Дэв села, свесила ноги с края постели и надела теплые шлепанцы. Вздыхая, она подошла к окну и пристально посмотрела на полную луну, которая низко висела в ночном небе.
– Ты такая жалкая, Дэвлин Марлоу. – Она закрыла глаза и прислонилась лбом к холодному стеклу, чувствуя себя глупой и одинокой. – Она уехала только на десять дней. – И значит, ее еще четыре дня не будет дома.
Дэв открыла глаза и посмотрела на мягкие хлопья снега, падающие на землю. Он накрыл темный грунт белым одеялом, чистым и нетронутым. Дэв улыбнулась, подумав, что детям и Лауре определено захочется выйти и слепить снеговика.
Президент задавалась вопросом, не сойдет ли она с ума до того, как писательница вернется из командировки. Она знала, что Лаура не может проводить все время в Вашингтоне. Блондинке было нужно взять несколько интервью в штате Огайо и некоторых других штатах, а затем лететь в Нью-Йорк на встречу с издателем. Однако, Дэв было крайне неприятно видеть, что она уезжает, и чувствовала себя Марлоу довольно расстроенной.
Нуждаться в ком-то так сильно, что его отсутствие приводит в уныние – это было прекрасно. Даже когда они с Самантой были женаты, неотразимая первая миссис Марлоу могла спокойно уезжать, что она и делала, и Дэв чувствовала себя прекрасно. "Может быть это потому, что я старше теперь. Я становлюсь сентиментальной". Но, так или иначе, Дэвлин знала, что это не совсем правда.
С Самантой Дэв была сфокусирована на себе, на своей карьере, что она хотела, как она чувствовала, создавать будущее, которое Сэм и дети разделят с ней. Во многом, Марлоу понимала это, она была эгоистична с Самантой, и что Лаура не позволила бы ей так поступать. На сей раз, у каждой из них были собственные амбиции и ожидания, и Дэвлин обнаружила, что так ей гораздо комфортнее. Несмотря на ее пост и возможности, она чувствовала, что не затмевает Лауру. Она столкнулась с равной, и это успокаивало.
Но это совсем не значило, что Дэв нравится быть далеко от Лауры.
– Черт, – пробормотала Дэв, оттолкнувшись от окна и возвращаясь к постели. Она отбросила подушку и вышла из комнаты, направляясь вниз по коридору к комнате Лауры. Агенты, стоящие у дверей сделали вид, что не заметили растрепанную Дэв, которая тихо шла мимо портретов предыдущих президентов.
Нажав на ручку двери, Дэвлин обнаружила, что комната не заперта. Независимо от того, насколько они были близки, Лаура настаивала на том, чтобы комнаты остались за ней. Раньше это вызывало споры, когда Лаура только-только переехала в Белый Дом, чтобы работать над биографией Дэв. Однако и теперь пресса трепала историю двух женщин, живущих вместе – в доме, принадлежащем налогоплательщикам – в то время, как они только помолвлены. Лаура решила не подкидывать дров в огонь, официальным переездом в президентские апартаменты. Хотя Дэв и подозревала, что повод был гораздо проще. Жизнь с шумным семейством была непривычная для такого тихого и независимого человека, как Лаура; даже после года жизни в Белом Доме, блондинка нуждалась в личном пространстве.
Дэвлин вошла внутрь комнаты. Ей понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте, нарушаемой только светом луны за окном. Она глубоко вдохнула, успокаивая дыхание. В воздухе чувствовался запах духов Лауры. Пристальный взгляд обратился к постели. Дэв ждала, что услышит знакомое рычание, пока не вспомнила, что Грем и Принцесса спали с детьми, пока их хозяйка была в отъезде. Дэвлин скинула шлепанцы и опустилась на кровать, прижимаясь к подушке Лауры.
– Да. Жалкая, – пробормотала она, позволяя знакомым запахам успокоить нервы. – Ах-х-х… Так намного лучше. – Она закрыла глаза, давая необходимый отдых истощенному сознанию.
