Еще одной личностью, появившейся в окружении Гитлера, был Г.Эссер, журналист, обладавший не только острым пером, но и значительными ораторскими способностями. Эссер был политическим деятелем, который даже на фоне других функционеров высшего звена нацистской партии выделялся абсолютной беспринципностью и полным неприятием моральных ценностей. На жалобы потерпевших от Эссера коллег Гитлер, как и в других аналогичных случаях, отвечал, что Эссер, конечно, подлец, но он необходим партии. Позднее то же самое Гитлер сказал по поводу Рема, который, будучи гомосексуалистом, в те, гораздо более строгие, чем наши дни, времена наносил немалый ущерб НСДАП в глазах общественности.

Гитлер довольно уверенно усиливал свое влияние в руководстве Германской рабочей партии. Уже в декабре 1919 г. он предложил принять измененный устав, который предусматривал значительное усиление полномочий руководящего комитета. Утвердив новую редакцию устава тогда еще не удалось, но сопротивление, которое оказывали некоторые прежние руководители партии, в частности, заместитель Дрекслера Харрер, было постепенно сломлено. Вначале 1920г. Харрер покинул партию. Принципы организации, заимствованные у «Германского ордена» с его традициями масонской ложи, препятствовали стремлению Гитлера и его единомышленников к максимальному расширению массовой базы движения, значительного увеличения числа его сторонников. При этом, как уже отмечалось, ставка была на завоевание возможно большего количества рабочих. Успехи в этом смысле до прихода Гитлера к власти были невелики: по данным за 1923 г. в нацистской партии было 9,5% необученных и 8,5% рабочих-специалистов. Намного больше был процент ремесленников и вообще представителей средних слоев, всегда составлявших главную базу сторонников фашистских движений. Классово сознательные рабочие, независимо от того, к какой из трех рабочих партий, существовавших в те годы в Германии, — Социал-демократической, Независимой социал-демократической и Коммунистической, — они принадлежали, не могли принять за чистую монету бессмысленный бред, ставивший с ног на голову все реальности экономической и политической жизни. Им было не по пути с фашистскими «социалистами», с их социализмом, который, по словам Гитлера, «можно будет найти только у арийских наций и рас» и «осуществить только в сочетании с национализмом и антисемитизмом». Рабочее движение в Германии возникло и превратилось в крупную организованную силу, базируясь на противоположных принципах — пролетарского интернационализма. «Рабочие относились к агитации (национал-социалистов), — пишет современный автор, исследовавший данный вопрос, — безразлично, более того, они оказывали нацистской партии все более сильное противодействие». Мы увидим это на конкретных примерах, но раскол в рядах рабочего класса, в рядах антифашистских сил в целом значительно снижал эффективность антифашистской борьбы.

В конце 1919— начале 1920 г. происходила разработка программы ГРП — до этого момента партия существовала без всякой программы. Кто был автором 25 пунктов этого документа, точно неизвестно, но некоторые данные позволяют полагать, что в разработке программы участвовали Дрекслер, Гитлер и Федер. Последнее безусловно, ибо в программу нацистской партии практически дословно вошла придуманная Федером и неоднократно изложенная им на различного рода форумах теория «процентного рабства», которая объявляла банковский процент причиной всех экономических неурядиц Германии (проистекавших на самом деле вследствие поражения в войне). Положение о процентном рабстве было непосредственно связано с антисемитскими устремлениями — Федер и другие нацисты утверждали, будто банкирами являются в Германии одни евреи, что, конечно, не соответствовало фактам. Программа содержала и другие пункты антисемитского характера; главное их отличие от разного рода антисемитских писаний и проектов прошлого заключалось в том, что эта программа базировалась на лживом представлении, будто евреи принадлежат к другой расе, если сравнивать их с немцами или другими арийскими народами, причем низшей. Фашисты, как делают антисемиты разных мастей и в наши дни, игнорировали очевидные и общеизвестные факты, начисто опровергавшие их бездоказательные утверждения и свидетельствовавшие об обратном (чтобы не утомлять читателя, назовем лишь А. Эйнштейна, хотя примеров десятки и сотни). До нацистов антисемитизм базировался на религиозной основе, что, как известно, тоже было опасно, но в гораздо меньшей степени, чем объявление-евреев чуждой расой. Программа Германской рабочей партии 1920 г. открыла собой путь, в конце которого был Холокост — преступление еще невиданного до тех пор масштаба.

