— Не скажи, Виктор, не скажи, — помахал пальчиком Пулков. — Киты есть и остаются китами, а мелочовку мы ловим или они их под себя подминают. Здесь не новенький сработал, они с чистогана не начинают.
Кузьмин закивал головой в знак согласия.
— Но, ведь, ты сам знаешь — забодяжат геру, сто процентов забодяжат, — возразил вдруг Виктор.
— Да и черт с ними, пусть разводят, подсыпают порошок или пудру. Для особых клиентов не забодяжат — кишка тонка. Вернее не захотят неприятностей и имя портить. И попадется к нам, если попадется, ширпотреб. Но я с экспертами договорился, вычислят они эту партию и звякнут мне. Людмила Белоусова — классный спец, сам знаешь, чудеса творить может.
— Да-а, Белоусова точно спец классный. И деваха — хоть куда…А для тебя, Костик, наизнанку вывернется. — Подковырнул Кузьмин.
Пулков покраснел…
— У-у-у-у, — только и произнес Виктор и решил дальше не смущать друга. — Давай делом займемся. Значит так — работу мы свою активизируем, нам же для пользы. Кое-где и кое-кого тряханем — возможно и попадется кое-что из той партии, агентурный аппарат оживим…
— Ты бы мне подсказал — с кем из наркобонз побеседовать, — перебил его Пулков. — Телефончик дал, встречу организовал. Может и подкинут идейку насчет убийцы — не их клиенты.
— Смотрю я на тебя, Костя, и удивляюсь, — начал наставническим тоном Кузьмин. — Был бы опер молоденький — выставил за дверь и объяснять ничего не стал. Но ты то, ты то… Чем рядиться с ними будешь, что у тебя за душонкой есть? Да, могут они на мысль натолкнуть, но только на мысль… А что ты им взамен предложишь, какой компрой стукнешь? И то бабка надвое сказала…
— Знаю я, Витя, знаю. Чего пузыри запускал? — ощерился Пулков. — Делать то что-то надо…
— Рутину месить и ждать… Сам будто не понимаешь…
От Кузьмина Пулков решил поехать к Сафронову, важно уточнить кое какие детали. Глянул на часы и понял, что опоздал. Даже у оперов рабочий день имеет свойство заканчиваться. Только иногда через сутки или даже двое. Ничего не поделать — такая работа.
До дома — пара остановок и он решил прогуляться. Что-то беспокоило душу, вносило внутреннюю сумятицу. Может прогулка и вечерний морозец освежат мысли. Костя брел потихоньку по улице и как-то непривычно воспринимал окружающие предметы — он никуда не торопился.
— Привет, Пулков. Гуляешь? — Он вздрогнул от голоса Веры Приваловой, эксперта-криминалиста.
— Да нет, из наркоконтроля топаю…
— Такой же чокнутый, как и Людка наша. Все по домам разошлись, а она все твой героин изучает. Топай, топай, может и медальку когда дадут, — засмеялась Привалова.
Брошенные мимоходом слова задели Константина за живое. Сообразил он — чего не хватало ему, бередило внутренности. Увидеть Людмилу…
Он ускорил шаг и завернул к экспертам.
Белоусова что-то рассматривала сосредоточенно в микроскопе и даже не сразу среагировала на его приход. Оторвалась от окуляров, взглянула вопросительно и молчала. Обычно она спрашивала или начинала незлобно ругаться, что, дескать, еще не готово ничего, рано пришли… Вытерла платочком глаза, уставшие от напряжения и Пулков прочитал в них тоску, боль или беспокойство. Сложно определить конкретно, а может и все вместе сочеталось в этих карих и влажноватых от работы глазах.
«Глаза, какие у нее выразительные глаза… И как это я раньше не мог разглядеть этот волшебный взор, почувствовать глубину и теплоту взгляда, — рассуждал про себя Пулков. Захотелось приблизиться и поцеловать их, снять тоску и напряжение, увидеть радость и веселье своей отрады.
Молчание затянулось…
— Я, вот, тут мимо шел, — начал он каким-то не своим голосом, вытащил зачем-то сигарету, понял, что курить нельзя, смял и бросил в карман.
Людмила лучезарно улыбнулась и это еще больше смутило его.
— Может, сходим куда? — наконец решился Пулков.
— Костенька, — ласково произнесла Людмила, так она не называла его никогда. — Я так устала, что вряд ли куда смогу пойти и дойти. Да и поздно уже… Спасибо за приглашение…
Пулков огорчился всерьез, но Людмила не дала окончательно расстроиться:
— Проводишь меня? — попросила она и улыбнулась, заметив, как он засуетился.
