— Ты что делаешь? Брось ты эту доску, Зак!

В этот момент грянул звук, напоминающий разрывы петард, только петарды были очень большими. Перекрытия, отгораживавшие эту часть стоянки, резко разлетелись на части. В образовавшийся проход ворвался ураган — загадочное существо, громким и злым голосом звавшее их по имени.

Зак запрыгнул в машину, и в тот же момент весь дом над ними приподнялся в воздух и просто исчез в темном ненастном небе. Аарон вновь судорожно повернул ключ, и двигатель наконец завелся. Он вывел машину туда, где раньше была дорога, и отправился в сторону шоссе. На них надвигалось нечто темное, которое издали было похоже на картонную коробку, а вблизи оказалось огромным металлическим мусорным баком. Он летел прямо на них, неотвратимый, словно смерть, и врезался в землю в ста метрах от машины. Потом бак снова поднялся в воздух, клацая огромной крышкой, и полетел в их сторону. Им оставалось только наблюдать за тем, как он подлетает все ближе и ближе. Раздался удар, и бак врезался в крышу их автомобиля, снеся доску для серфинга.

Аарон вдавил педаль газа, колеса забуксовали, издавая жалобный визг, и понесли ребят прочь от дороги, которая превратилась в бурную реку. Они молились о том, чтобы добраться до шоссе раньше океана.

В Арлингтоне был ясный солнечный день. Да и довольно жаркий, по мнению Сэма Холла, который поднимался на лифте в квартиру своего отца. С ним были Лора и Брайан. Сэм гордился ею и считал, что получить такую огромную квартиру в свое распоряжение было довольно круто.

— А где твой отец?

— Кто его знает? Носится где-то по миру. Последнее электронное письмо от него я получил из Мак-Мердо с Антарктиды.

— Он знает, что ты приходишь сюда, когда его нет?

Они явно не считали его крутым парнем, и он об этом знал. Мол, такой слабак, как он, не имеет права приходить в дом своего отца без присутствия в нем хозяина. Ну ладно!

— Да, знает. Я ухаживаю за его цветами. Разумеется, причем африканским фиалкам этот уход пришелся явно не по душе.

— Понятно, — произнесла Лора, прикасаясь к одной из них. — Я смотрю, у тебя к этому настоящий талант.

Снова неудача. Сэм набрал стакан воды на кухне и полил цветы. Вернее, их останки.

— По-моему, ты их заливаешь, — сказал Брайан.

– Ты так думаешь?

На самом деле чахлые листочки торчали из настоящей болотистой жижи. Вид у них был совершенно удручающий.

— Э, Сэм, дорогой, где нам будет предложено сесть?

Гостиная пребывала в ужасном беспорядке. Сэм скинул с дивана кипу «Нэшнл Джио-график» и освободил место для друзей.

Если вам нравится журнал «Нэшнл Джио-график», то вы попали по адресу. У папы были собраны все его издания, которые когда-либо увидели свет, может, даже больше. Правда, журнал был действительно интересным. Сэм рассматривал фотографии Антарктики, потому что ему было интересно, где сейчас находится отец. Его отец был по-настоящему крут. Он был таким классным, что с ним не могли сравниться другие отцы. Отец Брайана, например, работал где-то в сельском хозяйстве и был похож на большой батон в костюме. Предок Лоры просыхал только для того, чтобы добраться до винного магазина.

— По-моему, нам стоит начать с английской литературы, — предложила Лора. — А потом повторим искусство. Нам ведь это нужно, правда, Сэм?

Сэм в это время включил «Симпсонов», частично ради того, чтобы посмотреть шоу, а частично — чтобы похвастаться шикарной лазерной панелью, висящей на стене, как картина. Папа автоматически покупал самые стоящие вещи в мире, а потом просто забывал о том, что они у него есть. Это был высший класс. Сам факт обладания роскошными предметами и одновременное их игнорирование придавало особый шик его отцу. Дело в том, что Сэм был подростком, которому очень нравился собственный отец. Так что, если хотите, можете считать его ненормальным.

— Сэм, нельзя заниматься и смотреть телевизор одновременно!

— Я развиваю способность мозга выполнять несколько функций одновременно, дорогая! Это очень полезное упражнение.

Брайан пробормотал «…дорогая!»

— До Нью-Йорка осталось четыре дня! — взывала Лора.

