–Завидная участь, до смерти ходить за тобой, как привязанный.

–Только до тех пор, пока сам не сможешь исправить то, что я сделал Все, собирайся Через полчаса выступим..

Как только затихло эхо этих слов, из-за камней вышел Дон и как ни в чем небывало направился к лошадям

Мы не разговаривали. Влага так искажала звуки, что иногда мне казалось, за нами скачет целый отряд, и тогда кровь стыла у меня в жилах. Я боялся произнести слово, боялся, что вместе со звуком горы украдут часть меня самого. Дымка мешала дышать –казалось, я с каждым вдохом глотаю полстакана воды. Туман вставал пеленой перед глазами так, что я видел лишь уши своей лошади, а впереди он и вовсе сгустился в непроницаемую стену.

Когда, наконец, ущелья остались позади и мы стали неотвратимо взбираться вверх, я вздохнул свободнее. Лошади поднялись выше мглы, оставив ее плескаться неровным, колышущимся от дуновения ветра, океаном, и это казалось мне диковинным и красивым.

Мы шли все вверх и вверх по усыпанному ржавой хвоей склону, по едва заметной, судорожно изгибающейся между наваленными серыми камнями и тонкими деревьями тропе туда, где нас ждал первый перевал, за которым высились все новые и новые, еще более отстраненные, усыпанные белым снегом вершины.

К середине дня разгулялось. Тучи в почтении расступились, и солнце погнало прочь сумрак, сделало редкие деревья вокруг пронзительно яркими. Запах хвои поднялся в воздух, но теплее не стало. Пусть там внизу на равнинах все еще царило долгое лето, здесь всегда было холодно.

Мы почти не садились верхом. Не везде кони могли пройти, не везде им доверяли пройти. Тропинка, присыпанная хвоей, была обманчива, она часто подступала к самым краям обрывов и заглядывала вниз, давая нам возможность заглянуть туда вместе с ней.

Идти, ведя в поводу жеребца, было тяжело. Не раз из-под моих ног и из-под копыт лошади летели вниз камни, и тогда пусто становилось внутри. Один раз я упал. Мне показалось, я соскальзываю, но склон здесь был более пологим, и я лишь немного съехал вместе со слоем хвои. Дон, шедший за мной, велел быть осторожнее. Я отстранено подумал, что это было в моих интересах.

Странным образом все менялось. Дважды Дон предлагал мне свою флягу, объяснив, что на нашем пути много ручьев, так что воду можно не жалеть, и я пил в волю; Мастер вроде повеселел и я почувствовал себя простым членом маленького отряда. Дон знал названия всех сопок и горных пиков, указывал мне на оползни и опасные места. Сначала мне казалось, он решил заслужить мое расположение, но потом я одернул себя, сообразив, что ему просто скучно. Маг, желающий заслужить расположение человека. Как такой бред мог прийти мне в голову?

Вскоре тропа стала забирать в сторону от вершины, обходя ее пик по дуге, и подъем закончился. Мы остановились, переводя дыхание. Внизу дыбилась небольшая зеленая гора, покрытая редкими белыми полосами снега и рытвинами темной, богатой торфом почвы, но она была лишь прелюдией. Впереди неровными рядами выстроились горы-великаны. Над нами светило солнце, но там, вдали, где их покрытые снегом вершины прорисовывались до горизонта, все небо обложили облака. Они висели так низко что чудилось: у далеких гор нет вершин. Там везде лежал снег. Такой же белый, как и облака, он укрывал склоны, прятался во впадинах, и не таял никогда.

Величественность и красота того, что я видел, захватывала, заставляя сердце замедлять биение. Взор уносился вперед, не находя преград, и от этого мне, городскому человеку, привыкшему к прочным стенам, становилось неуютно.

Еще немного, – думал я, – и смогу ступить вниз, сделать всего один шаг и лечь грудью на ветер, чтобы полететь навстречу незнакомой, но манящей свободе. Свободе, которую у меня отобрали, свободе, которой у меня никогда не было…

Высшие! Как же я не понимал, что всегда был пленником? И "сейчас" не стало исключением. Ничего не меняется, сколько себя не обманывай.

