– Полагаю, что так, сэр.

– Аморально ли лгать и пускаться в аферы, чтобы получить желаемый результат? Это хуже, чем аморально; это неблагородно! Возможно, мое мнение сродни фарисейству... это моя слабость. Я не думаю, что молодой и бедный бродяга, каким ты описал себя, может променять чувство собственного достоинства на роскошь и богатство. Что касается остального, то человеческая личность – сложная штука.

Адмирал Нельсон был лжецом и вольнодумцем; Авраам Линкольн был вульгарен и внутренне неуравновешен. Этот список бесконечен. Нет, Джонс, я здесь не судья; решай все сам. Пусть твой поступок оценивают власти, а мне важно, обладаешь ли ты необходимыми качествами

Макс вновь пережил чувство шока; Он уже было свыкся с мыслью, что потерял все шансы...

– Сэр?

– Пойми меня правильно, – Хендрикс постучал по фальшивой книжке. – Мне не нравится это, но ты можешь исправить свою ошибку. Со временем, мне может понадобиться вахтенный офицер; если ты подойдешь, я смогу назначить тебя. К тому же, здесь присутствуют и личные мотивы: твой дядя учил меня – я научу тебя.

– Я буду стараться; благодарю вас, сэр.

– Не нужно, сейчас я не испытываю к тебе дружеских чувств. Никому не говори о нашем разговоре. Я попрошу капитана сделать сбор членов нашего союза, где он мистер Саймс и я проголосуем за твое назначение. Это позволит капитану временно присвоить тебе звание кадета и назначить учеником астрогатора, что не слишком отличается от обычного порядка выдвижения, как тебе, должно быть, известно.

Максу не был известен «обычный порядок», но он знал, что иногда офицеры поднимаются на корабль"через грузовой люк"

– А мистер Саймс, сэр? – вдруг осенило его.

– Разумеется, в этой процедуре должны участвовать все астрогаторы, с которыми ты работаешь на корабле.

– Голосование будет открытым?

– Да.

– Тогда... прошу, сэр, забудем об этом. Я хотел сказать, что ценю ваше желание... – его голос дрогнул.

Доктор грустно улыбнулся.

– Может ты разрешишь мне самому побеспокоиться об этом?

– О, простите, сэр.

– Когда все решится, я поставлю тебя в известность. Или, если предпочитаешь, «когда и если».

– Так точно, сэр, – Макс поднялся. – Еще пара вопросов, если позволите, сэр.

Хендрикс вновь повернулся к столу.

– Давай.

– Не скажете ли вы, просто чтобы удовлетворить мое любопытство, на чем я попался?

– Ах, это. Несомненно это заметили, по крайней мере, несколько человек, в первую очередь Келли. Однажды Ланди в разговоре с тобой упомянул «Кайферз-Ритц» на Луне. Твой уклончивый ответ ясно показал, что ты и понятия не имеешь об этом ресторане, что невозможно для астронавта: ресторан находится прямо напротив восточного шлюза космопорта. Но к окончательному решению я пришел, когда увидел вот это, – он вновь показал на книжку. – Джонс, я имею дело с числами, и пока я не перестану дышать, я буду проделывать с ними всевозможные операции в уме. В книжке говорится, что ты отправился в космос за год до выхода в отставку твоего дяди, я прекрасно помню этот год. Но ты сам говорил мне, что дядя обучал тебя дома, и этому есть подтверждение, если вспомнить о твоем выступлении. Эти два факта взаимно исключали друг друга. Нужно ли продолжать.

– Полагаю, что я был недостаточно умен.

– Дело не в этом. Числа – точная штука, Джонс; их нельзя подтасовать, обрежешься. Какой другой вопрос?

– Мне хотелось бы знать, сэр, что будет со мной?

– О, – неопределенно ответил Хендрикс, – это дело союза стюардов и клерков. Мой союз не занимается дисциплинарными взысканиями по делам других союзов. Если, конечно, они не будут настаивать «выдать» тебя им.

Макс вышел от астрогатора растерянным. И все же он чувствовал себя намного спокойнее, чем раньше. Угроза возможного наказания казалась менее тяжелым бременем, чем постоянный страх неминуемого разоблачения. Теперь важно другое – у него появился шанс пробиться в астрогаторы.