Нацистская программа вскоре после принятия была объявлена неизменяемой, что в последующие годы доставило фашистским главарям немалые неудобства, когда они встали перед необходимостью отказаться от выполнения некоторых сделанных в программе обещаний, например, национализации крупных земельных владений и ряда других. Большая часть пунктов программы содержала требования реваншистского характера и вообще касалась национальных аспектов политики Германии. Это были пункты с 1-го по 8-й включительно, а также 22-й и 25-й. Они предусматривали ликвидацию Версальского и Сен-Жерменского мирных договоров, возвращение Германии ее колоний, равноправие с другими великими державами (на деле имелось в виду добиться преобладания над всеми другими государствами), создание мощной армии, установление сильной власти (об ее форме — республиканской или монархической — не говорилось). Устанавливалось, что определять судьбы государства смогут только полноправные граждане, а таковыми будут считаться только лица со стопроцентной немецкой кровью, все остальные должны быть лишены гражданских прав.

Большинство пунктов программы являлось демагогическими обещаниями самым различным слоям общества, причем, чем меньше фашисты намеревались выполнять их, тем более шумный, крикливый характер приобретала их пропаганда. Но если расплывчатый тезис о том, что общее благо выше личного, содержавшийся в пункте 24, не принес с собой осложнений, то иначе было с такими статьями, как конфискация военных доходов, огосударствлением трестов, участием рабочих в прибылях крупных предприятий и другими, затрагивавшими интересы властьимущих. Нацистским лидерам приходилось усиленно маневрировать и изворачиваться между их покровителями — магнатами капитала, крупными землевладельцами, без чьей поддержки самое существование фашистской партии было бы невозможно, и массами своих сторонников, принимавших ее программу за чистую монету. Неудивительно, что Геббельс однажды высказался так: «Лучше бы мы не имели никакого понятия об этих несчастных 25 пунктах».

Программа нацистской партии была принята 24 февраля 1920 г. В руководстве партии высказывались сомнения в целесообразности созыва собрания в этом зале — опасались, что собрать такое количество людей не удастся; но опасения оказались напрасными: пришли в большом количестве солдаты и офицеры (их «организовали» Майр и Рем), студенты (которые все годы борьбы нацистов за власть были в числе самых активных сторонников), приверженцы других (помимо ГРП) реакционных организаций, которых, как уже отмечалось, было множество. Кроме них, как выяснилось в ходе собрания, в зале оказалось и довольно много политических противников фашизма, представителей левых партий. Фашисты с самого начала ориентировались на террор против инакомыслящих, и впервые в более или менее крупных масштабах он был применен ими именно в ходе митинга 24 февраля 1920 г.

В этот день нацисты пустили в ход своих головорезов, которые беспощадно избивали всех, кто пытался выразить недоверие догмам фашизма. На собрании в числе других выступил вожак мюнхенских безработных Брайг, принадлежавший к Независимой социал-демократической партии. Он говорил о подлинной сущности политики фашистов, претендующих быть защитниками интересов рабочих. Другой оратор — Фрейберг, по-видимому, коммунист, обратился к присутствующим с призывом бороться за подлинную власть рабочего класса. Выступление Гитлера было встречено вовсе не единодушным одобрением, как он изобразил это в «Майн кампф». Автор полицейского донесения об этом митинге писал: «Часто шум был столь велик, что я ждал в любой момент начала потасовки». И она произошла. Нацистские молодчики, вооруженные кастетами, резиновыми дубинками и плетьми, обрушились на находившихся в зале коммунистов и независимцев. Раздались выстрелы; один человек был тяжело ранен. Антифашисты прорвались наружу с возгласами: «Долой Гинденбурга, Людендорфа и националистов!»