— Какая Памела? При чем тут посольство США? Она же студентка курсов русского языка! — вопрошали переполошившиеся сектанты.

Короткий визит для проверки документов затянулся с 12 часов дня до 19 вечера. Многое было выяснено за эти семь длинных часов, в том числе и то, как Памела создавала сектантскую группу, приезжая в Калинин часто без соответствующего разрешения компетентных советских органов, в нарушение правил передвижения, установленных на взаимной основе в СССР и США для граждан обеих стран. Отвечая на вопросы представителей власти, неудачливая миссионерка и ее немногочисленная паства вскрыли немало деталей того, как Памела снабжала членов секты подрывной литературой.

Перед нами серия фотоснимков, сделанных во время задержания Памелы. Вот она сидит все за тем же столом с пластиковым покрытием, купленным за ее деньги. Сидит, понуро склонив голову, как бы рассматривая что-то на полу. Все кончено. Прощайте, честолюбивые мечты. На другом снимке она пытается быть дерзкой. Но сквозь нагловатость опять-таки отчетливо виден страх. Да, перетрусила миссионерка, которая вместе с паствой еще недавно клялась «храбро нападать с оружием в руках, сея слезы для людей (советских), а кровь для неба». Перетрусила при первой же встрече с представителями властей. И неспроста. Она понимала, что полностью изобличена. Правда, Памела еще не теряет надежды, хитрит, изворачивается: «Я действительно представилась как студентка Паула Кумс, а не гувернантка в семье сотрудника американского посольства Планкерта. Действительно передала моим друзьям книги и материалы. Но я не считаю, что переданные мной печатные материалы чем-то враждебны советскому обществу».

Итак, враждебны или нет? Перед нами акт о задержании сектантов. «В ходе выяснения личности присутствующих, — говорится в нем, — в квартире обнаружены печатные издания антигосударственного, антиконституционного характера, а также иностранные пишущая машинка, магнитофоны, фотоаппарат, множительная техника».

Были обнаружены на конспиративной квартире и письма желающих вступить в секту. Их оказалось немного, но они были, и в каждое вложены «Мое обещание» плюс «членские взносы» — 25, 50, 150 рублей. Обманутых не только вовлекали в антигосударственную деятельность, их заставляли создавать для нее «местный» денежный фонд. Видимо, там, за океаном, хотели убить сразу двух зайцев. Впрочем, только ли обманутые жертвовали на ЕХО? Среди тех, кто вкладывал деньги в конверты, давал обещания «бороться с социализмом», хватало и уголовников, у которых были свои счеты с Советской властью. Например, некая П. Коваленкова. К «Моему обещанию» и двадцатипятирублевой купюре она присовокупила две справки органов МВД об освобождении из мест лишения свободы. Так, мол, будет вернее. Что же, Коваленкова в своих расчетах права: такие, как она, в самом деле нужны не только Муну, но и в первую очередь ЦРУ…

Опрос задержанных закончен. Составлен и подписан акт задержания… «Что ждет меня?» — терзается Памела. Сейчас, наверное, защелкнут наручники и отправят в камеру. Но нет. Корректный молодой представитель власти говорит ей: «Вы можете быть свободны. Держать ответ за свои действия вам придется в Москве».

Мы не знаем, как проходила исповедь «миссионерки» в посольстве США. Известно лишь, что 16 мая 1983 года, не дождавшись, когда соответствующие документы прибудут в компетентные органы из Калинина, гувернантка поспешила дать тягу из СССР.

Что сказать в заключение?

Итак, с Памелой Карне вроде бы все ясно. Неясна лишь роль во всей этой истории мистера Уильяма Планкерта, дипломата из посольства США в Москве. Действительно, по каким причинам он разрешал своей «гувернантке» столь частые поездки в другие города, причем в нарушение установленного в обеих странах для работников их посольств порядка, который требует официального уведомления властей? Не при его ли помощи получила Памела незаконно ввезенную подрывную литературу и антисоветские издания НТС, изъятые у нее на сборище сектантов? Может быть, отсюда также и вся «щедрость» скромной «гувернантки», предоставившей деньги на кооперативную, а вернее, конспиративную квартиру в Калинине? Наконец, чем мистер Планкерт объяснит, что на работу гувернанткой в свою семью он взял эмиссара ЕХО, напрямую связанного с ЦРУ?

