- Ее уже не существует.

Илья Павлович спокойно кивнул, снял очки в золотой оправе и помассировал переносицу:

- Теперь повтори, Пол все, что я сейчас сказал.

- Не понял?

- Повтори, Пол, все, что я только что сказал, - медленно произнес отец.

- Короче, Вадим Полоцкий, блн, пригрел тридцать кусков, нах. Не закрывается - откручиваем чайник, блн, - начал Полицай и толково воспроизвел сценарий задания.

3

Легкие хлопья снега кружили по ту сторону окна. В квартире было так тихо, что Вадим обомлел. Он только что продрал глаза после полноценного сна, лежал на двуспальной кровати и пытался сообразить, где в данный момент находится Настя: в ванной или на кухне. Однако чем дольше он соображал, тем загадочнее становилось: ни единого шороха, свидетельствовавшего о том, что в доме, кроме него, кто-то есть, он не расслышал.

Как в вакууме.

- Настя? - позвал Вадим.

Полнейшее безмолвие.

- Ты где? - Он поднялся с постели. - Слышь?

Тишина. Вадик лениво поплелся на кухню, открыл форточку, затем заглянул в ванную комнату и вернулся к дивану. На журнальном столике стояла коробочка. Он открыл ее и пожал плечами: контактные линзы девушки были на месте. Как она их оставила?

- О, ля-ля! - Он быстро осмотрелся.

Сумки в комнате не было.

Он трижды обошел квартиру в надежде ее найти, но... сумарь исчез.

- Что ж ты, любовь моя? - пробубнил Вадим в пустоту. - Почему ты взяла деньги? Они же наши. Твои и мои...

Он автоматически потянулся к телефону.

«Позвонить ей? Допустим. А с чего начнем?»

«Где деньги, Настя? Зачем ты взяла деньги?» - как-то не полюбовно, нехорошо. Лучше так: «Я угораю от твоих приколов, подснежник. Шутка удалась. А теперь поехали в Италию».

..."Сицилия, Палермо, Рим - после слякоти Питера - настоящий рай", - как выразился папа, выдавая ему капусту на медовый месяц. Тридцать тонн баксов! Хороший папа: "Семья строится не на песке, сынок", - и бах! - тридцать косых в хозяйственную сумку: "Бери, Вадик, гульни с Настей в Италии. Извини, что мелкими".

«Да что уж. Мелкими, так мелкими». - Вадим улыбнулся. Он не ожидал от батона такого внимания к своей личной жизни.

Вероятно, Настя решила его разыграть.

«Ну, разумеется!» - Счастливая улыбка молодожена продолжала освещать лицо Вадима, когда он взял, наконец, телефонную трубку и набрал номер невесты.

- Алло? - ответил на проводе незнакомый женский голос.

- Маргарита Серафимовна? - не понял Вадик.

- Вы ошиблись.

- Простите.

Он повторно набрал номер Насти. Ответить ему могли лишь три человека: сама Настя, ее мать Маргарита Серафимовна или отец Олег Михалыч. Впрочем, родители, скорее всего, работают.

- Алло? - услышал Вадим все тот же голос.

- Доброе утро, - поздоровался он. - Я что, опять ошибся?

- Какой вы номер набрали?

- Двести пятьдесят один - семьдесят четыре - тридцать шесть.

- Номер тот, - сказала женщина. - Но здесь нет того, кого вы ищите.

- Как? Что значит, нет?

- Вот так, то и значит.

- А Настя?

- Молодой человек! - Судя по интонации у собеседницы терпение было на исходе. - Я вам повторяю...

- У Вадима с терпением было не лучше: - Э, блин! - Он сменил интонацию: - Прикололись, и будет. Сейчас же дайте мне Настю! Кто вы вообще такая?

- Я-то кто надо. Вот кто вы - мне непонятно!

- Чапаев, - сказал Вадим. - Василий Иванович Чапаев.

Женщина повесила трубку.

Вадик фыркнул и растерянно покрутил головой.

«Этого только не хватало».

Словно Настя включила в сценарий розыгрыша смену телефонного номера. Однако вряд ли такой финт был ей по плечу - она б проговорилась раньше. И он в третий раз набрал чертов номер.

- Ну, и? - сразу же спросила незнакомая женщина.

- Это опять я. - Вадим с первых слов взял смиренный тон. - Простите, что так получилось. Я не хотел. Понимаете, я попал в глупое положение. Целый год звоню по этому телефону... Прошу вас, не кидайте трубку. Давайте разберемся.

