Вика не всхлипывала и не стонала, ее оргазм он ощущал по дыханию и ритму, понял, что и она кончила, попросил поменяться снова.

Лена вытерла его платочком, чмокнула в головку и попросила войти в нее сверху. Она стонала и извивалась, кончила, наверное, быстрее, чем прежде и с умилением смотрела в глаза. Николай понял, продолжая двигаться намного медленнее и глубже, постепенно наращивая темп. Лена выгибалась, как кошка, впиваясь пальцами в спину, стонала взахлеб: «Еще, еще, еще». Обессилила враз, продолжая немного двигаться и постанывать, как бы прося выйти не сразу, а постепенно.

Николай еще не успел насладиться, после пива и особенно первого раза, он мог заниматься сексом час, а то и полтора подряд. Он снова принял на себя Викторию, иногда сдерживал ее убыстряющиеся движения, чтобы проникнуть глубже. Она поняла его и одобрила, ей понравились медленные, глубокие вхождения, которые постепенно убыстрялись, не теряя, а чувствуя его всей маткой. Но и она успела насладиться вперед, чуть, чуть не дождавшись.

Лена поняла, что мальчик не расслабился, обтерла платочком, поддерживая тонус язычком и предложила войти в нее сзади, но Николай, подумав, не согласился, приглашая ее снова сесть сверху. Пальцы Виктории нащупали его яички, лаская их и нажимая на корень, постепенно вводя в экстаз. Плоть Елены ощутила забившегося, задергавшегося пацана, охватила его, сжала мышцами, как умела делать только она и, может быть, еще несколько женщин, и выпустила обессиленного бесенка наружу.

Николай лежал между девицами, отпыхиваясь и приходя в себя после любовных игр, они гладили его грудь с обеих сторон, прикасаясь к соскам губами и все еще не могли остыть после полученного удовольствия.

Он полежал с минуту, потом встал, перелез через одну из них и подошел к аптечке, вынул флакон мирамистина. Девчонки знали назначение этого препарата, и Лена обиженно и жеманно произнесла:

— Коленька, я же объясняла тебе, что я чистая. К врачу вчера ходила, анализы сдала — все в норме. Как-то обидно даже.

— Ничего, — с ухмылкой ответил он, — береженого Бог бережет.

После расслабухи внутри нарастала напряженность. Терпеть не мог вранья и обмана Николай, предупреждал, просил всегда заранее девчонок: «Только не врите, промолчите, уйдите от ответа, просто скажите, что не желаете говорить на эту тему. Я все пойму, кроме вранья». Но мало действовала эта просьба на путан-наркоманок. Все принимали его условия, но не выполняли просьбу, никто даже не пытался бороться с ложью — наркотик побеждал всегда и во всем.

Он ушел на веранду, обмыл мирамистином свое хозяйство, вставил специальный наконечник в отверстие мочеиспускательного канала и надавил на пластиковый флакон. Пережал отверстие, вынул наконечник и рассуждал про себя, пока в течение нескольких минут действовал препарат.

«Да, сейчас они застонут и наверняка начнет Елена, а чуть позже ее поддержит и Вика. Прошло три часа, как мы здесь, а договаривались на неопределенное время, может на пять часов или больше. Придумают невероятные истории, чтобы уехать, получить деньги, купить чеки и уколоться. Героин давно лишил их совести, чести и достоинства, превратил в артисток по части лжи и не возврата денег».

Николай вернулся в комнату и увидел уже одетых Елену с Викой, предложил еще по баночке пива. Они не отказались, но попросили налить половину кружки, выпили, доели икру с рыбой, нахваливая при этом Николая в полный рост. Елена вдруг спросила его, просто так, как бы невзначай:

— Коленька, а сколько времени?

— Три часа, — ответил он, не показывая раздражения.

— Ой, — воскликнула Лена, — я же совсем забыла — тетка у меня полчетвертого уйдет, а у меня ключей нет. Не попаду домой, если не успею ключи забрать и ночевать даже негде будет. Коленька, давай съездим за ключами, а потом хоть сколько вместе будем. Ты такой славный и с тобой здорово. Поедем, Коленька, — как кошка ластилась она к нему, — потом можем сюда вернуться или в городе остаться, как захочешь.

