О том, как проводилась операция, Магиль доложил высшему фюреру СС и полиции Центральной России через два дня, 30 декабря 1942 г. Из донесения видно, что особый батальон СС и два русских батальона, наступавшие с северо-востока, запада и юга, вплотную подошли к «бандитскому лагерю». Браконьеры достигли Колбчи, а затем совершили переход в район Колбщанской Слободы, откуда пошли дальше, углубившись в партизанский район на 200 м. Пройдя еще 300 м, подразделения эсэсовцев столкнулись с ожесточенным сопротивлением «народных мстителей». Усилив давление на противника, батальон заставил партизан отступить и стал их преследовать. Однако, пройдя километр, браконьеры были остановлены, поскольку партизаны открыли сильный огонь из всех видов оружия с заранее подготовленных позиций. Попытки особого батальона СС охватить партизан с севера и с юга ни к чему не привели. Партизаны пресекли попытки охвата концентрированным огнем. Разведывательные патрули возвратились обратно, понеся потери[451].

В донесении Магиль подчеркнул: «Уничтожить укрепленные лагеря противника можно только при проведении операции силами, как минимум, двух полков, усиленных артиллерией и танками. Без основательной артиллерийской подготовки каждая попытка взять бандитские лагеря будет представлять собой рискованное предприятие, связанное с большими потерями»[452].

Сколько партизаны потеряли бойцов и командиров, в донесении не сообщалось. Из-за наступления темноты бой пришлось прекратить. Особый батальон потерял трех человек убитыми (рядовые СС Карл Герат, Вальдемар Аппольд, Карл Бенкер) и семь ранеными (рядовые СС Вильгельм Рух, Фридолин Висгаупт, Вайсенбахер, Карл Флисеншух, Пауль Голла, роттенфюрер СС Герман Грамински и штурмшарфюрер СС Готтлиб Зальски). Были потери и в составе русских подразделений: два убитых и три раненых[453].

Документы показывают, что разведка, проведенная штрафниками, выявила крупные «бандитские» формирования. Для уничтожения партизан требовались значительные силы и средства, о чем было доложено командованию охранных войск группы армий «Центр»[454].

30 декабря 1942 г. особый батальон СС возвратился в Березино, где Магиль ожидал дальнейших указаний[455]. Бывшие участники советского сопротивления, чекисты и партизаны, утверждают обратное. Ветераны органов госбезопасности СССР А.И. Зевелев, Ф.Л. Курлат и А.С. Казицкий заявляют, что в конце 1942 г. — начале 1943 г. «эсэсовская бригада (!) Дирлевангера» действовала в треугольнике Витебск — Полоцк — Невель (Витебская область, БССР; Калининская область, РСФСР), где якобы занималась захватом рабочей силы и скота для Германии. Эта операция, пишут ветераны-чекисты, не достигла своей цели, и Дирлевангер даже написал донесение о провале акции[456].

По мнению другого бывшего партизана, бойца 4-й Клетнянской бригады И.А. Ильиных, «дирлевангеровская бригада» (!) в конце декабря 1942 г. принимала участие в операции «Репейник-II» (Klette-II), которая, как известно, проводилась на территории Орловской области (РСФСР), в тыловом районе 2-й танковой армии вермахта[457].

Увы, как в первом, так и во втором случае мы имеем дело с выдумками и откровенной фальсификацией исторических фактов. Особый батальон СС, согласно источникам, располагался в Березино (Березинский район Могилевской области, БССР) и готовился к крупной антипартизанской операции, запланированной германским командованием на начало января 1943 г.[458].

После поражения вермахта под Сталинградом положение немецких войск на оккупированной территории СССР сильно осложнилось. Значительная часть населения стала ориентироваться на возвращение советской власти, активнее втягиваться в борьбу и повсеместно оказывать поддержку «народным мстителям». В донесении Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) в Государственный Комитет Обороны (ГКО) от 7 января 1943 г. отмечалось, что в областях, занятых германскими вооруженными силами, действовало 1151 партизанское формирование, где числилось 110 899 человек[459].

Пытаясь подавить подпольно-партизанское движение, руководство Германии продолжало искать пути его нейтрализации. В директиве начальника ОКВ генерал-фельдмаршала В. Кейтеля от 16 декабря 1942 г. войскам предоставлялось право применять любые средства в борьбе против партизан и населения, оказывающего им поддержку. Вместе с тем подчеркивалась необходимость отделения партизан от мирного населения[460].

В феврале 1943 г. Г. Гиммлер отдал распоряжение эвакуировать все лишнее трудоспособное население и депортировать его на работы в Рейх[461]. Эти указания были продублированы в «Руководящих указаниях для мероприятий по борьбе с бандами», подписанных Э. фон дем Бахом 26 февраля 1943 г.: «Полное уничтожение бандитов по-прежнему является основной задачей борьбы с бандами. Но это не должно быть поводом для уничтожения всех людей… Только сами бандиты и их приспешники заслуживают смерти. Непричастные к бандам старики, женщины и дети, находящиеся непосредственно на территории района, где ведется борьба с бандами, невиновные люди привлекаются к работе… Репрессии в отношении членов бандитских групп разрешаются после проверки… Каждый случай должен рассматриваться… Уничтожение бандитов должно быть компенсировано широким захватом людей, скота и зерна. Всю рабочую силу нужно полностью учесть и привлечь к труду… поскольку высвободившихся немецких рабочих можно будет использовать на фронте»[462].

В 1943 г. роль фон дем Баха еще более возросла. После того как аппарат Баха перевели из Могилева в Минск, Гиммлер 18 марта 1943 г. назначил его личным инспектором в своей полевой командной ставке (Feldkommandostelle Reichsführer-SS). В апреле 1943 г. фон дем Баху подчинили особые полицейские боевые штабы (Polizei-Kampf-Stabe). Должность же высшею фюрера СС и полиции Центральной России и Белоруссии освободилась, и ее временно замещал группенфюрер СС Геррет Корземан (ранее — высший фюрер СС и полиции на Кавказе). Буквально за день до этого Гиммлер, Бах и обергруппенфюрер СС Г. Прютцманн в течение четырех часов беседовали с Гитлером. Во время встречи обсуждался вопрос о реорганизации структур «верховного командования по борьбе с бандами»[463].

Для самого Гиммлера борьба с партизанами Белоруссии являлась важнейшей задачей. Он отмечал, что «только жесткое центральное планирование и руководство… последовательное воздействие рейхсфюрера СС и назначенного им соответствующего начальника СС являются залогом прочного успеха»[464]. С 21 июня официальная должность Баха стала именоваться так: «шеф соединений по борьбе с бандами» (Der Chef der Bandenkampjverbande).

Для координации действий в распоряжении фон дем Баха находился «штаб соединений по борьбе с бандами» (Stab der Bandenbekampfungsverbande). Начальником штаба был назначен бывший командующий полиции порядка, бригадефюрер СС Эберхард Герф (позже — штандартенфюрер СС Гейнц Ламмердинг). Оперативный отдел (Iа) возглавлял бывший начальник оперативного отдела штаба боевой группы «фон Готтберг», майор охранной полиции Эрнст Корн. Позднее там же служил и бывший командующий жандармерией в Белоруссии, полковник Антон Дирман. Отделом I с (разведка и контрразведка) руководил командующий полиции безопасности и СД в Белоруссии, оберштурмбаннфюрер СС Эдуард Штраух. Личный состав штаба был набран из числа сотрудников аппарата высшего фюрера СС и полиции Центральной России. Штаб с основной массой персонала размещался в Восточной Пруссии[465].