Услышав это сообщение, Бобби расслабился. Он не знал, как вести себя с Кейси и что сказать ей.

– Я не говорил о женитьбе, потому что это никогда не было настоящим браком.

– Ну уж не знаю. Мы за это время познакомились с Кейси, и, по ее рассказам, в первое лето совместной жизни вы умудрились совершить турне по большинству западных штатов. – Крис вскинул бровь и спросил:

– Об этом ты не забыл?

– Она была совсем девчонка, ей только что исполнилось восемнадцать. Папа выгнал, деваться было некуда. Во всяком случае, до того времени, когда начнутся занятия в колледже. Я не воспользовался ситуацией. Я только следил, чтобы все было в порядке. Потом отвез ее в студенческий городок и нашел квартиру. Черт возьми, Крис, я не видел ее четыре года!

– То же самое говорила она. Но почему в твоем удостоверении личности написано, что она твоя жена, если ваш брак аннулирован?

И снова Бобби долго молчал, не отвечая на вопрос. Но не потому, что считал необходимым держать в секрете от Криса эту страницу своей жизни. Крис и Мерибет – его самые близкие друзья. Наверно, стоило рассказать им о своих надеждах и мечтах… Его никогда не волновало, что о нем подумают люди, и он никогда не заботился о своей репутации.

Но только до тех пор, пока в его жизнь не вошла Кейси.

Когда она начала учиться в колледже, он решил сделать ревизию своей жизни. Где он и куда идет. И то, что он увидел, ему совсем не понравилось. Ему приятно было думать, что встреча с Кейси вызвала в нем желание расти. И еще – сожаление об упущенном времени. Его почти ошеломило, что ему тридцать четыре. Крис и Мерибет к тому времени были женаты уже восемь лет, у них было двое детей, великолепная семья. А он все еще пытался найти для себя хоть какую-то перспективу.

Всеми этими размышлениями он делился с другом, не говорил только о причине перемен в нем – о надежде, что у них с Кейси может быть общее будущее.

Теперь эта надежда выглядела смехотворной.

– Дело в том… – запинаясь, начал Бобби, – я сказал Кейси, что займусь аннулированием брака. У меня есть ее подпись под нужными бумагами, но я так их и не заполнил.

– Значит, вы до сих пор женаты?

– Да.

– Почему?

– Потому что Кейси – единственное хорошее, что за долгое время встретилось на моем пути. Мне не хотелось ее терять.

– Но, судя по твоим словам, она никогда не была твоей, так что ты не можешь ее потерять. Она не знает, что до сих пор замужем. Что ты собираешься делать, если она полюбит кого-нибудь?

– Недалеко от студенческого городка живет мой друг, и я попросил его присматривать за ней. У нее в колледже много друзей, но она очень серьезно относится к своему образованию, и у нее остается мало времени на развлечения.

– Ну, ты и чудила, – усмехнулся Крис. – Почему просто не сказать, как ты к ней относишься?

– Потому что я не хочу, чтобы она знала, как я к ней отношусь. Не хочу, чтобы она чувствовала себя обязанной мне. Если она начнет кем-нибудь серьезно интересоваться, я заполню бумаги, и она ничего не узнает. Этот разговор о том, на что я надеялся… Ну, а сейчас это не имеет значения, правда?

– А на что ты надеялся?

– Она произвела на меня чертовски сильное впечатление. Она уехала в колледж, а я все думал о том, как ее папа назвал меня. Он назвал меня перекати-поле на аренах родео… И был прав. Когда мы встретились, я и был перекати-поле. Тогда я решил все изменить. Я стал тратить деньги только на самое необходимое. Выдерживал строгую программу тренировок. И появились результаты. Я стал больше выигрывать призов. Когда я нашел ранчо, то мне показалось: вот способ доказать себе, что я чего-то стою. Я рассчитывал, что у меня есть несколько лет на то, чтобы все устроить так, как я хочу. Она решила стать ветеринаром, а это требует долгих лет учения. Значит, у меня есть время наладить работу на ранчо, а дальше все пойдет своим путем. К тому времени, когда она будет готова открыть собственную практику, я сумею завоевать ее уважение и у меня появится шанс показать ей, что она может положиться на меня. Тогда она лучше узнает меня, какой я теперь… Так я думал.

