Наши координаты в 12.00 местного времени, 3 июля: 15°32′ северной широты, 37°40′ западной долготы.

Борт «Ра», 9 июля.

Разбушевавшееся море снова пошло в атаку на «Ра» и ее команду и отвоевало корму, которую мы вырвали было из его хватки на прошлой неделе. Опять свинцовые облака, сильный ветер, тяжелая волна, из-за которых мы не можем заниматься ремонтом. Даже если неумение маневрировать папирусной лодкой не позволит нам покрыть 3450 морских миль в самом широком месте Атлантики, от Сафи в Марокко до тропических берегов Африки, мы, как мне кажется, уже получили ответ на главные вопросы, которые позвали нас в путь.

Первый вопрос: верно ли, как принято считать в науке, что египетские папирусные суда могли ходить только по тихим водам Нила и не отваживались за пределы дельты, так как не были мореходными? Ответ получен: неверно. Судно, способное одолеть путь, равный расстоянию от Ирландии до Канады или от Нью-Йорка до Венесуэлы, надо считать мореходным. Папирусная лодка «Ра» уже прошла в океане еще больший путь.

Второй вопрос: могли ли древние мореплаватели на папирусной лодке дойти из Африки в Америку?

Ответ: от крайней западной точки Африки до крайней восточной точки Южной Америки — 2500 километров, а нами уже пройдено в океане 3700 километров. Мы, новички, совершили ошибки, которых египтяне, с их опытом строительства папирусных лодок, могли избежать. Следовательно, в принципе они могли дойти до берегов Америки. А значит, не исключено, что древние египетские и африканские культуры могли повлиять на аборигенов Америки.

Третьим вопросом было, можно ли наладишь в трудных, критических условиях сотрудничество многонациональной команды. С радостью сообщаю, что в этом смысле плавание принесло самые лучшие результаты. С первого дня наша семерка показала себя самой храброй и слаженной командой какую только может себе пожелать руководитель экспедиции.

Для безопасности и чтобы отснять достоверный фильм, включающий кадры «Ра» в ее нынешнем состоянии, я решил, что на последнем этапе нашу сильно потрепанную лодку будет сопровождать небольшой корабль, вероятно, с вест-индских островов. Мы не собираемся пополнять наши запасы, в этом просто нет нужды. Но с корабля будут сняты кадры, которых мы сейчас не можем снять: «Ра» на гребнях буйных океанских валов, словно раненое, но не добитое морское чудовище.

Но как же нам нужно, чтобы погода наладилась!

Позиция «Ра» в полдень местного времени, 9 июля: 14°40′ северной широты, 42°48′ западной долготы.

Борт «Ра», 11 июля.

На всех парусах, но с притопленной кормой, похожей на берег, о который разбиваются волны, «Ра» продолжает свое плавание в более спокойных водах. Вдоль правого борта волны катят вперед, не встречая препятствий. Но на левом борту мы соорудили барьер из кувшинов и пустых корзин, накрытый запасным парусом, чтобы волны не доходили до входа в каюту.

Ведя поединок с изменчивой волной, мы постоянно меняли курс, поэтому путь, проходимый за день, порой уменьшался с 50–60 миль до 45 миль.

Настроение на борту великолепное, дружба и сотрудничество не могли бы быть лучше, даже если бы вся семерка представляла одну нацию или одну семью.

Наше общее направление колеблется между островами Мартиника и Барбадос и северным побережьем материка Южной Америки. Наши координаты в полдень местного времени: 14°12′ северной широты, 44°2′ западной долготы.

Борт «Ра», 13 июля.

Опять мерзкая погода, дождь, штормовая волна. Нам здорово достается. Промокли насквозь. Ждем встречи с яхтой «Шенандоа». Спокойнее на душе, когда кто-то рядом, и можно будет отснять «Ра», пока от лодки еще что-то видно.

Хлещет проливной дождь, волны проникли всюду. У «Ра» весьма неприглядный вид. Все личное имущество пока в сохранности, но мы будем рады перенести на «Шенандоа» кинокамеры и пленку, очень уж сыро на борту лодки.