Ему хотелось рассказать об этом Сэму или... Элли.

Посвящение в офицеры состоялось в этот же день. Вызвав Макса к себе, капитан привел его к присяге и поздравил, не забыв добавить к имени слово «мистер». Церемония была довольно проста, на ней присутствовали лишь Хендрикс и секретарь капитана.

Сопутствующие события поразили воображение Макса намного больше чем само продвижение по службе. Они начались здесь же, в каюте капитана.

– Мистер, Джонс, я думаю, что сегодня вам следует хорошенько отдохнуть, – произнес капитан. – Согласны, док?

– Конечно, сэр.

– Хорошо, Беннетт, пригласите Дюмона.

Главный пассажирский стюард ни на йоту не удивился, признав в офицере недавнего третьего помощника стюарда. На вопрос капитана он ответил:

– Я собирался поселить мистера Джонса в каюте В-014 сэр. Это подойдет?

– Несомненно.

– Я сейчас же пошлю за багажом.

– Хорошо. Идите за Дюмоном, мистер Джонс. Нет, обождите минуту. Нужно найти вам фуражку. – Капитан открыл свой гардероб. – Где-то здесь у меня была одна.

Все это время Хендрикс стоял, держа руки за спиной.

– Я уже приготовил, капитан. Полагаю, что у нас с мистером Джонсом один размер.

– Отлично. Хотя, возможно, за последние несколько минут его голова слегка распухла, а?

– Если и так, то я сожму ее, – улыбнулся Хендрикс, протягивая фуражку Максу, с которой он уже снял широкую золотую ленту и солнечное изображение. Теперь на ней остались лишь узкая полоска с крохотным солнечным диском, заключенным в круг – символ ученичества. Возможно, подумал Макс, сентиментальный Хендрикс отдал ему свою старую фуражку. Вытянувшись, он пробормотал слова благодарности и вышел из каюты вслед за Дюмоном.

Дойдя до трапа, Дюмон остановился.

– Вам нет необходимости спускаться в кубрик, сэр. Если вы назовете мне шифр замка, то я все улажу сам.

– Но у меня не так много вещей, мистер Дюмон. Я могу сам принести их.

Лицо Дюмона сохраняло невозмутимость дворецкого.

– Если позволите предложить, сэр, вы могли бы осмотреть вашу каюту, пока я занимаюсь вещами?

Это был не вопрос; на лице стюарда Макс безошибочно прочитал:

– Послушай, болван, я знаю, что делаю, а ты нет. Делай, что говорят, если хочешь избежать неприятностей.

Макс позволил уговорить себя. Непросто выдвинуться из простого матроса в офицеры, да еще в пределах одного корабля.

Дюмон знал это, Макс не знал. То ли его интересы шли намного дальше, то ли он просто хотел соблюсти протокол, но Дюмон не собирался позволять новоиспеченному младшему офицеру спускаться ниже палубы "С" до тех пор, пока тот не научится вести себя соответственно званию. Таким образом, Макс отправился в каюту В-014.

На каюте были настоящие поролоновый матрас и покрывало. Еще здесь были маленькая ванна и зеркало, книжная полка над койкой и шкаф для одежды, стол с ящиками, телефон на стене и звонок для вызова дежурного помощника стюарда. А также кресло. корзинка для мусора и даже маленький коврик на полу. Но что лучше всего, здесь была дверь с замком.

Тот факт, что вся комната была не больше ящика от пианино, ничуть не смущал Макса.

Открыв ящики, он принялся раскладывать по ним мелкие вещи. В этот момент вернулся Дюмон в сопровождении помощника стюарда.

– Куда сложить вещи, сэр? – спросил помощник.

Внезапно смутившись, Макс осознал, что именно с этим парнем он ел за одним столом последние месяцы.

– Привет, Джим. Брось их на койку, и большое спасибо.

– Слушаюсь, сэр, примите мои поздравления.

– Благодарю.

Они обменялись рукопожатием.

– Ты свободен, Грегори, – вмешался Дюмон. Затем он вновь обратился к Максу: – Что-нибудь еще, сэр?

– О, нет все прекрасно.

– Могу я предположить, что вам не захочется самому пришивать новые нашивки к форме? Конечно, если вы не владеете иглой, лучше, чем я, – добавил он со смешком.

– Думаю, что я справлюсь.