Бобби сам не мог поверить, что способен так вывернуться наизнанку. В жизни он столько не говорил. Годами держал свои чувства под прессом. И сейчас, выразив их словами, понял, что никогда бы ему не представился случай выполнить все, о чем он мечтал. Он сам себя обманывал.

– Впрочем, теперь это не имеет значения. Невозможно представить, что ее заинтересует инвалид на костылях.

Крис спокойно слушал, пока Бобби изливал душу. Поделившись с лучшим другом сокровенными мечтами, Бобби, к своему удивлению, почувствовал скорее облегчение, чем неловкость. Это помогло ему посмотреть правде в лицо.

– Знаешь, Бобби, – прокашлявшись, начал Крис, – по-моему, ты сможешь все это дело обратить себе на пользу, если правильно возьмешься.

– Не понимаю.

Крис встал, подошел к окну, выглянул наружу, потом снова повернулся к кровати.

– С тех пор как мы встретились, я наблюдал за Кейси. Мне хотелось понять, что тебя привлекло в ней. Конечно, кроме очевидного, – усмехнулся он. – Дело в том, что она очень привязана к тебе. Гораздо сильнее, чем ты, по-моему, думаешь. Даже самый невнимательный наблюдатель мог заметить, как она расстроилась, когда узнала, что ты получил серьезные травмы. Как она волновалась, что ты забыл ее. Между вами есть много необорванных связей, и они всплыли на поверхность, когда открылось, что в твоем удостоверении личности она записана как жена. Бобби застонал.

– Знаешь, ты мог бы заставить эту ситуацию работать в твою пользу, – продолжал Крис, не обращая внимания на реакцию друга. – Совсем немного потребуется, чтобы убедить ее поехать на ранчо и ухаживать за тобой, пока ты не встанешь на ноги.

– Проклятие, Крис! Именно этого я меньше всего хочу! Ради Бога, мне противно выглядеть в ее глазах беспомощным. Мне было бы приятнее убедить ее, что я могу ухаживать за ней, а не наоборот.

– Это все постепенно придет, Бобби, дай время. А пока позволь ей поехать на ранчо и увидеть, как ты там поработал и что получилось. По-моему, это произведет на нее впечатление. Позволь ей снова узнать тебя.

– А как я объясню, что в моем удостоверении личности она записана как жена?

– В этом вся прелесть ситуации, – усмехнулся Крис. – Прямо сейчас ничего не надо объяснять. У тебя серьезные травмы, память еще выкидывает разные фортели. Это безупречное оправдание. Ты имеешь право не отвечать на вопросы, с которыми пока не готов справиться. Ты используешь время, чтобы выздороветь, и позволишь ей снова привыкнуть к тебе, к своему месту в твоей жизни.

– Крис, каждое пенни, какое я заработал, ушло в ранчо. Вчера я узнал, что мой фургон разбит вдребезги. Не могу сказать, что это большая ценность, но я на нем ездил. А теперь не знаю, как купить новый.

– Поскольку авария произошла не по твоей вине, можешь не сомневаться, что страховая компания найдет тебе какие-нибудь колеса. А пока ты лежишь здесь, с потерянной памятью, с переломанными костями, ты все равно не можешь водить машину.

– Олух ты несчастный, да не потерял я память!

– Но ведь только ты и я знаем, что она вернулась, правда?

– Утром я сказал об этом доктору.

– Ничего страшного. Но нашим леди мы пока не будем говорить правду. Таким образом, Кейси поймет, что ей надо с тобой все начинать сначала. Потому что ты не помнишь ее и, в частности, ваш брак. Это даст вам обоим шанс все начать с нуля. И у тебя будет то драгоценное время, на которое ты надеялся. Правильно?

– Мне бы не хотелось ей лгать.

– А тебе и не придется лгать… Ведь память может возвращаться к тебе постепенно. Сначала ты вспомнишь детство и все в таком роде. Она не может считать тебя ответственным за то, что ты не говоришь о вашем браке, раз еще не вспомнил этот период жизни.

– Ты дьявол, а не человек, Крис Кочрен. Крис подошел к кровати и молча смотрел на Бобби. Пауза затянулась. "

– Ты любишь ее?