После долгих и мучительных споров Бен-Гурион согласился и вместе с товарищами вернулся во дворец конгрессов, где проходило заседание группы. Словесная перепалка длилась всю ночь, затем перешли к голосованию. Бен-Гурион выиграл: большинство делегатов высказались в пользу «активного» Исполнительного комитета. В то же время, было сделано все возможное, чтобы убедить Вейцмана принять должность почетного председателя, от чего он категорически отказался. Всем, кто с ним беседовал, он отвечал: «Хватит с меня почестей!».

Твердо решив сохранить за собой пост председателя, он попытался повлиять на конгресс: он выставит свою кандидатуру только в том случае, если его предложение об участии в ближайшем съезде в Лондоне, который собирает британское правительство, получит широкое одобрение. Из-за этого разделился коалиционный союз между Бен-Гурионом и Сильвером: группа Рабочей партии «Мапай» высказалась в пользу участия, тогда как Бен-Гурион и палестинские делегаты были настроены против. Тем не менее они решили примкнуть к большинству и на пленарном заседании проголосовали за это предложение. Таким образом, Вейцман не выставил свою кандидатуру не из-за палестинцев, которые не были виновны в его провале.

В знак глубокого уважения конгресс решил не избирать нового председателя, а назначить Исполнительный комитет в составе девятнадцати человек, шестеро из которых представляли США. Бен-Гурион был вновь избран в руководство Исполнительного комитета и получил портфель министра обороны. Побежденный Вейцман вернулся в Лондон. Так закончилась эпоха: после десятилетней борьбы активный сионизм победил.

Но Вейцман не признавал себя побежденным. Он попытался силой свергнуть Бен-Гуриона, но сторонники не откликнулись на его призыв. Большего успеха он добился на дипломатическом поприще. Всемирно известный политический деятель, он бывал в Белом доме и сумел повлиять на Трумэна, настроив его на создание еврейского государства в Палестине. После провозглашения государства Израиль от стал его первым президентом, но горько сожалел, что Бен-Гурион «запер» его в принадлежащей ему резиденции в Реховоте.

Теперь достойным соперником Бен-Гуриона становится Бевин. Министр иностранных дел проявляет странное безразличие к судьбе еврейского народа, ставшего жертвой чудовищного геноцида. В 30-х годах Бевин был настроен просионистски, но теперь принял точку зрения арабов и совершенно изменился. Он не понимает, что сотни тысяч еврейских беженцев хотят отправиться в Палестину. Для него эти люди такие же жертвы войны, как и другие. Он не способен понять, что они никогда не вернутся в Европу и не начнут там новую жизнь. Вероятно, ужесточение позиции Англии под нажимом арабов было неизбежным, хотя, каковы бы ни были его политические решения, ничто не заставляло Бевина вызывать такую ненависть к Палестине и провоцировать акции протеста по всему миру. Его бесчувственность и непреклонность помешали сионистам, настроенным на примирение с англичанами, и толкнули их на милитаристские или экстремистские позиции. Его поведение явилось несомненной первопричиной нарушения отношений между Великобританией и палестинскими евреями в первые три послевоенных года.

Как и большинство людей с закаленным характером, Бевин проявляет дьявольское упрямство. Если он принял решение, то независимо от того, правильное оно или нет, он никогда от него не отступит. Чем больше его убеждать, тем больше он стоит на своем. Чтобы противостоять вооруженному восстанию и нелегальной иммиграции, он будет продолжать отправлять дополнительные войска и усиливать репрессии. Его решения вызывают резкие протесты в Палестине и США, что пробуждает в нем скрытый антисемитизм. На конгрессе лейбористской партии он обвиняет американцев в том, что они «помогают евреям эмигрировать в Палестину, поскольку не желают их видеть в Нью-Йорке». Возмущенная этим американская пресса доходит до того, что сравнивает его с Гитлером. Пока глава «Форин оффис» находится в Нью-Йорке и участвует в заседании Генеральной Ассамблеи ООН, полиции приходится выехать на бейсбольный стадион, чтобы помешать возмущенной толпе разорвать его на части и дать возможность выйти незамеченным. Это он инициатор трехсторонней конференции, которую проводит в Лондоне британское правительство. Палестинских арабов представляет делегация Арабского Верховного комитета, которая по наущению муфтия настаивает на полном прекращении еврейской иммиграции и немедленном создании независимого государства в Палестине. Делегаты категорически отказываются заседать в одном зале с сионистами. Не менее непреклонный Бевин сразу же отвергает всякую мысль о разделении или отмене «Белой книги», утверждая, что для арабов эти решения были бы неприемлемы. При таких диаметрально противоположных позициях нет смысла надеяться на какой-либо компромисс.

7 февраля рассыльный приносит в офис Сионистской организации на Грэйт-Рассел-стрит официальный пакет, в котором находится окончательный вариант текста с предложениями правительства Ее Величества. Основными положениями являются разделение Палестины на автономные округа, закрытие для иммиграции большей части страны и запрет на размещение новых поселений. Если Великобритания предполагает разрешить иммиграцию 96 000 евреев, растянув ее на два года, то вся последующая иммиграция будет зависеть от доброй воли верховного комиссара. «Это предложение будет категорически отвергнуто! — кричит Бен-Гурион. — Приманка в виде 4000 удостоверений в месяц не заставит нас поменять точку зрения!»

Четыре дня спустя арабская и еврейская делегации отклоняют план Бевина, который заявляет: «Поскольку предложения правительства Ее Величества не были приняты за основу дальнейших переговоров, правительство Ее Величества решило вынести проблему в целом на обсуждение в ООН». Значит, министр капитулировал. «Это конец только первой серии, — замечает Бен-Гурион, — может быть, самой важной… Теперь мы начнем серьезную борьбу, длительную и решительную».

Еврейский лидер обладает великолепным политическим чутьем. С самого начала своей активной жизни он чувствует, куда сместится центр тяжести событий и именно туда направляет всю свою энергию. В декабре 1946 года создание еврейского государства кажется гипотетичным; в феврале 1947 вопрос о нем еще не стоит. Но Бен-Гурион убежден, что его создание является исторической необходимостью и что это вызовет вмешательство арабских войск с последующей кровавой борьбой, а это значит, что главной задачей будущего государства становится подготовка к войне. Вот почему он покидает политическую арену и погружается в изучение военных проблем.

Вернувшись в Палестину он прекращает вооруженную борьбу и приказывает приостановить любые действия «Движения сопротивления». Он уже заявил, что сражение есть «наш единственный способ защиты», но полагает, что при этих обстоятельствах борьба должна носить ненасильственный характер, а все силы следует направить на организацию нелегальной иммиграции и создание поселений. Диссиденты игнорируют его распоряжения, и количество террористических актов растет. Вскоре Палестина становится похожа на укрепленный лагерь, в котором стотысячная английская армия проводит массовые аресты, обыски и даже казни. Учреждения полномочного правительства превращаются в крепости, окруженные колючей проволокой, минами, мешками с песком, испещренные пулеметными гнездами. Все это оборонительное сооружение получает ироничное название «Бевинград». Множатся диверсионные акты, убийства и попытки взрыва, организуемые «Иргуном» и «Лехи». Возмущенная такими методами «Хагана» проводит антитеррористические действия.

28 апреля 1947 года в Нью-Йорке проходит Генеральная Ассамблея ООН, посвященная палестинской проблеме. Ассамблея назначает Комиссию по расследованию, которая отправляется в Палестину и в начале июля начинает допрос свидетелей, в числе которых и Бен-Гурион.