Он посмотрел на Вику. Она молчала, не поддерживала разговор и это несколько удивляло его. Ей ведь тоже необходимо купить чеки и уколоться. Неужели она готова остаться и терпеть, пересилить наркожелание, не доводя, естественно до ломки? Все может быть… Какая-то негативная апатия охватила его и он не стал противиться.

— Хорошо, собирайтесь, едем в город.

Петляющая лента асфальта, зелень деревьев и пушистый снежок на них уже не доставляли удовольствия. Прекрасно проведенное время перечеркнуто ложью. Внутри нарастала злость, которую хотелось выплеснуть, сказать прямо в глаза, уличить во лжи, но совсем не хотелось получить в ответ еще большую ложь, заверенную невероятными клятвами.

Он, расплатившись, высадил их обоих на остановке, понимая, что пойдут они в разные стороны, свернул сразу же вглубь микрорайона, чтобы выждать несколько минут, и вернулся обратно. Виктории не было видно и он тронулся по направлению, куда должна пойти Елена. Через минуту он догнал ее, остановился и предложил подвезти. Она, довольная таким исходом, поудобнее устроилась в машине и он осторожно, прощупывая возможные варианты, начал разговор, как бы сам с собой.

— Ты, Леночка, вообще супер и в сексе тебе равных нет. Мне очень понравилось быть с тобой. Не хотел говорить при Вике, но я бы хотел продолжить с тобой наше общение. — Он видел, как растягиваются ее губы в улыбке и слова ложатся бальзамом на истерзанную героином душу. — Вика против тебя — ничто и вообще хотелось бы. — Николай помедлил немного, — чтобы ты стала моей постоянной девушкой. Я готов взять тебя на содержание. Но детали мы обсудим позже, у меня на даче. Так что, едем?

Он понимал, что ей очень хотелось поехать с ним и тем более иметь такого постоянного клиента. Выбор оставлял за ней: поедет сразу — одно, через «ключи» — другое.

— Коленька, — она прижалась к нему, — с тобой хоть на край света и с удовольствием поеду на дачу. Но, давай, заскочим на минутку за ключами, это быстро. И я вся твоя, хоть до утра.

Николая перекорежило всего внутри, но виду он не подал.

— Скажи, Леночка, в целом ты ведь согласна быть моей девушкой?

— Конечно, милый.

— Тогда и отношения у нас должны быть более откровенными и честными. Ответь мне, я правильно догадался, что тебе нужно приобрести чеки, а ключи — так, для отмазки? Просто ты боялась в этом признаться. Мы купим и поедем?

Внутри Елены боролись сомнения — привычка врать настолько въелась в ее душу, что не сразу она дала Николаю правдивый ответ. Пришлось подумать и поколебаться. Но он не торопил ее, ждал терпеливо, покуривая сигарету. Елена тоже закурила и, наконец, ответила:

— Да, Коля, стыдно конечно признаться, но внутри уже все сосет и до вечера я не дотерплю. Зачем тебе такая баба, которой не до секса, ласк и прочих удовольствий.

Правдивый ответ не поколебал Николая и он не собирался менять своего решения.

— Могла бы и сразу сказать об этом, еще там, на даче. Шепнуть на ушко и я бы помог. У меня даже с собой есть десять чеков, но они слабенькие, бодяжат, суки, совсем охамели.

Он видел, как загорелись ее глаза и задергались в нетерпении ручонки. Она прекрасно понимала, что говорил он о продавцах наркотиков, они действительно недосыпали героин, а вес и объем восполняли чем угодно — от сахарной пудры до зубного порошка.

— Ты по сколько чеков ставишь? — решил уточнить Николай. — Чтобы на душе похорошело.

— По три, по пять — по-разному, — ответила в нетерпении Елена.

Он вынул из кармана десять чеков, отдал ей и пояснил еще раз:

— Здесь по половинке — значит нужно ставить шесть или десять. До дачи поедем или завернем куда-нибудь?

— Давай, Коленька, завернем. Я быстро… — начала уговаривать его она.

Машина развернулась, набирая скорость, понеслась в сторону дачи и свернула на первом же заезде в лесок. Елена пересела на заднее сиденье, вынула из кармана чеки, поколебалась немного и убрала обратно два, подумала и сунула в карман еще один.