Ев. Марк, имея в виду своих читателей-христиан из язычников, подробно передает обычаи омовения, каких держались иудеи при вкушении пищи. Бывая на рынке и дотрагиваясь до разного рода продающихся там предметов, еврей мог коснуться до чего-нибудь оскверненного.

и выходит вон, чем очищается всякая пища. В русском переводе мысль остается неясною. Лучше поэтому последние слова "чем…" понимать, как приложение к словам 18-го стиха: "Он сказал им". Ев. этим хочет сказать, что Христос сказал то, что содержится в 18-м и 19-м ст. — очищая (καθαρίζων — по лучшим чтениям) всякую пищу для употребления, т. е. уничтожая тем самым различие в достоинств яств (ср. Рим. XIV, 14 и сл.). Непосредственно, прямо, Христос не говорил ни слова против священных для израильтян постановлений Моисеева закона, но само собою понятно, что после вознесения Его христиане не могли уже принципиально считать для себя обязательным соблюдение постановлений Моисеевых о пище, и изречение Христа ев. Марк приводить как основание для нового, христианского, воззрения на значение пищи.

Чудо исцеления дочери жены хананеянки см. в ев. Матф. XV 21—28. Ев. Марк прибавляет, что Христос, находясь в пределах чисто языческой страны, не хотел выступать здесь с проповедью и оставался в доме какого-либо знакомого ему Иудея (24): мысли о том, что Христос хотел здесь скрыться от ненависти Его врагов (еп. Михаил), в этом месте не выражается. Хананеянку ев. Марк точнее определяет как язычницу — гречанку, чем обозначает вероятно ее религию, и в тоже время как сиро-финикиянку, что указывает на ее национальность (ст. 26). Прибавляя: "дочь лежит на постели" (29), евангелист этим дает понять, что дочь хананеянки вполне выздоровела, и ее более не удручали припадки беснования, во время которых она спрыгивала с постели на пол.

Об исцелении немого косноязычного говорит только один ев. Марк. Господь покидает пределы Тира и Сидона и идет, вероятно, военной дорогою, которая шла чрез Ливан, Леонт, в Кесарию Филиппову и отсюда через Вифсаиду Юлиеву к Генисаретскому морю, где, на восточном его берегу, в пределах Десятиградия, и остановился на некоторое время.

Если Гергесинцы — также жители Десятиградия — просили Христа удалиться от них (V, 17), то жители этой местности, наоборот, сами приводят к Нему глухого косноязычного и просят исцелить его от его болезни.

Просители думали, что Христос исцелить больного обычным возложением на него Своих рук. Но Господь употребляет в настоящем случай другой способ исцеления. Желая Сосредоточить внимание больного на Себе, возбудить в больном некоторую веру в Свою силу, Он прежде всего отделяет его от народа, — так сказать, приближает к Ceбе. Затем Он совершает такие действия, которые должны были дать понять больному, что Христос есть в некотором смысле врач. Так Он пожил персты Свои в уши больного, как бы расширяя их, затем плюнул на Свои пальцы, как делали иногда в древности врачи (Тацит. Пет. IV, 81), и коснулся ими языка больного, показывая тем и другим свое намерение исцелить больного.

Воззрев на небо и вздохнув, Христос этим самым даль понять больному, что для его исцеления необходима помощь Бога, пребывающего на небе. Как бы получив утвердительный ответь на Свое мысленное обращение к Отцу Своему небесному, Христос тотчас же повелевает слуху и языку больного придти в действие.

Повеление Христа тотчас же пришло в исполнение. Стал говорить(— ελάλει imperf.). Это выражение указывает на то, что действие исцеления оказалось не временным, а постоянным: с тех пор больной говорил уже всегда чисто или правильно (ορθω̃ς).

Господь запрещает рассказывать о совершенном Им чуде для того, чтобы не подать повода жителям Десятиградия постоянно искать Его именно как чудотворца. В Него должны были и здесь — конечно, со временем, — уверовать как в Мессию, вдуматься в Его учение, а не искать от Него только помощи в разных бедах и болезнях.

Все хорошо делает. Толпа народа, по-видимому, смотрит на Христа как на такого чудотворца, который в состоянии восстановить первобытное райское блаженство человека (Быт. I, 31).

О чуде насыщения 4-х тыс. см. в объясн. ев. Матф. XV, 32—39. Ев. Марк прибавляет, только, что Господь обратил внимание на некоторых, пришедших к Нему издалека (ст. 3), и следовательно не имевших по близости знакомых, у кого бы они моглидобыть хлеба. Этим ев. характеризует особую попечительность Христа о людях. — В отличие от Матфея, который упоминает о хлебе и рыбах вместе, ев. Марк о том и другом упоминает в отдельности. Еще по Матфею, Христос благословляет хлебы и рыб, а по Марку — над хлебом произносит благодарение (ενχαριστήσας) а над рыбами — благословение (εύλογήσας).

О знамении с неба см. ев. Матф. XVI, 1—4. Марк говорит об этом короче, чем Матфей: напр. пропускает слова Господа о "знамении Ионы", делая, это, вероятно, в виду того, что его читатели — христиане из язычников — едва ли поняли бы смысл их. Но он прибавляет, что Христос "глубоко вздохнул" о неверии фарисеев. — Где находилась Далмануфа - неизвестно. Можно сказать только, что это селение, как и Магдала о которой в этом рассказе упоминает ев. Матфей, находилось на западном берегу Генисаретского моря.

Разговор о закваске см. ев. Матф. XVI, 5—12. Вместо упоминания о саддукеях (Матф. XVI, 6), ев. Марк приводит упоминание о закваске Иродовой (ст. 15). Очень может быть, что евангелист этим самым выражал мысль о сходстве в нравственных воззрениях Ирода Антипы, человека всецело преданного чувственности, с саддукеями, которые также ценили более всего материальные блага жизни.

О чудь исцеления слепого в Вифсаиде (собственно, не доходя до нее), сообщает только один ев. Марк. Вифсаида лежала на пути в Кесарию Филиппову, — куда собственно и направлялся Господь, — неподалеку от того места, где Иордан впадает в море. Слепой, которого привели ко Христу, прежде был зрячим, как это видно из того, что он имел представление о людях и деревьях (ст. 24).

Внешние действия, какие здесь употребляет Христос те же, какие Он употреблял при исцелении глухого косноязычного (ср. VII, 32).