Увидев это, один из стоявших тут же великанов сказал:

— У нас, в лесах Йотунхейма, живет великанша Гироккин, которая обладает силой ста самых могучих мужей нашей страны. Пошлите за ней, и она вам поможет.

Боги послушались его совета, и Гироккин сейчас же явилась на их зов, прискакав в Асгард верхом на исполинском сером волке, в пасти которого вместо уздечки была ядовитая змея.

Заметив ее. Тор невольно поднял свой молот, но Один остановил его руку.

— Смерть все примиряет, — произнес он. — Зачем убивать того, кто хочет тебе помочь?

— Среди жителей Йотунхейма нет ни одного, к кому бы я обратился за помощью, — проворчал бог грома, но не стал больше спорить и заткнул Мйольнир за пояс.

Схватившись руками за нос Гринггорни, великанша легко стащила его в море. Асы подожгли костер, и пылающий корабль, подхваченный свежим ветром, быстро поплыл по волнам.

— А теперь выслушайте меня, Асы, — промолвила Фригг, утирая слезы. — Кто из вас решится съездить к Хель и предложить ей выкуп за Бальдра, тот может потребовать от меня все, что он хочет. Может быть, дочь Локи согласится отпустить моего сына в обмен на золото или другие драгоценности.

— Я поеду, — сказал младший сын Одина, Гермод, юноша, которому едва исполнилось восемнадцать лет. — Пусть только кто-нибудь из вас даст мне на время своего коня.

— Возьми моего Слейпнира, — ответил Один. — На нем ты скорей доберешься до Хель и привезешь нам вести от Бальдра. Тебе надо торопиться: тени двигаются быстрее, чем любое живое существо.

Девять дней и столько же ночей не отдыхая скакал Гермод сквозь подземные ходы и пещеры Свартальфахейма, пока не добрался наконец до реки Гиоль, отделяющей страну живых от страны мертвых. Через эту реку перекинут тонкий золотой мост, который охраняет верная служанка Хель, великанша Модгуд.

— Кто ты такой, юноша? — спросила она у Гермода, когда он переехал на другой берег Гиоля. — Только вчера по золотому мосту проехало пятьсот воинов, но он дрожал и качался меньше, чем под тобой одним. И ни у кого в стране мертвых не видала я таких румяных щек.

— Да, Модгуд, — отвечал Гермод, — я не тень, а посланник богов и еду к Хель, чтобы предложить ей выкуп за моего брата Бальдра.

— Бальдр вот уже два дня, как проехал мимо меня, смелый юноша, — сказала великанша, — и, если ты хочешь его увидеть, поезжай на север. Там, под Нифльхеймом стоит дворец нашей повелительницы, но берегись: назад она тебя вряд ли отпустит.

Гермод, не отвечая, поскакал туда, куда ему показала Модгуд, и к концу десятого дня увидел большой замок, окруженный со всех сторон высокой железной решеткой, верхние зубья которой терялись во мраке.

Юноша спешился, подтянул получше подпругу на своем восьминогом жеребце, затем снова уселся в седло и изо всех сил натянул поводья. Как птица взвился в воздух Слейпнир и, легко перескочив через решетку, опустился у входа в замок старшей дочери Локи.

Много столетий прошло с тех пор, как боги отправили Хель царствовать над тенями умерших, и за это время она стала такой огромной и могучей, что у Гермода, который увидел ее впервые, сердце сжалось от страха. Даже исполинша Гироккин и та была намного меньше и слабее подземной королевы. По правую руку от нее, на почетном месте, сидел Бальдр, рядом с ним — Нана и Ход, а по левую — Грунгнир, Гейрод и другие сраженные Тором князья великанов.

— Как зовут тебя, дерзкий, осмелившийся прийти ко мне раньше, чем огонь или земля поглотили твое тело? — грозно спросила Хель, не вставая со своего трона. — Или ты не знаешь, что отсюда нет возврата?

— Я Гермод, младший сын Одина и брат Бальдра, Хель, — отвечал юноша, подавляя в себе страх. — Асы послали меня к тебе с просьбой отпустить назад бога весны. Они дадут за него любой выкуп.

Хель рассмеялась, но от ее смеха Гермоду стало еще страшней.

