— Цемент и арматуру выделили на стационарные. Чё ты-то беспокоишься?

— Мне лодки ставить некуда! И негде хранить торпеды и мины. Грузимся прямо с колёс. Это не дело.

— Ты знаешь, давай-ка, мы тебе начальником береговой службы определим Авраменко Александра Ефимовича? Он в Йоканьге строил базу. Все ходы-выходы знает. Вот только за ним глаз да глаз нужен, иначе много материалов окажется в соседних колхозах! Зато всё будет построено и в срок.

Пошли к Головко, тот согласился назначить хитрого и пронырливого полуукраинца-полуеврея на должность начальника береговой службы и тылового обеспечения. Тот начал, сразу, строительство свинофермы! Получив втык от Жукова, построил помещение для тренажёра, слетал в Ленинград, согласовал строительство наплавных причалов на местах будущих стационаров, выбил пусть небольшую, но плавмастерскую, которую перетащили из рыболовецкого колхоза имени Коминтерна. Мастерская была немецкая, ещё дореволюционной постройки, с хорошим станковым парком, трубогибными машинами, кузней и сварочными аппаратами.

Но, это было уже позже, а в тот день Жуков и Головко были приглашены на линкор "Кинг Георг V" на шумную пьянку, которую устроил адмирал Фрейзер в честь победы над океанским флотом Германии. Каким боком флот Метрополии имел к этому отношение, Жуков не понял, но Головко приказал следовать за ним, предварительно поздравив Владимира Николаевича со званием контр-адмирала и разрешив ему повесить, в виде третьей звезды героя, один из дубликатов. Верховный Совет утвердил представление на звание трижды Герой Советского Союза. В этот раз все происходило очень быстро! Сталин старался на полную разыграть совершенно неожиданную победу в полярном море, и пытался "сорвать банк". Наиболее сильно повреждённый "Лютцов", с затопленным машинным отделением, будут ремонтировать англичане, но на СевМаше, до конца войны он останется в составе Северного флота, потом уйдёт в Англию. Три остальные корабля остаются в СССР, на их ремонт выдан беспроцентный кредит, и открыта подписка на его погашение в США и Англии, из Америки вылетела группа специалистов, которая окажет помощь в составлении проектов переоборудования, заказов на запасные части, недостающее оборудование и, главное, винты для всех кораблей. Совершенно неожиданно для всех, малочисленный Северный флот показал бешеную эффективность. На фоне продолжающегося наступления Японии в Тихом океане, больших потерь в Атлантике, всё это выглядело нереально. И лишь фотографии раскрашенных полярным камуфляжем силуэтов двух линкоров и двух тяжёлых крейсеров под бело-голубым флагом ВМФ СССР, идущих на буксирах в устье Северной Двины, подчёркивали, что в мире появилась новая военно-морская мощь. Естественно, что все разговоры в "адмиральской" кают-компании "Джорджа" крутились возле "Новой Земли". Больше всего интересовало Фрейзера:

— Почему Вы не поставили нас в известность?

— Контр-адмирал Жуков, он оказался в том районе, когда сопровождал PQ-20, боясь спугнуть "Тирпица", прислал мне вот эту радиограмму. — и Головко показал и перевёл Фрейзеру бланк РДО Жукова, в которой он просил сократить до минимума радиообмен, чтобы не спугнуть немцев. Фрейзер изумлённо посмотрел на Жукова.

— Вы предусмотрительны!

— Я уже выходил на него в атаку, господин адмирал, 5-го июля, но, за пять минут до залпа, он развернулся из-за того, что одна из моих лодок атаковала другой отряд кораблей, Цилиакс немедленно лег на контркурс, и ушёл в Хаммерфест. "Шеер" не знал, что в районе находятся четыре лодки, и изображал бедного маленького козлёнка, которого используют, как приманку для тигра. Вы же, адмирал, служили в Индии?

— О, да! И на тигров охотился! Да, совершенно согласен с вами, очень похоже! Но, позже?

— Шли переговоры с немцами, последний из них согласился капитулировать за восемь часов до прихода "Эдинбурга". Я уже собирался его топить, но его командир застрелился, или его застрелили, и немцы сдались. В дальнейшем, мой дивизион только охранял конвой, а командование операцией осуществлял вице-адмирал Головко. Ваш крейсер очень помог нам, захватив немецкие буксиры, оставшиеся без охранения. Насколько я в курсе, один из тяжёлых крейсеров достался Великобритании, в качестве приза за спасение. Мы, конечно, могли довести их и самостоятельно, но, с меньшей скоростью, и, подвергая себя и трофеи возможности атак с воздуха. Немцы дотягиваются авиацией до Горла Белого моря.

— Да, "Лютцов" будет передан нам после войны, уже подписано соглашение об этом. Но, адмирал, как вам удалось провести такой неравный бой и выиграть его? У противника было 12 кораблей ПЛО.

— Туман, господин адмирал, у немцев было только 7 кораблей, имевших локаторы. Первым же ударом мы вывели из строя шесть из них. И тренажер, который мы сделали здесь, в Полярном, на котором, до мельчайших подробностей, можно обучить командиров лодок совместным действиям. Так что, никакого секрета: хорошо сплаванная команда командиров лодок, локаторы и гидролокаторы. И, у нас нет проблем со взрывателями на торпедах!