Гражданин США Джерри Сур, как значилось в его паспорте, ехал по ленинградским улицам и проспектам. Ехал, часто меняя виды транспорта — автобус, троллейбус, такси. Кружил по городу. Этим уловкам его упорно и долго учили на Западе перед тем, как послать на "стажировку" на курсы русского языка при Ленинградском университете…

Джерри нервно петлял по городу не зря. Под подкладкой его плаща был упрятан только что полученный от "информатора" объемистый сверток. В нем — туго перевязанные бечевкой разного рода антисоветские печатные материалы и, главное, список предателей Родины, отбывающих в СССР наказание по суду. Бывшие агенты гестапо, каратели, убийцы, на совести которых сотни жизней советских людей. Есть и "свежие жертвы" режима: шпионы, продавшие Родину, матерые рецидивисты, бандиты, насильники. В сфабрикованном списке уголовники значились как "узники совести" в СССР. Удастся ли вывезти за кордон полученные материалы? В генконсульстве США его предупреждали: надо быть осторожным, очень осторожным…

В консульстве высоко ценили "информатора", который передал Джерри клеветнические материалы. Да и сам Джерри был об этом "информаторе" высокого мнения: вид интеллектуала, одет не броско, но со вкусом, в разговоре сдержан. Пожалуй, только одна деталь резанула Джерри Сура: то, как "источник" представился. Протянул визитную карточку с затейливым типографским шрифтом: Репин Валерий Тимофеевич, выпускающий еженедельника "Ленинградский рабочий". "Тщеславие?" — подумал Джерри. Рассказал об этом эпизоде шефам. Те успокоили: не стоит придавать значения. Мелочь, обостренное самолюбие…

Репина в генконсульстве США в Ленинграде знали с конца 1970-х и ценили за энергию, хватку, предприимчивость. Эти качества он проявлял, конечно же, не на посту выпускающего газеты, а выполняя поручения своих закордонных шефов. В консульстве были в курсе и того, что в Мюнхене, где при подрывной радиостанции "Свобода" свила осиное гнездо кучка перебежчиков и отщепенцев, давно уже ведется на Репина пухлое досье. Личная папка на "подающего надежды" антисоветчика имелась и в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. Чего там только не было! Похвалы и доносы друзей. Подробности его биографии. Все детали кривой падения — измены Родине…

Как же случилось, что советский человек, родившийся и выросший в годы Советской власти, получивший возможность овладеть интересной профессией, материально обеспеченный, докатился до грани предательства?

Мы могли, конечно, узнать об этом из материалов открытого судебного процесса, состоявшегося над Репиным в марте 1983 года в Ленинграде, — обвинительного заключения, стенографической записи опроса свидетелей, последнего слова обвиняемого и, наконец, из самого приговора, вынесенного судебной коллегией по уголовным делам Ленинградского городского суда. Но хотелось заглянуть за официальные рамки судебного дела. Как видит свою жизнь, свое падение сам Репин? Мы встретились с ним в колонии строгого режима, где он отбывает срок заключения.

— Буду откровенен, — говорит наш собеседник. — Не потому, что надеюсь на какое-то снисхождение. Просто моя история и трагична и поучительна. Она — наглядный пример того, как зарубежные органы пропаганды и связанные с ними иностранные разведки расставляют свои сети, рассчитанные на советских граждан. Расставляют хитро, я бы сказал, тонко. Конечно, улов у них небогатый. Но сам я попал в число тех, кто оказался в этих сетях.

Однажды после работы Репин настроил радиоприемник на музыкальную передачу из США. Музыка скоро кончилась. В эфире зазвучал голос на русском языке. Речь шла о "борцах за права человека в СССР". Эти борцы, вещал диктор, есть и в городе на берегах Невы. Он расписывал их как этаких бескорыстных людей, чья единственная цель — добиться установления "подлинного демократического строя" в своей стране.