Вот почему зимой так бушует море. В это время Нйодр на юге и не может его успокоить, но зато, когда он летом приезжает на север, моряки могут смело доверяться волнам: добрый бог не причинит им вреда.

Больше трех лет сражался Тор на восточных границах Митгарда, отбивая нападение великанов. Гримтурсены были многочисленны и воинственны, но бог грома, стремительно носясь над облаками и появляясь то здесь, то там, безжалостно поражал их одного за другим своим страшным молотом. Наконец, не выдержав борьбы с грозным Асом, исполины отступили и бежали обратно в Йотунхейм, чтобы там собраться с силами для нового похода в страну людей.

Решив, что теперь он может спокойно отдохнуть, Тор выпряг из колесницы обоих козлов и пустил их пастись на соседний лес, а сам растянулся на голой земле и, положив рядом Мйольнир, крепко заснул. Проснувшись на рассвете, бог грома сразу же потянулся за своим молотом, но его рука не нащупала ничего, кроме камешков да нескольких травинок. Тор быстро вскочил на ноги и, протирая глаза, оглядел все вокруг — Мйольнир бесследно исчез.

Гнев могучего Аса был ужасен. Он рвал на себе бороду и так топал ногами, что тряслась земля, а потом быстро запряг в колесницу своих козлов Тангиоста и Тангризнира и вихрем помчался в Асгард, чтобы оповестить богов о своей потере.

Однако по дороге старшему сыну Одина стало стыдно, что он так глупо проспал свое оружие, и он решил признаться в этом одному Локи.

Выслушав Тора, бог огня покачал головой и ответил:

— Твой молот могли украсть только великаны, значит и искать его надо у них. Пойдем скорей к Фрейе и попросим у нее соколиное оперенье. Я полечу в Йотунхейм и там узнаю, где находится Мйольнир.

— Ты прав, — согласился Тор. — Пойдем к Фрейе.

Оба Аса направились во дворец прекрасной дочери Нйодра.

— Если бы оно было сделано из золота и серебра, то и тогда я отдала бы его вам без сожаления, — сказала богиня любви, вынося им свое соколиное оперенье.

Локи накинул его на себя и так быстро, как только мог, полетел через море в страну великанов.

Первым, кого увидел там бог огня, был один из знатнейших и богатейших князей Йотунхейма — великан Трим. Он сидел на вершине высокой горы и, увидев над собой парящего в небе исполинского сокола, сразу догадался, что перед ним один из Асов.

— Как идут дела в стране богов? — спросил он.

— Не очень хорошо, Трим, не очень хорошо, — отвечал Локи. — У Тора пропал его молот. Не знаешь ли ты, кто его взял и где он сейчас?

— Ха-ха-ха! — оглушительно захохотал Трим. — Мне ли этого не знать, когда я сам его похитил! Я мог бы убить Тора, пока он спал, да не хочу ссориться с Асами. Я готов даже вернуть им их Мйольнир, если только они выдадут за меня замуж прекрасную Фрейю. А породнившись с богами, я, пожалуй, соглашусь перейти на их сторону.

— Где же ты спрятал молот? — продолжал спрашивать Локи.

— Молот, Локи? — снова засмеялся Трим, который по голосу узнал бога огня. — Молот лежит глубоко-глубоко под землей, и тебе его не достать, несмотря на всю твою хитрость.

Узнав все, что ему было нужно, Локи сделал над головой великана круг и стрелой полетел обратно в Асгард.

— Молот у Трима, и он не хочет его отдать, пока боги не отдадут ему в жены богиню Фрейю, — объявил он поджидавшему его Тору.

Услышав это, бог грома снова побежал к богине любви.

— Послушай, Фрейя, — сказал он, — немедленно собирайся и отправляйся к Триму! Ты должна стать его женой, иначе он не отдаст мне мой молот.

При этих словах Тора добрая и кроткая дочь Нйодра рассердилась в первый раз в жизни и в порыве гнева разорвала свое драгоценное ожерелье Бризингамен.

— Молчи, Тор, и уходи прочь из моего дворца! — воскликнула она. — Никогда не поеду я в Йотунхейм и никогда не выйду замуж за великана, хотя бы все боги просили меня об этом. Ты сам проспал свой молот, так и выручай его сам.

Опустив голову. Тор молча вышел от Фрейи и снова направился к богу огня.

