Идиот. Тот удар точно плохо на меня повлиял.

Пару дней спустя, отлежавшись в захваченном доме, я смог снова осмотреть место моего первого позора. Многое стало ясным. Во всяком случае, появившаяся версия была стройной и не противоречивой.

Я отвлекся на ярость и демаскировал себя, приманив в руку Воду. Кто‑то из обитателей метнул в меня глиняный горшок. Потом они окружили меня и начали, оглушенного, избивать. Мать семейства даже начала доставать нож, когда я достаточно очнулся, чтобы использовать Плети.

Младший ребенок испугался, когда я применил технику и попытался сбежать. Логично, в какой‑то степени. Просто я очнулся довольно быстро.

Я снова разглядываю свое отражение. Вода спокойна и превосходна отражает. Еще одна грань полученных способностей.

Если распутать волосы, видно покрытый тонкой корочкой след от удара горшком. Я легко отделался.

Я бок перестал болеть при попытке дышать утром второго дня. У всех, использующих стихии, великолепная регенерация. Или это моя особенность?

Нет, вряд ли. Я просто недоучка. Не стоит думать, что Сделка принесла мне какую‑то особую силу. Сделка сама по себе ‑ Чудо. С большой буквы.

Итак, угроза номер раз ликвидирована. Осталось забрать себе отсюда нужное и отнести домой, на основную базу. Тотальное разграбление оставлю на время, когда ликвидирую оставшиеся цели. Если будет время, силы и желание. Или необходимость.

Вода выходит из фляги и превращается в длинную и тонкую нить. Я накидываю ее на дом и превращаю в Лед, после чего захожу внутрь. Меня ледяная сеть пропускает без проблем. Я ‑ ее создатель.

Первый дом был самым трудным. Но теперь меня не мучают сомнения. Я не совершаю прежних ошибок. И даже нет ненависти или ярости.

Подойти к дому. Запереть выходы Льдом. Войти внутрь и действовать.

Из‑за них погибла мать Хаку‑прошлого. Он, наверное, чувствовал бы ненависть.

Чувствую лишь потребность убить. Очистить мир от мусора. Но...

Ненависть ‑ это не для них. Ненавидеть следует лишь равного. Или того, кто выше.

Мои навыки обращения с Водой как‑то рывком улучшились. Наверное, это из‑за страха смерти. Не хотелось погибать ‑ вот и научился. Теперь Вода слушается гораздо легче. Переходит в Лед без сложностей. Да и сам Лед теперь можно контролировать с меньшими проблемами.

Другие два дома я сначала опутывал ледяными нитями, и только затем приступал. Пара шагов вперед, правую руку вверх, запуск Плетей... А затем собирал Лед, рыл им яму, сбрасывал туда тела, зарывал их вместе со льдом и уходил. С собой я забрал немногое ‑ деньги, еду, одежду на себя, если она была. И воткнул по ледяному ножу в стену ‑ чтобы проверить, сколько он продержится вдали от меня.

Теперь некому доносить на меня солдатам. Думаю, я смогу дожить до весны. Но потом придется уходить. С такими мыслями я приступил к тренировкам с водой и льдом.

Остается все меньше времени до того дня весны, в который придет время менять место дислокации.

Глава 3. Исход (Outcome).

Земля, пропитанная замороженной водой, подчиняется неохотно. Если бы не тренировки ‑ такой фокус так и остался бы моими фантазиями. А сейчас он будет просто стоить всего моего резерва. Но, тем не менее, шаг за шагом, я заставляю схваченный сетью изо Льда и Воды грунт собраться и покрыть дом. То, как земля, приподнимаясь, обхватывает дом, почему‑то ассоциируется с губами. Кольцевое возвышение, чуть отстоящее от покрытых Льдом стен, поднимается выше, почти касаясь их уже у края крыши, а затем начинает сжиматься над ним. Финиш. Круг сомкнулся в паре метров над крышей, образуя вершину холма. Насколько мне видно, везде на поверхности почва, которая потом порастет травой. Идеально.

Да, я решил, что так будет лучше. Одинокий холм среди заброшенных полей выглядит не так страшно, как ледяной дом. Так что его, возможно, не разрушат.

Когда началась оттепель, я сходил на разведку в один из ТЕХ домов. Ледяной нож был все таким же ‑ теплым, гладким. Нетающим.

