Но с накоплением опыта, и в пределах самой Германии и, что было не менее важно, в Италии, где и социальная направленность фашизма во второй половине 1922 г. уже не оставляли сомнений, противники его начали формулировать выводы, имевшие важное значение для существа и методов антифашистской борьбы. Здесь на первое место, безусловно, следует поставить ветерана революционного рабочего движения в Германии В. Пика. Выводы из событий осени 1922 г. он с чрезвычайной четкостью сформулировал в речи, произнесенной в прусском ландтаге 27 ноября и озаглавленной «Боритесь против фашизма — надежды международной реакции». Это — первый развернутый анализ характера и особенностей фашистского движения в Германии.
В. Пик на конкретных фактах показал, кому служат фашисты: «За этим движением стоит крупнопромышленный капитал, стремящийся в лице фашистского движения создать охранную организацию, чтобы подавить рабочий класс... Цель — при помощи кровавой бани ослабить его и сделать покорным воле тяжелой промышленности, всех этих Стиннесов, Клекнеров и Тиссенов». Он не ограничился общими словами, а привел обширный материал, подтверждающий тесные связи между фашистами и целым рядом промышленных и банковских компаний, в том числе таких ведущих, как фирма братьев Рехлинг, электротехнический трест «Сименс-Гальске», трубопрокатный гигант Маннесмана, информационно-издательский концерн А. Гугенберга и др. В. Пик назвал в своей речи и Баварский союз промышленников, руководители которого, например Г. Куло, в это время еще изощрялись в негодующих опровержениях, но через год, в ходе следствия по делу о мюнхенском путче, как уже отмечалось, вынуждены были подтвердить, что разоблачения, с которыми выступили антифашисты, были справедливы.
Весьма существенным моментом речи В. Пика была характеристика действительной направленности фашизма, скрытой за словесной шелухой. Он подчеркнул, что «это контрреволюционное движение активно выдвигает два лозунга: «Против большевизма» и «Против еврейства». Этими лозунгами стремятся, однако, ввести население в заблуждение относительно подлинных замыслов фашистского движения». А эти замыслы фашистов были с не меньшей остротой обращены против сторонников социал-демократии и против приверженцев буржуазной демократии, которую фашизм стремился полностью ликвидировать. О намерениях нацистских заправил свидетельствовали, среди многих других фактов, постоянные угрозы в адрес социал-демократической газеты «Мюнхенер пост», регулярно помещавшей на своих страницах материалы о «похождениях» фашистов, об их покровителях из лагеря крупного капитала, о роли, которую играл в фашистском движении генерал Людендорф, в 1920 г. обосновавшийся в Мюнхене, где подготовка контрреволюционного переворота зашла наиболее далеко.
В указанной речи подчеркивалась реальность угрозы выступления крайней реакции, срок которого был даже предварительно намечен на ноябрь 1922 г., но затем отложен.
Но предупреждая о растущей опасности в лице нового смертельного врага революционного движения, В. Пик всеми силами стремился вселить в германских рабочих веру в возможность справиться с фашизмом. Указывая на совсем свежие еще в те дни итальянские события, принесшие с собой поражение, он говорил: «Мы, демократы, хорошо видим разницу между итальянским фашизмом и его германской разновидностью. Мы знаем, что сторонникам Гитлера и Эрхардта будет не так легко расправиться с рабочим классом, как оказалось фашистам в Италии. Утверждая это, он имел в виду гораздо большую организованность германского пролетариата, более высокий уровень его классовой сознательности, опыт в борьбе против реакции, причем опыт не прежних десятилетий, а двух-трехлетней давности; главным здесь были успешные единые действия рабочих против путча Каппа-Лютвица в 1920 г. Пик подчеркнул: «Чтобы действительно не позволить фашистскому движению осуществить кровавую баню, необходимо сплочение всего рабочего класса в общий фронт».
Причины того, что фашистские главари отказались от своего плана, заключались в разоблачениях, сделанных в рабочей печати, и отсутствии единства среди реакционных путчистов.
Как раз в те дни, когда В. Пик с парламентской трибуны заклеймил фашизм, в Берлине заседал первый конгресс фабрично-заводских комитетов Германии. Здесь была принята специальная резолюция по вопросу о фашизме, в которой главное внимание уделялось деятельности национал-социалистической партии и предлагалось усилить отпор ей по всем линиям: «Оборона рабочего класса против фашизма не должна ограничиваться разъяснениями сущности фашистского движения. Рабочий класс не должен позволять, чтобы по его спине прогуливались дубинки». Речь шла, в частности, о создании специальных групп по охране рабочих собраний, вооружении отрядов пролетарской самообороны и т.д. Активизация борьбы против фашизма становилась, таким образом, насущной потребностью организованного рабочего движения.
