Северный растянулся на большом валуне и вгляделся в насыщенное голубизной небо. Мастер стоял рядом, неотрывно глядя вдаль.

–Все это не меняет наших первоначальных планов, ведь так? – маг дня выгнул спину, повторяя форму валуна. Он с удовольствием повернул голову к первым солнечным лучам, подставил им лицо и плечи.

–Это – полезное знание, но оно немного запоздало, – отозвался Мастер. – Ты будешь говорить с Шивой? В конце концов, мне хочется знать, зачем он содействовал в разрушении этого мира.

–В сохранении, – Северный сокрушенно покачал головой. – Мы никогда не говорили с тобой об этом, но ты подозревал…

–Злой умысел с твоей стороны?

–Никто не мог представить, что с мальчишкой будет столько проблем. Поверь, если бы я знал, на что он способен, не свалил бы на тебя этот груз. Мне было бы забавно переломать его всего, – маг дня задумался. – Знаешь, казалось очень заманчивым приставить к стене мага, способного закрывать бреши. Мы долго искали ответы и с помощью Рене нашли упоминание о "мертвых воинах".

–Его прикосновение разрушительно…

–Для фантомов, не для стены, если только все правильно использовать. Этому нужно было обучаться, Мастер, и я совсем не был уверен, что все сработает. К тому же перерождение с драконом могло полностью изменить его. Никто не знал, что заберет молодой ящер.

–Твоя девчонка имела тоже свойство?

–Да, смерть коснулась ее еще в самом детстве, слишком рано, потому это был худший вариант.

–Ты жалеешь ее, – с удивлением констатировал маг ночи. Он не мог поверить в то, что Северный способен на какие-то чувства.

–Это – эхо боли, которая растеклась по миру, – равнодушно отозвался маг. – Не питай иллюзий. Шива чувствует таких людей, потому что они сулят ему гибель. Вот почему я обратился в первую очередь к нему, начав поиски.

–А ты не углядел в его согласии злого умысла? Быть может, он вел собственную игру?

–Игру он ведет постоянно, но нашим балом правит не он, – Северный покачал головой и, будто большой кот, перевернулся на живот, вытянув перед собой руки. – Шива говорит, Демиан способен восстановить стену, но мне кажется, мы опоздали.

–Ты уже делал это, так что… – Мастер осекся, присел на корточки. – Как вышло, что Аткала погибла?

–Ты хотел спросить другое, – упрекнул Северный мага ночи. – Скажи это еще раз.

–Как вышло, что из другого, разрушенного мира живыми магами пришли только ты и Аткала?

–Это чуть не прервало род драконов, – Северный задумчиво покивал. – Ты все поймешь, когда это случится…

–Мы должны быть готовы, – возразил Мастер.

–А, ты боишься заблудиться, – маг дня приподнял бровь. – Они все остались там, завершая ритуал, потому что не хотели уходить ни с чем. Им было что взять с собой, столько людей… а мы с Аткалой прошли вперед. Мы должны были стать проводниками, но Аткала была полна злобы. Она чуть не убила меня, Мастер, и, сцепившись, мы потеряли остальных. Вдвоем мы вошли в этот мир и между нами была даже не вражда, а лютая, всепоглощающая ненависть.

Наша связь с драконами была почти разрушена, они покинули нас, чтобы восполнить потери, они сами выбрали для себя людей, не рассчитывая на наше благоразумие. Мы были безумны. От горя, от ужаса, от того, что натворили. Группа магов, так и оставшаяся там, за стеной, верно до сих пор бродит там бесплотными тенями, не знающими выхода.

Этого ты не найдешь даже в летописях Рене, то, как мы своими руками уничтожили мир, пустив в него время. Думаешь, мне было легко жить с этим знанием все эти годы? Я поддавался ему снова и снова, пока оно не пожрало меня. И только повторение пройденного, только смерть вокруг внезапно отрезвили…

Маг замолчал, прикрыл глаза.

–Прошли года, новые драконы, рожденные двумя Древними, наполнили небо, появился ты, а наша ненависть не остывала. И я отвернулся от Аткалы, когда мог ее спасти. Ты и сам охотился на того фантома. Ты и сам все знаешь. Да, я не вмешался, это ты хотел услышать от меня?