Уже то, что Лауры не было в городе, было достаточно плохо, так что Дэв чувствовала себя, как испорченный ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Но через несколько дней ей надо было еще и выступить с обращением к народу, поэтому Президент испытывала те же чувства, как сказал бы ее отец, 'что и длиннохвостый кот в комнате полной кресел-качалок'. Поскольку не было никакой возможности подготовить реалистическое обращение через пару недель после вступления в должность, Дэв обошлась без обращения к народу в прошлом году, как и многие президенты до нее. Но в этом году они готовили речь с конца ноября. И через несколько дней она пойдет в Капитолий, и вся нация будет ожидать ее слов. Ей было почти жаль, что президент Вилсон восстановил практику самостоятельного чтения речи, и она не могла воспользоваться методом Томаса Джефферсона, который поручал это клеркам. И тогда она сожалела, что не может вернуть назад то время, которое потратила впустую на 'вылизывание' текста, который должен удовлетворить Trivial Pursuit больше, чем реальная жизнь. Кривая усмешка появилась на ее губах. "По крайней мере, обычно я побеждаю".
Не то, чтобы она не делала ничего подобного раньше. Каждый год она выступала перед гражданами штата Огайо. Но в качестве губернатора она не стояла перед всей страной, когда говорила. И никогда прежде у нее не было столь насыщенного событиями года. Взрывы гражданских зданий антиправительственной милицией. Решение Дэв о захвате группы и его последствия. И в ее глазах, это не было одним из светлых моментов.
Было также покушение на ее жизнь, которое чуть было не увенчалось успехом, и до сих пор оставалось источником кошмаров и физической боли. Если бы не поддержка ее самого близкого друга и политического союзника, ее руководителя штата, Дэвида МакМиллиана, и Лауры, Дэв не была уверена, смогла бы она восстановиться за эти месяцы морально и физически.
И была безостановочная суета вокруг появления Лауры в ее жизни. Ее собственная партия чуть не покинула ее, когда отношения с Лаурой перешли из разряда деловых в романтические. Лаура, однако, не собиралась прекращать написание биографии, и издательство 'Звездный свет' спасло их, выкупив контракт на услуги Лауры. Теперь Дэв пыталась справиться с новыми отношениями и тремя детьми, одновременно управляя нацией. "Боже, неудивительно, что я устаю".
Первый год президентства Дэв был поход на 'русские горки', и были дни, когда она хотела бросить все. Президент Труман сказал 'Быть Президентом – все равно, что ездить на тигре', и Дэв не могла не согласиться с этим. Она должна была пересчитывать пальцы каждый вечер, чтобы убедиться, что ни один не откушен.
Неудивительно, что сон сморил ее…
Дэв была в своем офисе, готовясь к речи, которую собиралась произнести. Дэвид нервно разгуливал вокруг стола, в то время как ассистенты пытались удостовериться, что Президент точно знает, какие пункты речи следует подчеркнуть, а какие – замять.
– Может, сядешь? – Прорычала Дэв в направлении Дэвида. – Ты меня нервируешь.
Высокий рыжеволосый мужчина что-то пробурчал себе под нос, но все же сел на стул. Он начал жевать ус, обычно Дэв это нравилось. Но сейчас только раздражало. Приглядевшись, Дэв заметила, что на нем было боа из перьев и нелепая шляпа.
– Мне наплевать, что это стильно, Дэвид. Избавься от них; ты выглядишь отвратительно.
Декорации сменились; теперь она стояла у массивных дверей Капитолия, ожидая, пока сержант армии сообщит о ее прибытии. Дэв одернула юбку, жалея, что не надела привычные и удобные брюки. Дверь слегка приоткрылась, и на Президента с любопытством уставились ехидные зеленые глаза:
– Ты – хорошая ведьма или плохая ведьма?
– Что? – Дэв запаниковала.
Голос нетерпеливо повторил:
– Ты – хорошая ведьма или плохая ведьма?
– М-м-м… – Дэв пыталась понять, как ответить на этот вопрос. – Зависит от того, что сегодня за день и нет ли у меня ПМС. – Наконец ответила она, сделав шаг вперед. Она и так опаздывала; не было времени на такую ерунду. – А теперь впусти меня.
– Плохая ведьма, – пропищал голос, когда дверь захлопнулась, и глаза исчезли.
Дэв оглядела прихожую, в которой стояла; зал был пуст, не считая маленьких игрушечных обезьянок, которые носились по мраморному полу, играя на тарелках и барабанах. Она помотала головой, пытаясь избавиться от видения, но это привело только к тому, что игрушки устремились к ней. Когда Дэв почувствовала, что механические монстры сейчас атакуют ее, двери внезапно распахнулась, и она влетела в комнату, полную смеющихся людей. Людей, которые смеялись над нею.