–Пошли, – оглядев далекие пики и нахмурившись, позвал Мастер.

Вздохнув, я шагнул по тропе вниз, забыв оглянулся назад, чтобы бросить прощальный взгляд на далекий город, где я родился. Жаль.

Подниматься вверх для лошади оказалось легче, чем идти вниз. Удивительно непригодный транспорт для узких, заваленных камнями горных склонов.

Кони задирали головы, ставили ноги почти вслепую, проваливаясь вниз и с хрустом растирая копытами мелкие камни, спотыкались и прядали ушами.

–Держи крепче под самой щекой, – посоветовал мне из-за спины Дон. – А случится чего – не боись, бросай повод, коня хоть и жалко, но твоя жизнь дороже, а он с легкостью утащит тебя за собой.

Я повернулся через плечо и кивнул.

Когда солнце уже наполовину исчезло за скалой, мы наконец спустились в большой распадок. Здесь нас ждал приятный сюрприз – разрезая ровную, покрытую мягкой сочной травой землю, змеился, то вырываясь из главного русла, то снова сливаясь с ним, веселый горный ручей. Долина вытянула свое узкое тело с востока на запад, на краю ручья вольготно разрослись невысокие березы. Воздух потеплел.

–Нам к озеру! – крикнул оторвавшийся от нас Мастер, указывая вперед, и его вороной загарцевал, ощущая скорый привал. Я невольно подумал, что маг был красивым и умелым всадником под стать своему жеребцу.

Никогда не видел такой воды – кристально чистой, имеющей голубоватый оттенок. Воды маленького горного озера казались неподвижными, а каждый камешек дна был словно на ладони. Берега завалили разбитые валуны, рухнувшие с горных склонов.

–Сегодня сам, – определив место для ночлега, Дон предложил мне снять седло и узду, потом стреножил всех лошадей. Пока мы возились, Мастер уже куда-то ушел.

Вот, – с досадой подумал я, – а я хотел попросить его о спине.

–Скажи, – помогая натащить вывороченных оползнями стволов для костра, спросил я, – нам далеко еще?

–Все зависит от троп, – немного непонятно ответил Дон. – Надеюсь, мы пойдем самыми короткими.

–Опять магия? – сообразил я.

–Немного, – здоровяк будто засмущался. –Если так идти, просто напрямик, блуждая по горам, то можно потратить месяцы. Ты вот столько не протянешь, умрешь от голода.

–Ну ты же вчера убил пару зверьков, значит, здесь можно найти пропитание. И вода есть.

–Пушаки – шустрые твари, их повадки надо знать. Полосатого не так-то просто убить.

–Ты их подманил?

–Подбил камнем. Думаешь, магия для таких дел?

–Ну, а почему бы и нет, – пожалуй, я немного дурачился.

–Жаль, что ты не понимаешь, – разочарованно вздохнул Дон. Странно, сегодня он ни разу не пытался поддеть меня. – Если случай позволяет не подливать масла в огонь, то и не стоит его тратить.

Я явно испортил рыжему настроение, потому что он послал меня набрать воды в котелок, а потом наладился заваривать какой-то чай.

Темнота навалилась внезапно, будто выключили свет. Окружила, сжала наш одинокий костер со всех сторон. Я заметил, что пока ходил за водой, маг собирал какие то травы и спросил его о том, не боится ли он отравиться.

–С травами всегда сложно, – помешивая отвар в котелке, согласился Дон. – Ими можно отнять жизнь, а можно ее вернуть. И уж совсем не сложно отличить мяту и чебрец от черной белены.

Он протянул мне кружку с горячим травяным чаем.

–Надеюсь, Мастер поймает пару зайцев, я видел, как они шныряют по краю распадка. Сегодня я голоден, а завтра вряд ли удастся поесть. Нам предстоит пройти перевал Илень, что означает суровый.

Снова думать о крутых подъемах, когда приходится тащить лошадь волоком за собой не хотелось и я спросил, особенно не надеясь на ответ:

–Дон, ты знаешь, что сделал со мной Мастер?

–От чего ж не знаю? Знаю. Только давай ты об этом с Мастером поговоришь?