Хотя бесспорным центром фашистского лагеря в тот период являлась Бавария, он, как мы уже знаем, стремился пустить корни и в других местностях, прежде всего близких территориально. Одной из них был Вюртемберг, и корреспонденция, помещенная в декабре 1922 г. в издании «Интернационале прессекорреспонденц», свидетельствует об определенных успехах, которых добились здесь фашисты, и о том, что рабочие лидеры пристально анализируют причины этих успехов. Автор корреспонденции не только констатировал, что невиданный размах пропаганды, которую проводят национал-социалисты, говорит о наличии у них мощных покровителей — крупных капиталистов. Он отмечал, что фашисты «превосходно умеют подлаживаться под умонастроения индифферентных и колеблющихся слоев мелкой буржуазии... При помощи демагогических лозунгов против крупного еврейского капитала, против спекуляции и махинаций они, к сожалению, находят отклик у разочарованных масс». Наиболее активные участники этого движения, показывал автор, это прежде всего представители средних слоев — торговцы, студенты, учителя, уволенные в отставку военнослужащие. Однако к ним присоединяются и отдельные рабочие.
Корреспонденция заканчивалась выводом, который свидетельствует о том, что автор уже тогда отдавал себе отчет в серьезной опасности фашизма: «Не следует закрывать глаза на то, что решительные действия [фашистов] направлены на объединение вокруг себя опасной для рабочего класса массы приверженцев».
Существенным отличием от Италии было гораздо большее значение национального вопроса, созданное итогами Первой мировой войны. Это обстоятельство отмечалось уже в ранних публикациях по проблемам фашизма. «Национальная идея, — подчеркивалось в одном из материалов, — это реальность, значение которой увеличивается по мере того, как социальное угнетение умножается национальным... Крупная буржуазия всеми средствами стремится утвердить эту идеологию». Поэтому идеологическая борьба против фашизма приобретала все большую актуальность, и одним из важнейших, если не самым важным из вопросов, по которым необходимо было вести эту борьбу, являлся национальный вопрос, который крайние реакционеры всех мастей стремились превратить в свой козырь в борьбе за массы. Отмечая это, автор одной из публикаций писал: «Политическая борьба против фашизма неэффективна без сильнейшего акцентирования в нашей пропаганде национального момента». К сожалению, в начале 20-х годов среди революционных пролетариев имелась недооценка его значения.
В разоблачении фашизма определенную роль играли и некоторые социал-демократы, особенно представители НСДПГ. Выше уже шла речь о материалах газеты «Мюнхенер пост», о выступлениях в баварском ландтаге, требовавших личного мужества (вспомним пример Гарайса). Среди первых работ о сущности фашизма, где он был показан как детище крупного капитала, находилась уже неоднократно упоминавшаяся брошюра П. Кампфмейера. Но между позициями коммунистов и социал-демократов по отношению к фашизму имелись существенные различия, вытекавшие прежде всего из противоположной оценки буржуазного государства. Уже видя его содействие крайней реакции, лидеры СДПГ продолжали уповать на законность, давно попранную правящими кругами. Когда весной 1922 г. демократическая общественность потребовала высылки Гитлера, видный деятель баварской социал-демократии Ауэр, настроенный безусловно антифашистски, на совещании у министра внутренних дел возражал против выдворения фашистского главаря, ибо это якобы «нарушило бы демократические принципы». В свете подобной политики разоблачения фашистских преступлений и справедливые оценки природы фашизма во многом теряли свое значение. Если подвести итог четырехлетнему существованию фашистского движения в Германии, можно констатировать, что на пороге острых социальных схваток, предстоявших в 1923 г., оно сумело достаточно прочно утвердиться в одном из районов страны, пустив в то же время ответвления и в другие местности. Несмотря на некоторые меры репрессивного характера, нигде не было сделано и попытки уничтожить фашизм, и поэтому он смог в дальнейшем превратиться из потенциальной в реальную опасность. Если в Пруссии и ряде других земель нацистская партия и аналогичные ей организации с конца 1922 — начала 1923 г. были запрещены (хотя их деятельность в каких-то формах и продолжалась), то положение в Баварии вызывало во всех демократически настроенных слоях населения растущую тревогу.