собор, на котором присутствовали представители всех русских сословий и даже черносошных крестьян, должен был избрать нового царя. На заседаниях разгорелись жаркие споры. Предлагались кандидатуры польского принца Владислава («русского царя Владислава Жигимонтовича») и шведского – Карла-Филиппа (претендента на новгородский престол), князей Д.Т. Трубецкого, В.В. Голицына, Ф.И. Мстиславского, И.М. Воротынского, Д.М. Пожарского, Д.М. Черкасского, даже сына Марины Мнишек Ивана («ворёнка»). Однако под давлением московских дворян, посадских людей и казаков выбор был остановлен на 16-летнем Михаиле. Чем же он был обусловлен? Ведь Михаил Фёдорович не был политической фигурой и не принимал никакого самостоятельного участия в событиях Смутного времени. Тем более что кандидатами на роль царя могли выступать такие значительные фигуры, как уже упомянутые князь Фёдор Иванович Мстиславский, старший боярин думы и глава правительства Семибоярщины (потомок Гедиминовичей по мужской линии и, что значительно более важно, праправнук Ивана III по женской), князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, глава правительства, осовободившего Москву (представитель другой ветви Гедиминовичей), и князь Дмитрий Михайлович Пожарский, также, вместе с Трубецким, возглавлявший правительство «всея земли» (потомок стародубской ветви Рюриковичей).
Все эти представители титулованной знати обладали большим авторитетом, высоким происхождением и значительным влиянием на политические и военные дела того времени. Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к генеалогии, вернее, к её восприятию в ту эпоху. Московская династия Рюриковичей была одной из ветвей этого огромного рода. Однако, приняв царский статус, семья московского государя поднялась среди своих более отдалённых сородичей на недосягаемую высоту. Рюриковичи не воспринимались больше единым родом – была царская династия и её подданные, даже титулованные родственники. В этом смысле особенное значение имело родство или даже свойство собственно с царской семьёй, а не происхождение с ней от пусть и одного, но весьма отдалённого корня. Родство и свойство с потомками Ивана III, составившими великокняжескую – царскую династию России, обусловило и высокое положение при дворе князей Мстиславских, Черкасских, Бельских, «царя» Симеона Бекбулатовича, и избрание на царский престол брата царицы Бориса Фёдоровича Годунова. Земское правительство России, возглавившее освобождение Москвы и представлявшее «Московское государство» в лице князей Д.Т. Трубецкого и Д.М. Пожарского «с товарыщи», ориентировалось на возвращение ко временам последнего законного царя – Фёдора Ивановича. Именно эта личность считалась символическим ориентиром, воплощением золотого века, с окончанием которого началась Смута и появились незаконные, избранные цари. Достаточно сказать, что это правительство возобновило монетную чеканку с именем царя Фёдора, к тому времени 15 лет как покойного.