- В чем мы разберемся? - не поняла женщина.

- Похоже, что-то не в порядке с вашим телефоном.

- С моим?! С моим-то все в порядке.

- И тем не менее...

- Тем не менее, - перебили его, - я настаиваю, чтобы вы прекратили сюда звонить. Иначе я буду вынуждена узнать ваш номер, и сообщить, куда следует.

- Ясно.

Вадим бросил трубку на аппарат. Куда могла запропаститься любимая девушка?

И вдруг раздался телефонный звонок.

- Да? - Вадим снял трубку.

- Вадя, бл?

- Чего? - не понял он. - Это кто?

- Твоя крыша.

- Что за крыша?

- Ты брал у Романова тридцать тонн?

- А тебе-то что? Э, ты кто вообще?

- Чувак, бл, я от Романова. Лучше не бзди и запоминай: твой счетчик остановился, типа, конкретно. Пора нам закрываться. Слушай сюда: если через час к Романову не вернутся тридцать косых...

- Э, хорош прикалываться, - попросил Вадим. - Кто это говорит? Калян, ты?

- Что ж ты меня перебиваешь, сука? - рассердился собеседник. – У тебя проблемы - ты в минусе на тридцать тонн, а ты меня перебиваешь… Короче, мне по боку, че ты там гонишь, мое дело предупредить: не закрываешься к одиннадцати часам - у тебя будет в три раза больше проблем, Вадик Полоцкий, блн.

- Как-как ты меня назвал, ублюдок?!

- Э, блн! Кто ублюдок, нах?! - осерчал собеседник.

- Не знаю, кто тебе дал этот телефон, но я гарантирую: еще раз тебя услышу - тебя найдут и подвесят за уши, чучело трахнутое!! - выговорившись, Вадим хлопнул трубкой по аппарату.

"Какая-то сволочь мается от безделья", - решил он.

Однако что за фигня? Кто мог пронюхать о том, что папа дал ему вчера тридцать тонн? Кто мог назвать его Полоцким? Наконец, кто мог говорить таким знакомым, чудовищным хрипом? Невероятно, но этот голос мог принадлежать лишь… самому Полоцкому по кличке Полицай.

Вадим почувствовал, что начинает холодеть.

Ему посчастливилось встретить в жизни удивительного человека, сочетавшего в себе способность нагонять в чужую душонку животный страх со стопроцентным отсутствием чувства юмора. Его звали Полицай, армейский старшина...

Телефон вновь зазвенел.

- Да? - ответил Вадим.

- Э, чувак, ты че, совсем охренел? - спросил тот же голос.

- Ублюдок, - тихо сказал Вадим, затем опустил палец на рычаг телефона и бросил трубку возле аппарата, чтобы звонок не повторился.

Следовало немедленно связаться с отцом.

Он набрал номер прямого выхода на папу: в обход секретарши, автоответчика и прочего хлама, - номер, который был только у членов семьи.

- Алло? - Ему в ухо пропел незнакомый дискант.

- Можно Романова? - спросил Вадик.

- Я слушаю.

- Кто... кто вы? - растерялся он.

- Я Романов.

- Нет, вы не Романов. Илья Палыч Романов. Мне нужен Романов Илья Палыч, позовите его!

- Нет, я не Илья Палыч. Но я Романов.

- А где Илья Палыч?

- Я не знаю. Это проходная молокозавода.

- Триста пятнадцать - двадцать - двадцать?!

- Так точно.

- Вы издеваетесь надо мной?! Какая проходная?! Это телефон офиса! Где мой отец?!

- Вы что-то путаете. Извините...

На проводе появились короткие гудки.

«О, Ля-ля! - Вадим застыл с телефонной трубкой возле уха. Значит, это... вообще? Везде? Нет, такого не бывает!»

Для проверки он набрал номер Мишки, армейского друга. Мишка работал у него закупщиком, контролировал пять ларьков, в которых была заключена деловая жизнь Вадима, и до двенадцати обычно находился дома.

- Здравствуйте, - ответили Вадику.

- Здравствуйте. Миша дома?

- Таких не держим, - усмехнулся незнакомый баритон.

- Ясно. Можно я вам задам один вопрос?

- Задавай.

- Это двести восемнадцать - шестнадцать - девяносто два?

- Правильно.

- Но Михаила Яновского вы не знаете.