— Золота у меня больше, чем у вас в Асгарде, — сказала она, — а какой другой выкуп могут предложить мне Асы? Нет, юноша, мне ничего не нужно. Но я не так зла, как думают обо мне боги. Пусть они обойдут весь мир, и, если они увидят, что все в нем, и живое и мертвое, плачет по Бальдру, если он действительно всеми любим, тогда приезжай снова ко мне с этой вестью, и я отдам тебе брата. А до тех пор он будет у меня. Ступай домой — ты первый, кого я отпускаю из своего царства.

— Постой, Гермод, — остановил его Бальдр, видя, что юноша уже собирается уйти. — Возьми кольцо Драупнир, которое мне дал с собой Один, верни его отцу. Это докажет ему, что ты меня видел.

— А от меня передай Фригг вот этот платок, — сказала Нана, снимая его с своей головы и вручая Гермоду. — Прощай. Может быть, мы не скоро увидимся.

— И скажи Асам, что это не я виноват в смерти Бальдра, тихо добавил Ход. — Скоро его убийца сам им об этом скажет.

Узнав от Гермода об условии Хель, боги сейчас же разошлись в разные стороны, чтобы обойти весь мир, и чем дальше они шли, тем радостнее становилось у них на сердце, потому что все живое и мертвое, все, что только встречалось им на пути, плакало по Бальдру. Плакали гномы и эльфы, плакали люди и великаны, плакали звери в лесах и птицы в небе. Даже рыбы в воде и те плакали. Плакали цветы, роняя на землю свою душистую росу, плакали деревья, с веток которых дождем падали капли сока или смолы, плакали металлы и камни, покрываясь туманной дымкой влаги, плакала и сама земля, холодная и мокрая, не согретая теплым дыханием бога весны.

Один лишь Локи не плакал, а думал, как бы ему провести Асов и навсегда оставить Бальдра у Хель. И вот, когда довольные боги уже возвращались обратно в Асгард, они нашли в одной из пещер Йотунхейма великаншу, которая, увидев их, весело улыбнулась.

— Как, ты не плачешь по Бальдру? — в ужасе спросили Асы.

— А чего мне по нем плакать? — засмеялась великанша. — Меня зовут Токк — Благодарность, а вы знаете, что за добро всегда платят злом. Пусть Бальдр останется у Хель. Мне он не нужен.

Долго потом разыскивал бог грома Токк, чтобы ее убить, но так и не нашел, а догадаться, что этой великаншей был Локи, он не мог.

Вот почему Бальдр до сих пор живет у Хель.

Как Один повелевает миром, Нйодр — ветрами, a Тор — грозовыми тучами, так могучий бог Эгир и его жена, богиня Ран, властвуют над морскими просторами и глубинами. Они не принадлежат к роду Асов и не живут в Асгарде, но тоже ведут непрерывную борьбу с великанами Гримтурсенами, стремящимися сковать вечным льдом мировое море, и в этой борьбе им часто помогает бог грома.

Есть у Эгира на одном из островов к югу от Митгарда прекрасный дворец, а под ним — обширный грот, в котором лежат тела утонувших людей. Их собирает там богиня Ран, ежедневно забрасывающая в море свою огромную сеть.

Эгир любил бога весны, приход которого заставлял ледяных великанов отступать на север, и, когда минул год со дня его смерти, он устроил в память о нем роскошный пир, пригласив на него не только всех Асов вместе с их женами, но и светлых эльфов.

Гостей собралось так много, что пива у морского бога не хватило, хотя еды еще оставалось с избытком. Видя это. Тир шепнул на ухо Тору:

— Мы должны помочь Эгиру и достать ему котел побольше. Я знаю, что у моего дяди, великана Гимира, с которым ты ездил ловить змею Митгард, есть такой. Он глубиной с целую милю, но упросить Гимира отдать нам его будет нелегко.

— Хорошо, едем! — отвечал бог грома. — И ты увидишь, что к утру следующего дня котел будет здесь.

Не сказав никому ни слова, оба бога тихо вышли из дворца Эгира и, сев в колесницу Тора, уже через час были на севере, около пещеры Гимира. Сам великан в это время, как обычно, ловил рыбу, и Асов встретила его мать, которая, если вы помните, приходилась бабушкой Тиру.

— Напрасно ты снова пожаловал к нам, Тор, — сказала она, увидев бога грома. — Мой сын до сих пор не может забыть, как ты вместе с ним ловил змею Митгард, и поклялся отомстить за полученную от тебя оплеуху.