Они шли тихо, тихо, наслаждаясь вечерним морозцем, который еще не успел прихватить щеки и нос, потрепать уши. Белоусова взяла его под руку и молчала. Молчал и он, не зная что говорить, и что вообще говорят в таких случаях. Оба уже не дети и были половинки у каждого, но вынести ритма работы, ночных дежурств и дерганий по выходным не смогли.
— Вот мы и пришли, — через минуту произнесла она. — Да, я близко, в соседнем доме живу. Зайдешь?
— Кто — я? — оторопел не ожидавший Пулков.
— Ты, конечно же ты, — ласково улыбнулась она и повела его в подъезд.
Николай уехал от Мурашовой довольный и окрыленный. Не часто ему удавалось провести время в богатом доме, а главное с умной и замечательной дамой, к тому же красивой. Удовольствие в полном объеме — любоваться и ласкать тело, манящее флюидами и можно поговорить на уровне, не огорчаться, что тебя не понимают или слушают просто так, из вежливости. Выслушать другую, несколько непохожую, точку зрения, поспорить о политике, науке, искусстве. Это здорово!
Он попросил остановить машину в центре города, не хотел, что бы узнали его место жительства. В принципе не скрывал жилье, но и показывать без надобности не стремился. К тому же хотелось продлить удовольствие несколько в ином роде — развалиться на кровати, словно шейху, а вокруг вьются девочки-дурочки, готовые слушать и ласкать.
Николай зашел в магазин, взял бутылочку хорошего коньяка, пару лимонов, посчитал достаточным для закуси — девчонки сами еще что-нибудь подрежут на стол. Шел не торопясь к дому, где жили сестры и заранее предвкушал встречу.
Дверь открыла Светлана, кинулась на шею с радостным визгом, целовала в щеки, а Нина всегда вела себя более скромно — обняла сухо, прижалась щекой и все.
— Девочки, — начал Николай, — сегодня мы не пьем пиво. Я взял коньячок и лимончик. Помой и порежь, что-нибудь еще собери, если есть.
Он протянул лимоны Светлане, отдал коньяк Нине и скинул дубленку. Прошел в зал, с удовольствием развалился на диване, предвкушая предстоящую оргию. Мать девушек сегодня дежурила на работе, а сын Нины, младший школьник, был где-то у друзей. Ничего не мешало отдыху — можно никого не стесняться, ходить голым и заниматься сексом где угодно.
Девчонки почему-то возились долго, но он не торопил, понимал, что кроме еды необходимо еще и подкраситься. И вот они появились. Обе в нескромных халатиках, чулочках. Накрыли на журнальный столик, подкатив его к дивану, присели рядом, с обеих сторон, демонстрируя верх чулок и полуобнаженную грудь. Уже знали, изучили привычки клиента и старались вовсю. И он понимал, что это работа, а не истинное проявление чувств, знал, что если спросит, то объяснятся ему и в любви, порывах страсти и нежности. Хотелось все же узнать истину — насколько противен или приятен он им, но бесполезностью заниматься не стоит.
Николай разлил коньяк по рюмкам, взял дольку лимона.
— Давайте, девчонки выпьем немножко. Хочется отдохнуть и расслабиться по полной…
Он опрокинул коньяк в рот, жуя лимон, сморщился немного и стал раздеваться. Раздевался всегда сам и полностью. Снова присел между ними, тиская груди с обеих сторон, гладил ножки, наблюдая, как растет и поднимается пенис. Светлана соскользнула вниз, а он сосредоточился на ножках и груди Нины, пока не дошел до развязки.
Закурили все вместе. Николай встал и Светлана догадалась — разложила диван. Можно поваляться, понежиться. Девчонки не сняли чулки и пояс, обе ласкали мужское тело, целуя и поглаживая грудь, медленно опускаясь все ниже и ниже. Первой села сверху Светлана, потом они несколько раз менялись, пока сами не получили удовольствие.
Николай невольно сравнивал их между собой, сравнивал и с Дианой. Сорокалетняя Светлана не выглядела на свои четыре десятка при первом и невнимательном взгляде. Но кожа не дышала свежестью, как у более молодой Нины, морщины у глаз выдавали возраст, хотя строение лица и тела позволяло выглядеть намного моложе. Про таких говорят в народе — «маленькая собачка до старости щенок». Ее всегда вежливый тон, желание угодить, расхвалить клиента компенсировали возраст и даже больше — ее выбирали чаще. «Ласковый теленок две матки сосет» — почему-то вспомнилось Николаю. Убеждался в этом не раз и не только в этом случае.