Сейчас, под вечер, волнение поумерилось, и дождь уже не льет, а моросит.

Координаты «Ра» вчера вечером были 13°42′ северной широты, 46°26′ западной долготы. Позиция «Шенандоа» в это же время 13°56′ северной широты, 52°40′ западной долготы.

Борт «Ра», 14 июля.

Папирусная лодка «Ра» продолжает свой путь на запад. Через гребни волн день за днем, неделю за неделей… Пройденное расстояние измеряется морскими милями, но у странствующей на папирусе семерки такое чувство, будто они, кроме того, перенеслись на тысячи лет назад во времени. Да мы и с виду похожи на людей из прошлого: волосатые, бородатые, непрестанно окатываемые соленой водой.

Рожденная в пустыне лодка с плавными обводами теперь больше смахивает на состарившееся на службе грузовое судно — корпус перекошен, днище обросло морской живностью, каюту и, деревянные конструкции скрепляет тьма веревок, чтобы мы могли продолжать идти на запад.

Эксперимент получился весьма реалистичным, мы на себе познаем большие и малые проблемы, с которыми сталкивались древние мореплаватели, когда на подобных судах попадали в открытый океан за Гибралтаром. Уже по первой аварии, когда сломались оба рулевых весла, мы могли весьма наглядно представить себе, что ожидало лодки, выходившие через пролив в океан, чтобы исследовать берега в северном и южном направлении.

Наши неудачи объясняются отсутствием опыта в строительстве и управлении столь необычным парусным судном. Правда, и более совершенное папирусное судно с более опытной командой тоже могло остаться без кормы после поединка со штормом.

Какие проблемы подстерегают мореплавателя на папирусной лодке? Одни более, другие менее серьезные, но большинство ошибок вполне можно устранить уже после первого опыта.

Вот наш первый важный урок. Исходя из практики современных парусников, мы главную часть груза разместили с наветренной стороны, чтобы широкий парус и сильный ветер не кренили левый борт. Абдулай Джибрин из Чада инстинктивно возражал против такой неравномерной нагрузки на корпус «Ра» и оказался прав. В противоположность обычному парусному кораблю на папирусной лодке наветренный борт должен нести минимальную нагрузку, ведь эта сторона впитывает больше воды. А стабильность папирусной лодки так велика, что давление ветра на парус только уравновешивает тяжесть воды, поглощенной папирусом.

Выяснить эту особенность можно было лишь в долгом плавании в полосе пассатов, где ветер и волны все время идут с одной стороны.

Из-за этого капитального промаха наше судно получило крен: и хотя мы перенесли груз, уже было поздно, правый крен так и остался. В итоге большая волна все время захлестывала справа корму.

Вторая наша ошибка была не менее серьезной, а предвидеть ее было еще труднее, ибо речь идет о конструктивной детали, которую и археологи, и лодочные мастера считали чисто эстетической. На всех древних египетских парусниках, в том числе и деревянных, строившихся по образцу папирусных, верхняя часть поднятого ахтерштевня изогнута вперед над кормовой палубой. Эту дугу держала веревка, крепившаяся к палубе перед хвостом.

Я нигде не мог найти объяснения, в чем смысл этой традиционной конструкции, но подозревал, что она играет какую-то практическую, роль. Какую именно, мы узнали через несколько недель после отплытия.

Наши лодочные мастера с озера Чад с большой неохотой приделали лодке поднятый хвост, причем убрали веревку, как только увидели, что он сохраняет изгиб. Мы таки вышли без этой веревки, и тут заключается, пожалуй, наша главная ошибка.

Для плавания по Нилу загнутый внутрь хвост роли не играет. Но в море он очень важен: эта хитроумная конструкция поддерживает ахтерштевень при плавании по высоким волнам. Гибкость папирусной лодки требует, чтобы кормовая часть колебалась вверх — вниз независимо от средней и носовой секций, которые составляют примерно две трети судна и крепятся веревками к мачте.

Очевидно, что мачта сломалась бы, если бы к ней подвесили еще и корму. Поэтому египетские лодочные мастера придавали упругой корме вид изогнутой пружины, которую натягивала отдельная веревка.