Но ведь ничего нет плохого в поцелуе? Несмотря на боль в голове и ноющие кости, Бобби не мог вспомнить время, когда был счастливее, чем теперь. Он твердо решил сделать все возможное, чтобы Кейси навсегда осталась в его жизни.

Вечером Кейси помогла Бобби лечь спать, отважно не обращая внимания на его почти голое тело, все еще покрытое синяками и ссадинами после катастрофы.

Когда она наклонилась над ним, чтобы поправить подушку, он обнял ее за шею и притянул к себе. Рот искал ее губы так, словно это движение было самым естественным в мире. Конечно, она могла бы уклониться, но не сделала этого. Она уперлась рукой в подушку рядом с его головой, чтобы ее вес не потревожил Бобби, и застенчиво ответила на поцелуй. Ей не хотелось притворяться, будто она не получает удовольствия от этой ласки.

А Бобби не спешил. Он изучал очертания ее губ и их вкус. Когда он наконец отпустил Кейси, она почти задыхалась.

– Спокойной ночи, дорогуша, – проговорил он своим ворчливым тоном. – Спасибо за по-" мощь. Когда я привыкну к гипсу, наверно, буду справляться сам.

Кивнув точно во сне, Кейси вышла из комнаты.

Дорогуша… Он называл ее так с того самого раза, когда они впервые встретились. Может быть, он начал вспоминать ее? Оживет ли в его памяти причина, по которой они поженились? Вернется ли понимание, что между ними не было взаимного влечения?

Ее удивляло, почему он не расспрашивает, как они встретились, долго ли встречались до женитьбы… Может быть, эти воспоминания уже плавают на поверхности? Если так, то, значит, он не хочет признавать их.

Он не удивился, когда она оставила его и пошла спать во вторую спальню. Разве не должен был он спросить, почему она не ложится вместе с ним? Его это не интересует? Что бы она сделала или сказала, если бы он попросил ее остаться с ним? Даже представить невозможно.

Самое плохое – что ей и самой этого хотелось.

В конце того первого лета, которое они провели вместе, ее не раз переполняло желание, чтобы он проявил к ней хоть какой-то интерес.

А он продолжал относиться к ней как к сестре. Иногда это просто бесило Кейси, но они не обсуждали эту сторону их отношений. Временами говорили только о том, что их брак, естественно, будет аннулирован.

Они уже четыре года как разведены. И хотя при Бобби оказался какой-то документ, где она записана как его жена, это, видимо, оттого, что он годами не чистит свой бумажник. Как только к нему вернется память, – она поговорит с ним об этом. Спокойно и разумно.

А до тех пор следует не забывать, что она только играет роль его жены.

Нет смысла открывать ему свои чувства. В то лето она была очень уязвима и дала волю фантазии. С уязвимостью она покончила. А увлечение немного затянулось. Но и это она тоже преодолеет.

Кейси посмотрела на распахнутую дверь спальни. Она нарочно оставила ее открытой – на случай, если ночью Бобби что-нибудь понадобится.

Он недолго протестовал, когда она предложила ему лечь в постель. Темные круги под глазами выдавали, какого напряжения стоил ему бодрый вид. Кейси настаивала, чтобы он принял обезболивающее, и, поворчав, он наконец согласился.

Теперь ей самой надо расслабиться и уснуть. Но в памяти ожили фантазии, которыми она утешалась, когда чувствовала себя одинокой и нелюбимой. Она постоянно разыгрывала разные сценарии: что было бы, если бы…

Если бы она и Бобби в то лето занимались любовью, отказался бы он от намерения аннулировать брак? Захотел бы, чтобы их брак стал настоящим?

А если бы она забеременела? "

Или если бы не поехала в колледж, а осталась с ним и они вместе хозяйничали на ранчо?..

Глупые сценарии. Но, проигрывая их, она вскоре уснула.

На следующее утро, когда Кейси возилась в кухне, послышался шум подъехавшей машины.

Она выглянула в окно. Бобби и работник Слим стояли у дверей конюшни и смотрели, как пикап проехал по двору ранчо и резко затормозил возле забора. Из кабины выпрыгнула темноволосая женщина и побежала к Бобби, опиравшемуся на костыли.

