– Я его невеста, – звенящим голосом поправила Элис.

– Поздравляю, – произнесла Люси. Несмотря на все усилия выглядеть бесстрастно, на её лице с лёгкостью читались быстро сменявшие друг друга боль, гнев, уязвимость.

– Я не знала, как рассказать тебе, – сказала ей Элис.

– Мне всё рассказала мама, – ответила Люси. – Вы уже назначили день свадьбы?

– Думаем, в конце лета.

Сэм решил, что беседу пора заканчивать. Пока перья не полетели.

– Счастливо, – бодро сказал он и потянул за собой Люси. – Нам пора.

– Приятного аппетита, – монотонно добавила Люси.

Сэм за руку вывел из ресторана Люси, на лице которой появилось чуднóе, отстранённоё выражение. Казалось, отпусти он её – и она в беспамятстве побредёт куда глаза глядят, как укатывается оставленная без присмотра на спуске у магазина тележка.

Они перешли дорогу и направились в студию.

– Зачем я это сказала? – вдруг спросила Люси.

– Что?

– «Приятного аппетита». Я вовсе не имела это в виду. На самом деле мне хочется, чтобы они подавились своим обедом. Чтоб никакого удовольствия не получили.

– Можешь мне поверить, никто и так не подумал, что ты желаешь им чего-то приятного, – сухо заметил Сэм.

– Элис выглядит похудевшей и несчастной. Что ты о ней думаешь?

– Думаю, что она и сотой доли тебя не стоит.

Сэм сдвинулся, чтобы идти со стороны машин.

– Тогда почему Кевин... – Она резко тряхнула головой, не договорив.

Сэм ответил не сразу. И не потому, что раздумывал – он уже знал, почему. Однако Люси действовала на него удивительно, вызывая странные приливы нежности, приязни, и ещё чего-то неясного... чего именно, он понять не мог, но оно ему не нравилось.

– Кевин ушёл к твоей сестре, потому что чувствует себя сильнее её.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что он из тех, кому нужна зависимая женщина. Главным должен быть он. Легко понять, чем привлекла его ты, но надолго его всё равно бы не хватило.

Люси кивнула, будто он подтвердил её собственные соображения.

– Но зачем спешить со свадьбой? Мама мне рассказала, что Элис недавно осталась без работы. Может быть, ей пока просто больше нечем заняться. Но это не объясняет, почему согласился Кевин.

– Ты приняла бы его, вернись он?

– Ни за что. – И какая-то опустошённость послышалась в её голосе: – Я думала, он счастлив со мной, а он, очевидно, был несчастен. Такое ужасно снижает самооценку.

Сэм остановился на углу и развернул Люси лицом к себе. Ему очень хотелось вернуться с ней в квартиру и показать, как именно можно поднять её самооценку. Глядя в её такое нежное личико, он понял, что никогда прежде не встречался с таким... притяжением, которое, казалось, крепло с каждой секундой, проведённой вместе.

А насколько ей будет плохо, когда всё закончится? Сэм внутренне посмеялся над собой, осознав, что желание оберечь Люси, предупредить, чтобы держалась от него подальше, ничуть не уступает стремлению её соблазнить. Чуть улыбаясь, он погладил её по подбородку:

– Ты так серьёзно относишься к жизни.

– А как я должна к ней относиться? – чуть нахмурилась она.

Сэм улыбнулся. Обхватив её голову ладонями, он повернул лицо Люси к себе и нежно, неспешно поцеловал. Кожа её горела, пульс под его пальцами частил. Краткая ласка возбудила его больше, чем должна была бы, быстрее, чем он ожидал. Он поднял голову и пытался выровнять дыхание, силой воли подавить тянущую боль желания.

– Если тебе когда-нибудь понадобиться любовник для краткосрочных отношений абсолютно без серьёзных намерений, дай только знать.

Остаток пути до студии Люси они прошли молча. На пороге Люси замешкалась:

– Сэм, я хочу снять эту квартиру, но только если это не вызовет осложнений.

– Не вызовет, – ответил Сэм, который как раз заключил про себя, что, как бы ему ни хотелось Люси Маринн, отношения с ней ничем хорошим кончиться не могут. Он дружески улыбнулся и так же дружески, без страсти, приобнял её. – Я свяжусь с Марком, и позвоню тебе.