— Посоветуй, что мне делать, Локи! — взмолился он.

— Нам надо собрать богов и рассказать им о случившемся, сказал Локи. — Может быть, все вместе мы что-нибудь придумаем.

Тор скрепя сердце согласился и пошел собирать Асов. Узнав о пропаже Мйольнира и о требованиях Трима, боги пришли в ужас. Они долго советовались, но не могли ничего придумать. Наконец мудрый Хеймдалль, верный страж радужного моста, встал со своего места и сказал:

— А почему бы нам не надеть на Тора женское платье и не послать его к Триму под видом Фрейи? Может быть, он сумеет выручить у великана свой молот.

— Но ведь Трим сейчас же откроет обман, — возразил ему Вали.

— Нет, — отвечал Хеймдалль, — он ничего не откроет. Трим никогда не видел Фрейи и не знает, как она выглядит. Наденем на Тора платье подлиннее, чтобы не было видно его огромных ног, закроем фатой его лицо и рыжую бороду, а голову повяжем платком, и великаны ни за что не догадаются, что перед ними не женщина, а сам бог грома.

— Никогда не надену я женское платье! — в бешенстве закричал Тор. — Если я это сделаю, все вы будете потом смеяться надо мной.

— Ты забываешь о том, Тор, — возразил ему Браги, — какая страшная опасность нам теперь угрожает. Хочешь ли, чтобы великаны перебили всех нас твоим молотом и захватили Асгард и Митгард? Ты должен попытаться любой ценой вернуть назад Мйольнир. И, если тебе это удастся, никто из нас не будет смеяться над тобой.

— Послушай, Тор, — сказал Локи, видя, что бог грома все еще колеблется. — Хочешь, я тоже надену женское платье и отправлюсь вместе с тобой к Триму под видом твоей служанки?

Предложение Локи очень понравилось всем богам, а особенно Тору, который после этого не стал больше спорить и согласился с советом Хеймдалля. Боги тут же стали одевать Тора и Локи в женское платье, а к Триму направили гонца с известием, что Фрейя скоро к нему прибудет.

Великан был вне себя от радости и гордости. В ожидании невесты он созвал в свой замок многочисленных гостей и устроил там для них роскошный пир. Вскоре вдали показался Тор в фате и длинном платье, а за ним Локи в костюме служанки. Трим поспешно выбежал к ним навстречу. Он взял за руки свою мнимую невесту и, торжественно введя ее в замок, усадил рядом с собой за богато убранный стол.

Бог грома любил хорошо поесть и к тому же он так проголодался в дороге, что забыл всякую осторожность. Он тут же проглотил целого быка, за ним восемь огромных лососей и запил все это бочкой крепкого меда.

— Никогда, за всю мою жизнь, я еще не видел, чтобы какая-нибудь девушка так ела! — воскликнул Трим, с удивлением глядя на мнимую Фрейю.

— О Трим, — поспешно шепнул ему на ухо Локи, который на всякий случай встал за спиной великана, — тоскуя по тебе, Фрейя семь дней ничего не пила и не ела. Вот почему она сегодня так голодна.

Слова хитрого бога обрадовали Трима, и он тут же захотел поцеловать свою невесту, но, увидев сквозь фату горящие, как уголь, глаза Тора, в ужасе отскочил назад.

— Ни у одной девушки в мире я не встречал еще таких страшных глаз! — запинаясь, проговорил он.

— Успокойся, Трим, — снова шепнул ему Локи. — Семь долгих дней и столько же ночей плакала Фрейя, тоскуя по тебе, и ее глаза покраснели и воспалились.

Услышав, что Фрейя так сильно его любит, великан был растроган. Он вышел из зала и послал к гостям свою сестру, чтобы она положила на колени его невесте молот и получила от нее взамен какой-нибудь подарок, в чем и состоялся в те времена обряд венчания.

Девушка сейчас же исполнила приказание брата, и какова же была радость Тора, когда в положенном ему на колени молоте он узнал свой Мйольнир! В одно мгновение весь его женский наряд полетел прочь, и перед остолбеневшими от ужаса гостями Трима предстал грозный бог грома. Придя в себя, великаны бросились бежать, но было уже поздно: Мйольнир настигал их повсюду, и, сраженные его ударами, они один за другим мертвыми падали на землю. Такая же участь постигла и прибежавшего на шум Трима.