На женщине была ярко-красная блузка и стильные джинсы, обтягивающие пышные формы. В этот момент она поразительно походила на змею, которая нашла свою жертву. Женщина обвилась вокруг Бобби, несмотря на то, что он покачивался на костылях.

Конечно, это Кейси ни капельки не волновало. В конце концов, у Бобби здесь своя жизнь. И вовсе не ее забота, с кем он водит знакомство. Но если эта особа не даст ему глотнуть воздуха, они оба потеряют сознание от нехватки кислорода!

Кейси отвернулась, убрала тарелки, оставшиеся после завтрака, и отправилась через холл в спальню Бобби. Она не хотела входить в его комнату, но надо же убрать постель и собрать полотенца и… Она потеряла ход мыслей. Слабый запах лосьона после бритья взбудоражил все чувства.

Запах тут же напомнил ей те несколько недель, что они провели вместе. Маленькие комнаты в мотелях, где они жили. Иногда она смотрела, как он бреется. Дразнила его, когда он осторожно обходил ямочку на подбородке, стараясь не порезаться.

Он кидал на нее в зеркале раздраженный взгляд и спрашивал, не может ли она придумать занятие поинтереснее, чем торчать на глазах и надоедать ему. А она обычно уверяла его, что не может придумать ничего другого.

Но с тех пор прошли годы и годы. Тогда она была глупой девчонкой. А сейчас, конечно, она стала вполне зрелым человеком…

Но кто эта женщина?

Поспешно убрав постель, повесив чистые полотенца и собрав использованные, Кейси побежала в маленькую комнату рядом с кухней, где стояли стиральная машина и сушка.

Она выглянула в окно. И никого не увидела… Но пикап по-прежнему стоял возле забора.

Значит, женщина где-то здесь.

С Бобби.

В этот момент из конюшни вышел Слим и стал звать Пабло. Тот появился на пороге одной из построек во дворе ранчо. Оба работника сели в видавший виды грузовик, стоявший под навесом, проехали по узкой дорожке и скрылись за холмами.

Так. Теперь Бобби и женщина остались в конюшне наедине.

Кейси ни о чем другом думать не могла. Значит, надо чем-то заняться, пока не придет время готовить ленч. Вдруг ей захотелось обойти постройки ранчо. Вчера она была так занята, что только мельком осмотрела дом.

С мрачной решимостью Кейси отправилась в свою спальню, взяла щетку и начала яростно расчесывать волосы. В прошлом году она отрезала их до плеч и больше не заплетала в косу. Теперь она аккуратно собрала волосы на затылке и закрепила заколкой. Симпатичная, степенная прическа подчеркивала ее статус взрослой женщины.

Потом она осмотрела себя в зеркале. Слишком бледная, решила она. И тени под глазами. Кейси быстро провела щеточкой по ресницам, чуть подкрасила брови. Губная помада тоже не повредит.

Джинсы выглядят вполне прилично. Голубая рубашка в ковбойском стиле тоже подходит. Последний раз оценив свой вид в зеркале, Кейси бодро зашагала через холл в кухню и через черный ход вышла во двор.

Осмотр можно начать с конюшни, решила она. И отправилась прямо туда. Возле двери Кейси остановилась и заглянула в темноту. Вдоль одной стороны виднелось несколько стойл. Сквозь маленькие окошки под потолком проникал солнечный свет. Потом она услышала фырканье лошадей. Правильно, Бобби говорил, что у него есть лошади.

Кейси тихо вошла, не желая тревожить лошадей.

– О-о-ох, – ласково произнес женский голос, явно выражая удовольствие. Кейси замерла.

– Ох, Бобби, – пропел тот же голос. Потом послышалось бормотание, слов Кейси не разобрала. – Такой милый!

Интересно, о чем думает Бобби Меткаф? Что он здесь делает? Она приехала на ранчо для того, чтобы выхаживать его после аварии. Решительным шагом Кейси подошла к паре, устроившейся в одном из стойл. Они стояли спиной ко входу, держа друг друга за талию, и смотрели…

Они смотрели на крошечного жеребенка, которому было не больше двух-трех дней от роду. Он покусывал живот матери в поисках соска с молоком.