Ибо они не думают, что худо делают. Екклезиаст говорит о своих современниках, жертвы которых, чуждые веры и благоговения, были "мерзостью пред Господом" (ср. Притч. 21:27[87]).

С богослужением неразрывны молитва и обеты. Екклезиаст дает наставления и по этим предметам.

Он предостерегает читателя от торопливой и многоречивой молитвы. Сознание величия Бога, живущего на небе, и ничтожности человека, живущего на земле, должно побуждать последнего взвешивать каждое свое слово, говорить от глубины сердца, с смирением и благоговением. И в Новом Завете Спаситель предостерегает от многословной и неблагоговейной молитвы (Матф. 6:7-8[88]).

Как излишняя беспокойная озабоченность вызывает множество сновидений, нарушающих покой спящего, так глупая суетливость во время молитвы рождает бессмысленное и бесцельное многословие.

Обязательно исполнение обетов, но не самые обеты. "Если же ты не дал обета, то не будет на тебе греха". (Втор. 23:22).

5. Вводить в грех плоть значит или — возбуждать к греху чувственность (ср. Иак. 3: 6 и д.) или подвергать тело испытанию, наказанию. Вернее последнее понимание, так как выражение "вводить в грех тело" не вполне соответствует библейскому словоупотреблению, по которому грешит не тело и даже не плоть, но воля человеческая. Ангел или посланник означает здесь священника, которому поручено было надзирать за обетами. В таком же смысле употреблено это слово и у Мал. 2:7[89].

Греческий и сирийский перевод вместо "перед ангелом" читают: "перед Богом" (слав. "пред лицем Божиим"). Они или имели в данном месте другое еврейское чтение или понимали выражение "ангел" в смысле самооткровения Божия. Екклезиаст предостерегает, в случае неисполнения обета, говорить священнику: "это — ошибка", т.е. грех слабости, так как такое лицемерное самооправдание навлечет на виновного гнев Божий и наказание.

Чтобы понять связь 7 стиха с предшествующими, следует припомнить, что в кодексе обычной еврейской мудрости рядом с заповедью о страхе к Богу стояли заповедь о почтении к царю (ср. Притч. 24:21[90]). Екклезиаст хочет сказать здесь, что несправедливости и притеснения не должны уменьшать почтения к царю, так как они вполне естественны там, где много правителей. Слово "область" (medinah) встречается лишь в книгах позднейшего времени (2 и 3 Цар., кн. Плач, кн. Иез., Дан., Ездры и Неем.) и обозначает провинции азиатских царств, в частности царства персидского. В кн. Ездры (5:8[91]) и Неемии (1:2[92]; 7:6[93]; 11:3[94]) так называется Палестина, как персидская провинция. В этом смысле вероятно употреблено слово "область" и в книге Екклезиаста. А над ними еще высший, буквально с еврейского "высшие" (םיתבג). Под последним словом многие комментаторы разумеют Бога, видя во множественном числе указание на величие Божие. Смысл стиха такой: не удивляйся несправедливости, так как над высшими надзирает сам Бог, Который восстановит правду (ср. 3:16-17[95]).

Однако такое понимание второй половины 7 стиха не вполне соответствует контексту. Екклезиаст предупреждает здесь не возмущение и ропот при виде несправедливостей, а просто удивление. Он предлагает следовательно не утешение, а объяснение факта. Существование же суда Божия нисколько не объясняет несправедливости суда человеческого. Сверх того и 8 ст., в котором говорится о преимуществе страны, управляемой царем, с трудом связывается с таким пониманием. Более оснований в 7 ст. видеть указание на особенности деспотического царства, именно персидского, где начальство над областью поручалось сатрапу, над сатрапом надзирал особый инспектор, над ними обоими стоял царь с его многочисленным двором. Этой сложностью управления деспотического царства, в котором каждый начальник преследует свои интересы, и объясняются несправедливости и притеснения.

Деспотическому государству противопоставляется патриархальное царство с царем, который самолично управляет народом и заботится о благосостоянии его. Точный перевод стиха должен быть таков: "Преимущество же страны всегда в царе, преданном полю". Выражение "полю" (lesadeh) указывает на земледелие, как главное занятие народа и главный предмет заботливости патриархального царя.

Сребролюбец не в силах утолить своей жажды к богатству и потому всегда остается неудовлетворенным и несчастливым.

Потребляющие его. По мнению одних, здесь разумеются члены фамилии, по мнению других — слуги и компаньоны, расточающие богатство хозяина. В том и другом случае богатому приходится не столько пользоваться своим богатством, сколько смотреть, как пользуются им другие.

Екклезиаст приводит случай, когда богатство не только не дает счастья, но и делает человека положительно несчастным. Неожиданная потеря богатства, в особенности когда есть дети, есть величайшее несчастье, которое гораздо тяжелее всегдашней бедности.