Сейчас, в его объятиях, я осознала, что для меня это большее чем игра. Я поняла, что мои чувства к нему стали сильнее. Как будто его объятия, его долгий и страстный поцелуй разбудил во мне любовь, которую я еще не испытывала и всепоглощающие эмоции, такие незнакомые и неожиданные для меня.

Я покрылась холодным потом при мысли, что его могут посадить в тюрьму и поняла, как дорог мне этот мужчина, рискующий своей жизнью ради меня. Неожиданно, я осознала, что на мне лежит огромная ответственность за то, что я вступаю в физические отношения с ним и за то доверие, которое он с готовностью оказал мне.

- Я знаю это, действительно знаю - ответила я. – Я верю, что небезразлична тебе, для меня это самое ценное. Я хочу, чтоб ты знал это. – Я сделала глубокий вдох и воспользовалась случаем, которого ждала. – Ты напишешь мне письмо? Узнать, что ты на самом деле думаешь обо мне.

Казалось, мистер Стивенс задумался, но наконец, кивнул.

- Хорошо,- сказал он, - Но ты должна быть очень осторожной. Нам обоим нужно быть осторожными. И после прочтения письма, ты должна уничтожить его или вернуть мне, чтоб оно не попало в чужие руки.

- Ты можешь доверять мне,- заверила я его, - Я не сделаю ничего такого, что могло бы навредить тебе. Но не думаю, что захочу вернуть тебе письмо.

Он помолчал, затем снова кивнул.

– Я тоже не хочу возвращать твое письмо, - произнес он, снова прильнув ко мне. Мы опять слились в долгом поцелуе, затем я покинула класс. Я быстро пошла по коридору, гадая, выгляжу ли я сейчас иначе, чем до того как час назад зашла в класс. Я чувствовала себя по-другому. Я чувствовала себя живой.

Проходя мимо кабинета директора я посмотрела на него и вспомнила слова мистера Стивенса о своей жизни и карьере. Одна из стен кабинета от пола до потолка была стеклянной, на ней висели жалюзи, которые скрывали интерьер.

Был ли он там? Наблюдал ли он через стекло? Видел ли он как я выхожу из класса? Что если он знает как долго я была в классе мистера Стивенса?

Я выкинула эти мысли из головы и поспешила к парковке.

Глава 7. Пятница, время любви.

Шло время, весенние дни стали длиннее и так растянулись до самого лета. Закаты растянулись и стали наступать все позже и позже, воздух стал сухим и теплым в приближении жарких летних месяцев.

Мои дни стали дольше из за увеличения числа дневных часов, и я была благодарна за это, потому что это позволило мне проводить намного больше времени с Мистером Стивенсом в его классе после уроков, где я бывала по три четыре раза в неделю.

Несмотря на то что, по крайней мере, раз в неделю наша команда по плаванию отправлялась на соревнования в другую школу. Мы никогда не проводили встречи в своей школе, потому что у нас был слишком маленький тренировочный бассейн. Из-за дополнительных поездок дни тянулись еще дольше, и это мучило меня бесконечно. Я жаждала быть с Мистером Стивенсом каждой клеточкой своего тела, а находиться рядом с ним в таком людном месте было сущей пыткой.

Видеть его через бассейн, держать такт в гонке и поддерживать нужные показатели… мне причиняло боль то, что я была так далеко от него, но выдать его было последней вещью, которую я хотела сделать. Он стольким рисковал, чтобы прикасаться ко мне, целовать меня, держать меня в своих объятиях, и заботиться обо мне, и я не хотела разрушить все это или поставить под угрозу наши отношения.

Знание того что мы нарушали закон было волнующим, и в то же время немного пугающим, но я не хотела чтобы кого-то из нас поймали. Так что я прикусила губу, взяла себя в руки и попыталась оставаться подальше от него и казаться отчужденной, когда мы были на публике.

- Что с тобой случилось? – как-то спросила меня Вики во время тренировки. – Мистер Стивенс послал тебя или типа того?