— О, да! Это просто бич! Почти половина наших торпед не срабатывают. Мне оказана честь пригласить вас в Лондон, господин контр-адмирал! Народ Великобритании хочет видеть победителя "гуннов".

Жуков взглянул на Головко, тот согласно махнул головой.

— Да, господин адмирал, мне передавали из Москвы, что поступил такой запрос от Премьер-министра Черчилля. Но, предварительно, адмирал Жуков вылетит в Москву для награждения у нас.

— Тогда мы пришлём за ним "Ланкастер".

На следующий день удалось отправить в Батум жену с ребёнком, причём не на перекладных, а самолётом, следующим туда по каким-то флотским делам. Головко сам предложил и согласовал это с командующим ВВС генерал-майором Кузнецовым. На три недели в санаторий флота. Назад обещали тоже привезти. Потом отбивал атаку целого взвода журналистов, от которого удалось спастись, прыгнув в катер, идущий в Оленью губу. Свежий ветерок вытряхнул из головы остатки вчерашнего "Навал Рум", после этого Жуков перешёл в кормовой кубрик. Катер глиссировал по ровной воде залива, ходко забирая влево и ориентируясь по береговой черте. Взвыла сирена, запрашивая "Добро" на проход, катер с шиком подлетел к причалу, четко отработал назад, безукоризненно сработала боцманская команда. Владимир Николаевич перешел на причал, и собирался идти в штаб дивизиона, когда сзади его остановило обращение:

— Товарищ контр-адмирал! Разрешите обратиться! — на причал выскочили молоденький лейтенант и старшина 1 статьи, видимо, командир и боцман катера.

— Лейтенант Васильев, командир "РК-12"!

— Старшина 1 статьи Рябушкин, боцман "РК-12"!

— Возьмите нас в бригаду, товарищ адмирал.

— Так мне подводники нужны!

— Я — торпедист, заканчивал "ФрунзЕ" и "Кирова", а "вожу" начальство по заливу. Уже год.

— Я тоже заканчивал УОПП, переведён с Балтики, но вакансий не оказалось. Рулевой на вертикальном и горизонтальном. Был боцманом на "Щуках". Мой командир, капитан-лейтенант Лукин, тоже переведён на север, но здесь его почему-то нет.

— Он в Молотовске, скоро придёт, решать ему. А по Вам, лейтенант… На лодках служили?

— Нет, товарищ адмирал, сразу после училища направлен в УОПП, оттуда сюда, с августа здесь.

— Мне нужны люди с опытом, лейтенант.

— Где ж его взять, товарищ адмирал! Ведь все когда-то начинают.

— Да, конечно, все. Я подумаю, лейтенант Васильев. — он повернулся, приложив руку к козырьку. С такими просьбами приставали часто, но, про боцмана надо не забыть! Ближе к вечеру пришлось снова идти на том же катере в Грязную губу. Его прислал Головко, они вместе вылетали в Москву, в которой Жуков уже давно не был.

Новенький Си-47 командующего, охранение из "Кобр", долетели довольно быстро, и, несмотря на все попытки словоохотливого порученца командующего поговорить, Жуков и поспать успел, после чая с коньяком. В Москве сплошные приёмы, много слов и поздравлений. Третью звезду вручали в Георгиевском зале. Опять много прессы, предоставили двухнедельный отпуск, самолёт, и он полетел в Батум. Город не понравился: маленький, душный, был забит выздоравливающими, какими-то странными личностями и войсками. Санаторий с самом городе, возле Ботанического сада, дороговизна, даже по сравнению с Мурманском. Город весь пропах жареными каштанами и рапанами на прутиках. Но, море было тёплое, рядом с Владимиром и Варварой постоянно находился старший краснофлотец Василий Колчин, ставший ординарцем, который бдительно охранял всё семейство, оружие и документы, пока Жуковы плескались в море. Про воровство на пляжах, в шантанах, на вокзале и в гостиницах ходили просто легенды. Местные "партайбонзы" вначале пропустили прилёт "какого-то трижды Героя", пока Жукова не притащили, буквально силком, в клуб порта и Батумской военно-морской базы. Его и Варвару с сыном отловили на приморском бульваре несколько русских девушек-докеров. Пристали так, что было не отвертеться, потом к ним подключились моряки-черноморцы со стоявших здесь на ремонте кораблей, вырвавшихся из Севастополя. После этого подключились Политуправления флота и фронта, и отдых закончился. Лишь четыре дня удалось провести на озере Рица, на какой-то даче для местного начальства.

Возвращались через Архангельск и Молотовск. Иван Владимирович оморячился! Правда, при погружении заревел, продуваться ещё не умеет, но это тоже способ уравнять давление. И забортная вода ему, тоже, не сильно понравилась, сгущёнка ему нравится больше. Три "Катюши" шли на базу: отремонтированная "К-3", и две новых: "55" и "53". У Йоканьги "тройка" и "пятьдесят третья" устроили охоту на "немку". А "55-я" их подстраховывала. Быстрее сработал Малафеев. Пришли в Полярный, доложились о прибытии. Оттуда лодки ушли в Оленью губу, а Жуков остался в штабе флота. В Политуправлении "обрадовали":