–Тогда, должно быть, твоя дружба с Шивой оправдана. Он хранит в себе ту ненависть, что владела Аткалой…

–Он сказал, что в ней не было ненависти, когда он испивал ее до дна. Ее и ее дракона.

Они замолчали, вслушиваясь в крики чаек и грохот разбивающихся о камни волн.

–Приятная ложь, я благодарен Шиве за нее. Прошлое ничему не учит. Оставь свою ненависть к Шиве, Мастер, как я оставил свою. Или ты хочешь, чтобы время излечило твои раны?

Маг ночи вздрогнул, едва заметно повел плечами.

–Попробуй-ка объяснить это Демиану. Он может сбежать, теша себя надеждой о спасении.

–Недгар обмолвился, что мальчишка не поднимется быстро даже при его стараниях, –возразил Северный.

–Ночью он встал, – напомнил Мастер. –Демиан сильнее, чем мы можем представить.

–У него осталась Моралли, я думаю, он и вправду не изменился к ней. Пусть тень Оружейника снова держит мальчишку на коротком поводке, нас слишком мало, чтобы распылять силы.

–В нем нет магии, Северный.

–Зато в нем есть кровь. Когда придет время, мы окажемся совершенно беззащитными. На его крови можно соткать чародейство, достойное лучших магов, которых я знал. Что же касается его умений, тут я попросту разочарован.

–Он не поддался дракону и никогда не был связан с истоком. Это пугает и вызывает зависть.

–Зачем выбирать слепоту и глухоту, когда вокруг сияет солнце и звучат песни? Это глупо еще и потому, что дракон все равно владеет им.

–Они равны, – Мастер покачал седой головой, – но не переступают границ. Подобное уважение несвойственно драконам.

–Демианом движет страх и предрассудки.

–Это – его восприятие мира, он очень чутко откликается на события, ему нужно сперва уравновесить себя и, боюсь, для этого нужно разделить сознание с драконом. Решится ли он на это когда-нибудь?

–В любом случае, это странные отношения, – подытожил Северный. –Дракон ничего не дает ему.

–А я вот чувствую, как по капле Ночной вливает в меня время, но не вижу этого, – маг поднял постаревшую руку.

–Внешнее сейчас меня волнует мало, – признался Северный, – хочу учесть то, что скрыто. Шива пойдет первым, он будет проводником.

–Ты с ума сошел! – ахнул маг ночи. –Доверить фантому такое?

–Никто не знает пути, Мастер, даже я. Поговори с Рене, пусть перестанет оплакивать свои книги и поможет нам. Быть может, в ее памяти всплывет что-то важное. Ты же знаешь, сколь много мертвецов пришло за нами следом…

–Теперь мы оставим их здесь, – Мастер повернулся и пристально посмотрел туда, где на нагромождении камней над самым обрывом сидела, обхватив руками колени, одинокая фигурка. – Рене оплакивает не книги.

–Ты знаешь ее лучше многих, – Северный глядел туда же.

–То, что нас могло бы связать, так и не родилось, Северный, и не надо вкладывать в слова ненужный смысл. Рене плачет по Святилищу, по тем, кого мы намерены оставить. Ее сердце навеки отдано Хозяину Форта, я не смог родить в нем даже учащенного удара…

–Как странно, что всем нам важно разное. Ты ненавидишь Шиву из-за собаки… из-за простой, блохастой собаки…

–Друга, – поправил Мастер, но маг дня будто не слышал.

–Уму непостижимо, я не мог поверить, когда ты пошел на поводу Демиана и влил свою энергию в какого-то коня. Меня потрясло, что это может быть важно для тебя. Отказывая людям, ты спасал зверя. Ты мог бы ненавидеть Шиву за все те смерти, я бы понял, за Аткалу, которая стала тебе наставницей. Но этого я понять не могу…

Они молчали, магам не нужны были слова. Внезапно Северный снова заговорил:

–Демиан скорбит по людям, я чувствовал его боль. Она схожа с болью Недгара, оплакивающего Вирель. Рынца… как и я, утерял власть…

–Тебе это на пользу, – хмыкнул Мастер.

–Да. Вчера я видел, как Кларисса оттирает янтарную брошь и рыдает в голос. Для нее все эти украшения, тряпки, резная мебель, были ценнее жизней людей города.