- Нет, ничего не случилось. Не посылал он меня. Почему ты спрашиваешь? - спросила я, с подозрением относясь к ее мотивам. Видела ли она что-то? Знала ли она о том, что между нами происходит? – Что заставило тебя подумать, что он меня послал? Кто-то что-то об этом сказал?

Вики пожала плечами.

– Нет. Но раньше ты постоянно болталась вокруг него, а теперь избегаешь его как чуму. Всякий раз, когда он подходит чтобы поговорить с нами, ты уходишь. Что все это значит?

Я вдруг поняла, что бросилась от одной крайности к другой всего за несколько недель.

Это было ошибкой, и люди не могли этого не заметить. Однако отступать было не куда – ущерб был нанесен.

– Что я должна была сказать? – Да, я остаюсь подальше от Мистера Стивенса потому что я не хочу чтобы кто-нибудь знал что я встречаюсь с ним после тренировки – никогда такого не сделаю.

- Ты знаешь, сначала он был ничего, - ответила я так небрежно, как это было возможно. – Но один раз я опоздала на тренировку, и он заставил меня пойти в бассейн для дайвинга и нарезать круги. Я не собираюсь ошиваться вокруг него, если он собирается быть таким придурком, понимаешь о чем я?

Должно быть, для Вики ответ оказался достаточно хорош, потому что она слегка похлопала меня по плечу, а потом прыгнула в воду и уплыла. Я смеялась, наблюдая за тем, как она уплывает; она делала баттерфляй – плохо - и натыкалась на других пловцов, когда плыла от одной стороны к другой по переполненной дорожке.

Однако моя улыбка угасла, когда я осознала, что вероятно она озвучила то, что хорошо заметили все остальные. Мое внезапное изменение поведения – внезапное и неожиданное – привело к тому, что люди стали задаваться вопросом, почему это произошло. Я должна была придумать историю получше, и быстро, или изменить свое поведение снова и надеяться на то, что больше никто ничего не скажет.

Я не была уверена в том, какой вариант был лучше, или какой из них причинит мне больше боли. Наши вечерние свидания становились все более и более напряженными, и мои чувства становились хрупкими. Теперь, когда я подходила к его классу я знала, что у нас будет больше физических контактов с меньшим количеством одежды.

Мы пока что ничем таким не занимались и Мистер Стивенс всегда был очень осторожен с моими чувствами – казалось что он спрашивал меня была ли я не против того что мы делаем каждые пять минут – но мы оба становились смелее и ближе. Я не знала, могла ли я быть рядом с ним не испытывая к нему физического влечения, но я боялась испытать боль.

Сначала я этого не заметила, но я также начала в него влюбляться.

После пары тайных встреч он попросил, чтобы я называла его Том, и ничего не радовало меня больше чем это. Это дало мне чувство привязанности и близости – секрет, который мы разделили вместе, а не секрет которым я поделилась с учителем. Он начал писать мне письма, и я их просто обожала. Я краснела, улыбалась, хихикала и с удовольствием вздыхала, когда читала о его чувствах, желаниях и эмоциях.

Сегодня был один из тех дней, когда мне нужно было отправиться из школы прямо домой – чтобы поддерживать некоторую видимость, как сказал Том – мне становилось тяжко на сердце при мысли о том, что мне придется отправиться домой, не видя его. Тем не менее, я нашла письмо в своем шкафчике, что улучшило мое настроение. Я пробежала те два квартала, что разделяли мой дом и школу, побежала через дверь в дом, быстро крикнула привет маме, которая была на кухне и бросилась к себе в спальню.

- Изабель, ты в порядке? - крикнула она мне в ответ встревоженным голосом. Она задала мне один и тот же вопрос несколько раз, и я задумалась, сколько она знает. Я подумала что она, наверное, заметила мое долгое отсутствие и рассеянность.

Я была уверена в том, что она заметила мою одержимость тренировками по плаванию каждый день. Она также заметила то, что я начала носить более обтягивающую одежду и наносить макияж в школу, что-то чего я раньше никогда не делала. Однако она не спрашивала меня почему, и я не планировала ей ничего говорить.