— В твоих устах это действительно становится похоже на настоящую Олимпиаду дней Олимпии. Это же просто школьное десятиборье.

— А что, десятиборье звучит вполне по-олимпийски.

— Дурацкое название.

— Моя мама всегда называет десятиборье викториной. Терпеть этого не могу.

— Им стоило бы назвать это «Своей игрой», — пробормотал Сэм.

По телевизору шла интересная серия, и ему хотелось ее посмотреть. Гомер собирался спасти Мардж из руин с помощью выпитого пива.

— Если все это настолько бессмысленно, зачем ты тогда вступил в команду, Сэм?

— Что мне вам ответить? Кто-то должен там быть. Жизнь вообще штука довольно бессмысленная.

— Философы-экзистенциалисты за пятьсот, — прокричал Брайан. — Кто такой Жан Поль Сартр?

— Не надо оказывать ему поддержку. — Лора взяла пульт и выключила телевизор.

— Прекрати!

— Нет. Ты хотел посмотреть телевизор или подготовиться к состязаниям?

Сэм выдернул у нее пульт, и она какое-то время с ним боролась, что было довольно приятно. Правда, это продолжалось недолго.

— Выключи звук.

Вместо этого он выключил весь телевизор.

— Выключил. Довольна?

— Да.

Теперь она увидит истину во всей ее неприглядности.

— Давай спрашивай меня.

Он чуть не сказал «поцелуй меня». Чем тогда это могло закончиться? Наверное, ничем хорошим.

Это был какой-то очень странный день в Нью-Дели. Даже ненормальный, и это беспокоило Джека Холла, который, перелетая с одной конференции на другую, с коллоквиума на коллоквиум, рассказывал о климатических аномалиях, свидетелем которых стал в результате своих путешествий. Ему не нравилось то, что он узнавал. Не просто не нравилось: это его пугало. И еще этот снегопад! Да, конечно, сейчас ноябрь, но это же Нью-Дели!

Тот факт, что снег пошел в городе, где температура плюс двадцать пять в ноябре — явление совершенно нормальное и не стоит внимания Си-эн-эн. Однако он добавил оттенок иронии антиамериканской демонстрации, проходившей возле места проведения конференции ООН, посвященной глобальному потеплению. Беднягам пришлось изрядно померзнуть, несмотря на субтропический климат. Средства массовой информации едва ли упустят возможность сострить о снегопаде во время конференции по глобальному потеплению в городе, где в январе в редкий день температура падает ниже плюс десяти.

Попивая «Ройял Челленджер», мягкое индийское пиво, в баре гостиницы и готовясь окунуться в горячие воды политики, Джек сквозь огромное окно наблюдал за демонстрантами. Он думал о том, что в этом сумасшедшем городе кто-то может попытаться привлечь внимание к их призывам или, наоборот, положить им конец с помощью большого грузовика, пущенного в середину толпы. Остается только надеяться на то, что мало у кого в распоряжении может оказаться пластиковая взрывчатка. По телевизору в это время кто-то из репортеров Си-эн-эн вещал о том, что причиной глобального потепления стало засорение окружающей среды и что главный виновник этих событий — США.

Взгляд на часы побудил его оставить пиво недопитым. Он прошел по фойе в конференц-зал, где было полно участников и слушателей, которые, по правде говоря, выглядели страшновато. Джек никак не мог понять, что стало причиной его беспокойства: яростное сопротивление представителей власти и ученых или странные кульбиты погоды. Скорое всего, оба этих фактора сыграли свою роль. Конференция шла с самого утра. Джек сделал перерыв, надеясь избавиться от обычной для подобной ситуации головной боли.

Ему не удалось даже ее приглушить. Делегаты из Саудовской Аравии метали в него злобные взгляды. Наверное, завидовали тому, что он мог пить пиво. Ну что ж, их нельзя в этом винить. В зале царил настоящий переполох. Репортер, которого он только что видел по телевизору, сидел на балконе, наблюдал за происходящим в зале и комментировал. Он говорил: «Делегаты со всего мира собрались для того, чтобы выслушать свидетельства ведущих специалистов в сфере изучения климата…» Затем мощные прожекторы превратили конференц-зал в сцену, и вице-президент США занял свое место рядом с табличкой с названием «Соединенные Штаты Америки».