– Ладно. – Люси отстранилась и неуверенно улыбнулась. – Благодарю за обед. А ещё больше – за поддержку при первой встрече с Кевином и Элис.

– Не за что. Ты бы и сама прекрасно справилась.

– Знаю. Но с тобой было легче.

– Вот и хорошо, – улыбнулся он. И ушёл.

– Криво, – заявила Холли, входя утром на кухню.

Сэм отвлёкся от хлопьев, которые сыпал в тарелку, и спросил:

– Где криво?

Девочка развернулась к нему спиной. Сэм по её просьбе сделал ей два хвостика – причёска, требовавшая аккуратности, особенно в самом начале, когда волосы сзади нужно разделить идеально прямым пробором. Хвостики не должны быть ни слишком высоко, ни слишком низко, ни слишком затянутыми, ни слишком слабыми. Обычно волосами Холли занимался Марк, потому что наловчился причёсывать малышку так, как ей нравилось. Однако Марк ночевал у Мэгги и – редкий случай – почему-то запаздывал.

Сэм внимательно оглядел голову племянницы:

– Ровные, как кошачьи хвосты.

Холли посмотрела не него с упрёком:

– Кошачьи хвосты вовсе не ровные!

– Ровные, если за них тянуть, – Сэм тихонько дёрнул её за один из хвостиков и поставил тарелку с хлопьями на стол. – Если я буду переделывать, опоздаешь в школу.

Холли шумно вздохнула:

– Видимо, придётся весь день ходить вот так! – и чуть наклонила голову, чтобы хвостики оказались на одном уровне.

Сэм чуть не поперхнулся кофе от смеха:

– Если позавтракаешь быстренько, может, успеем поправить.

– Что поправить? – раздался голос Марка. Войдя на кухню, он подошёл к Холли и присел у её стула. – Доброе утро, милая.

Она обняла его за шею:

– Доброе утро, дядя Марк. – Она поцеловала его и прижалась к плечу, улыбаясь: – Поправишь мне причёску?

– Сэм снова криво сделал? – сочувственно спросил Марк. – Поправлю, но сначала съешь хлопья, пока не размокли.

– Как дела? Всё в пордяке? – спросил Сэм.

Марк, возившийся с кофеваркой, кивнул. Вид, однако, у него был усталый и обеспокоенный.

– Прекрасно с Мэгги вчера поужинали, всё хорошо, просто мы никак не можем определиться с датами. – Он нахмурился и на секунду замолчал. – Мы хотим назначить дату свадьбы. Может, пораньше чуть-чуть. Потом расскажу.

– С чего вдруг такая спешка? Можете ходить просто помолвленными сколько угодно, вас же ничто не ограничивает.

Марк налил воды в кофеварку и послал Сэму предупреждающий взгляд:

– Не сказать, чтобы совсем уж ничто.

– Не понимаю, почему... – Тут до Сэма дошло, глаза его округлились, и он осторожно спросил: – Ты не про девятимесячное ограничение говоришь?

Едва заметный кивок.

– У Мэгги будет ребёнок? – спросила Холли с набитым хлопьями ртом.

Марк, отвернувшись, выругался себе под нос, а Сэм поражённо уставился на Холли:

– Как ты поняла, о чём я говорил?

– Смотрю передачи на «Дискавери».

– Ну, спасибо, братец, – прорычал Марк.

Сэм ухмыльнулся, и, обняв, похлопал брата по спине:

– Поздравляю.

Холли, соскочив со стула, подпрыгивала от возбуждения:

– А можно мне будет с ним нянчиться? И выбирать имя? А можно, я не пойду в школу, когда он рождаться будет? А когда он родится?

– Да, да, да, и мы ещё не знаем, – ответил Марк. – Солнышко, не могла бы ты до поры до времени держать это в секрете? Мы с Мэгги пока не собиралась никому рассказывать.

– Конечно! – звонко воскликнула Холли. – Я умею хранить секреты!

Братья печально переглянулись – к концу дня новость будет известна всей начальной школе.

Марк отвёз Холли на занятия и, вернувшись, обнаружил брата в гостиной. Сэм протравливал под орех деревянные панели новой обшивки. Несмотря на распахнутые настежь окна, плотный запах морилки просто сбивал с ног.

– Если хочешь сохранить ясную голову, лучше не входи, – предупредил Сэм.