Надеюсь, когда я уйду, дом останется стоять, скрытый под слоем земли. И когда‑нибудь я вернусь. Вернусь к ледяному саркофагу матери Хаку.

Я запрягаю лошадь в тележку, груженную запасами зерна с трех ферм. На мне старое детское кимоно Хаку, поверх которого я одел еще одно, на которое с изнанки нашил кожи. А сверху ‑ еще одно, стеганное, укороченное взрослое. Кажется, солдаты используют такие под доспехами и кольчугой, чтобы защитить тело от остаточной энергии ударов и осколков поврежденных колец.

Думаю, я не замерзну в такой одежде, и она защити меня хотя бы от насекомых.

Память Хаку говорит, что в стране война. Все против каждого. Мне не следует привлекать внимания. И следует быть защищенным. Такой подход должен привести к тому, что на меня не будут реагировать те, кто представляют наибольшую угрозу. Меня будут недооценивать или не замечать. Одна из лучших стратегий для выживания. Впрочем, все это пока только теории.

Ах, да. Чуть не забыл.

Ты принял меня. Ты приютил меня. Спасибо тебе за все, что было. За время, данное на освоение того, что умею теперь. За укрытие. За чувство чего‑то своего, родного. Я не забуду тебя, пока жива та часть меня, что должна помнить о тебе. Возможно, мы еще встретимся. Прощай, мой первый дом. Я, возможно, вернусь.

Я иду рядом с повозкой. Котомка за спиной тяжела. Сила, которой я создаю воду и лед, течет по телу, усиливая его. Я выживу. Я научусь управлять этой силой.

"Едва я перевалил вершину холма, как мне открылся унылый в своей невзрачности пейзаж.

Деревенька. Ни частокола, ни других очевидных для меня признаков цивилизации. Дома окружают квадратную, правильной формы площадь. Причем чем дальше от площади, тем беспорядочнее стоят и беднее выглядят дома. Да и домов, кажется, не более сотни.

Интересно. Ни большого дома с обладающим властью, ни оборонительных сооружений. Бесполезны, не нужны или запрещены? Прошлый Хаку по молодости, наивности или еще чему не задумывался о причинах. Хотя он, кажется, и вовсе не был в этой деревне. Все же трудно вспомнить все значимые события, особенно если смотришь не свою память.

Люди на рынке не пытались отобрать у меня товар, как у некоторых торговцев. Возможно, потому что за спиной висел самострел, а на поясе был нож. Я тренировался с ними зимой. Никаких особых успехов, естественно. Но хоть пырну без особых сомнений. Быстро и куда надо. Надеюсь.

Итак, задача проста. Продать кому‑то за приличные деньги лошадь, повозку и груз. Хорошо, что все это не имеет отличительных знаков. Продавать заклейменное животное здесь, во владениях дайме, подчиненному которого и принадлежала скотина, ‑ это слишком... глупо? Да, наверное, так.

Сторговался быстро. Получил деньги. Чуть больше, чем получил бы, продавая все это в конце сезона. В два раза, если быть точным. С ума сойти, чего только нет в памяти наших детей. Родители, ау! Думайте, что и как говорите при своих детях. Ибо разум их чист и потому пишет информацию хорошо.

В мешке за спиной шесть малых мер риса. Немного вяленой конины. Еды хватит на пару недель, если экономить. А там что‑нибудь придумаю. Стрелы, соль. Огниво. Проволока. Рыболовные принадлежности и два ножа. У меня есть шансы пережить лето.

Прекращение морозов притягивает начало военных действий. Если я не хочу привлекать внимание, следует идти на север. Решено. Так и сделаю.

‑ Караван! ‑ кричит человек на рыночной площади. На свободном от лотков пятачке в центре ‑ Собирается караван!

Вот оно что. Действительно, из‑за обилия разбойников, торговцы все чаще собираются в большие группы. Так проще выжить. Хотя в ответ банды тоже становятся сильнее. Извечная борьба меча и щита, хищника и жертвы в человеческой вариации. Той, где дичь часто огрызается, а не только убегает. Впрочем, такое есть и в природе.

Возможно, стоит подождать до утра. Пойду следом за караваном. Мало ли что они потеряют по дороге. Или если на них нападут. Точно удастся подобрать что‑нибудь ценное или полезное. Главное не приближаться слишком близко."