Из журнала «Это — КНР», 1989 г.

Стереотипов в наших с вами представлениях о китайском народе хоть отбавляй. Тут и легенды о многотысячелетней мудрости конфуцианских мудрецов, и мифы о чудесном искусстве ушу, и утверждение о том, что китайцы питаются исключительно рисом… А как мы представляем себе облик современных китайцев? Длинная коса, расшитый золотом халат с широкими рукавами? Синий френч суньятсеновского образца и фуражка со звездочкой? Коническая плоская шляпа у мужчин и драгоценные шпильки в волосах у женщин?

Э, нет, все это осталось в далеком прошлом, а настоящее принесло с собой новые реалии. Но прежде всего: вы почти наверняка уверены, что обитатели Поднебесной империи непременно маленького роста, значительно меньше, чем мы с вами, и это представление сейчас далеко не соответствует истине.

Некоторые считают, что когда-то раньше, в период смут, неурядиц и поголовной бедности в Китае его жители не могли похвастаться крупными габаритами потому, что плохо питались. В последние же, мол, годы, питание населения в КНР существенно улучшилось, что и привело к увеличению среднего роста населения… Не вдаваясь в наукообразные рассуждения по данному поводу, могу констатировать тот факт, что чисто визуально китайцы действительно заметно «выросли». Это касается не только изначально более крупных северян, но и обитателей китайского юга, которых всегда было принято считать мелкорослыми. По крайней мере, метр восемьдесят — вполне нормальный рост для, скажем, мужчины-шанхайца, и если посмотреть на тамошних подростков-акселератов, можно сказать, что и это не предел.

В северных областях страны и в том же Пекине не только много рослых и физически крепких мужчин и женщин, но и встречаются настоящие двухметровые богатыри. В общем, это неудивительно, поскольку за последние десять лет среднедушевое потребление мясных и молочных продуктов в Китае выросло в несколько раз — учитывая, что горожане в Китае и до сих пор питаются на порядок лучше, чем сельские жители, можно понять, за счет кого же вырос этот самый средний показатель.

К чему это я? К тому, что отнюдь не нужно представлять себе китайцев как некое мелкое и низкорослое племя. Хотя, конечно, Китай большой, люди встречаются всякие…

Другое дело — телосложение. Если начинать с мужчин, то мускулистые крепыши вроде неутомимого Джеки Чана и статные кинокрасавцы типа Чоу Юнь Фата и Ли Лянцзе — скорее редкое исключение, чем правило. Китайцы, даже могущие похвастаться немаленьким ростом, сложение имеют почти всегда неспортивное и часто несколько рыхловатое, и поэтому, например, отощавшие от скудного столовского питания и непосильной учебы тощие сутуловатые китайские студенты, закончив свои институты и устроившись на работу, очень быстро превращаются в пухлых нескладных дядек, украшенных толстыми щечками и заметными слоями жира.

В общем, проблема здесь даже не в росте и не в объеме бицепсов (или живота). Мужественность и именно то свойство, которое принято называть «статью», — вот чего не хватает китайским мужикам, вне зависимости от их габаритов: например, гораздо более мелкие, но при этом жилистые и исполненные чувства собственной значительности тайцы кажутся мне гораздо более ярко выраженными носителями мужского начала.

В данном случае можно было бы еще и порассуждать о значении и значительности такого явления, как взаимоотношения государства и личности в Китае. «Как ты думаешь, — спросил я одного своего китайского приятеля, — почему на большинстве китайцев так плохо сидит европейский костюм?» Не задумываясь ни на минуту, тот ответил: «Для того чтобы красиво носить мужской костюм европейского покроя, необходимо чувство собственного достоинства, а его-то этому самому большинству и не хватает…» Похвальная самокритика.

Конечно, вы можете сейчас вспомнить о том, что и в девятнадцатом, и в двадцатом веке Китай постоянно подвергался третированию и унижениям со стороны иностранных держав; здесь и неравноправные договоры, и захват иностранцами ряда китайских территорий, и сожжение знаменитой императорской резиденции Юаньминъюань в Пекине, и многое другое. Конечно, и эти события не могли не отразиться на формировании национального самосознания китайцев и некоего чувства приниженности в их душах, но в данном случае основное — все-таки в другом. В чем?

На протяжении своей обозримой истории китайская государственная машина стройна, совершенна и почти универсальна. Уже несколько тысяч лет назад, когда предки нынешних цивилизованных европейцев еще вовсю колошматили друг друга деревянными дубинами и бронзовыми топорами, каждому члену китайского общества была раз и навсегда определена роль винтика или шестеренки огромного механизма Поднебесного государства. Именно ощущение этой своей роли винтика, над которым довлеет титаническая, вечная и непогрешимая машина, и не дает большинству китайцев распрямить плечи и прочувствовать свою собственную значимость и достоинство (и как следует носить пиджак).

Хотя мужчина в Китае зачастую выглядит не лучше огородного пугала, внутренних достоинств у него, как правило, довольно много. К примеру, средний китаец обычно прекрасный семьянин, он с большой ответственностью относится к своей ясене и, особенно, к детям и заботится о них с поистине трогательной неясностью. Более того, он крайне детолюбив (во-первых, несмотря на государственную политику по контролю за рождаемостью, он мечтает завести как можно больше детей; во-вторых, очень любит то чадо (или чада), которое у него уже есть). Домашний мастер из него никакой (большинство китайских мужиков не могут сами и лампочку как следует вкрутить), но он умело ведет хозяйство и копит деньги на новую квартиру, большой телевизор или автомобиль, которые в последствии успешно покупает. Он выпивает только по праздникам, только в приличной компании и только умеренно, так что не валяется по канавам и не устраивает пьяных драк.

Хотя среднему китайцу обычно не хватает мужской статности и вообще он несколько женоподобен, зато он зачастую прекрасно готовит. Я бы поспорил с утверждением некоторых псевдоэкспертов о том, что в китайской семье «обычно готовит мужчина» (меня смущает именно слово «обычно», так как женщины там тоже не сидят сложа руки), но занимается приготовлением пищи он действительно часто и в этом искусстве исключительно преуспел: недаром на кухне китайского ресторана вы практически не встретите повара-женщины. Иными словами, обычный китаец плохо подходит на роль Терминатора или Джеймса Бонда, но плюшевый мишка (даже скорее плюшевая панда) из него просто отличный. Что касается моей личной оценки (если она вас интересует), то чисто внешне мне больше импонирует мистер Бонд; однако, наверное, в повседневной жизни от плюшевой панды толку все-таки значительно больше… Она (панда), конечно, зверюшка несколько стрёмноватая, зато не кусается. (Уточняю: я о плюшевой панде, а не о настоящей. Настоящая же — это, между прочим, медведь, в котором нет абсолютно ничего милого и который способен не только укусить, но и голову одним махом отъесть.)

Хотя опять же, как водится, на вкус и цвет… Обычный китаец содержит в себе все-таки настолько мало мужского начала (для особо одаренных критиков специально подчеркиваю: в природе случаются исключения), что даже привыкшие за пять тысяч лет ко всему этому рыхлому унылому безобразию китайские женщины иногда начинают брыкаться и бить копытами. Мне лично известно более двух десятков ситуаций, в которых китаянка, имевшая некогда иностранного (часто русского) мужа или бойфренда и по каким-то причинам расставшаяся с ним, начинает на дух не переносить своих соотечественников мужского пола, предпочитая общению с ними даже одиночество. Да-да, вспоминаются байки про волка, единожды попробовавшего человеческой крови…