Как пишет Ким в своих воспоминаниях, в возрасте четырнадцати лет 17 октября 1926 года он вместе с другими курсантами училища создал марксистский кружок, получивший громкое название — Союз свержения империализма. Вскоре он решил бросить училище. Атмосфера, царившая в «Хвасоньисук», с военной муштрой и консервативными преподавателями, явно тяготила его. Решение далось ему нелегко и стало, по его собственным словам, первым крупным смелым шагом в жизни.

Сон Чжу уехал в Гирин. Он впервые попал в крупный старинный город, где по улицам ездили автомобили, а на оживленных перекрестках прохожим продавали воду. Гирин считался столицей корейской Маньчжурии. Именно здесь располагалось большинство корейских эмигрантских организаций. Причиной была мягкая политика местных властей. Гиринскую военную комендатуру возглавлял Чжан Цзосян, двоюродный младший брат Чжан Цзолиня, который не реагировал на многочисленные доносы японской полиции о деятельности нелегальных организаций в городе и относился к ним вполне либерально. В общем, политическая жизнь била ключом.

Сон Чжу поступил в Юйвэйскую среднюю школу. Выбор оказался удачным. Директор школы был приверженцем левых взглядов, приятелем одного из будущих лидеров коммунистического Китая Чжоу Эньлая, а некоторые преподаватели — членами компартии. Сон Чжу особенно сдружился с учителем литературы Шаном Юэ, который позволял ему пользоваться своими книгами и вообще оказал на него большое влияние.

Вряд ли одобрил бы завязавшуюся дружбу его дедушка Ким Бо Хён! Он придерживался консервативных взглядов и считал, что ученик не должен заглядывать в быт и душу своего учителя. Убедила его в этом сама жизнь. В то время, когда маленький Ким Хён Чжик учился в начальной школе, ему попался классный руководитель, страдавший хроническим алкоголизмом. Почти каждый день он посылал Хён Чжика за водкой. Однажды тот увидел жуткое зрелище — любимый учитель после уроков спал в грязной канаве. Это оставило глубокий след в душе ребенка. В следующий заход он разбил бутылку об камни, сообщив учителю, что за ним погнался тигр и водку он вынужден был выкинуть. Тот был потрясен и после такого случая завязал. Но Ким Бо Хён пришел к твердому выводу: то, что ученик бывает в доме учителя, поощрять не стоит.

Не все учителя были столь прогрессивными, как Шан Юэ. Учитель английского — классический западник — «с нескрываемым нахальством наговаривал всем о народах Востока». Как-то он высказался в том духе, что европейцы за столом едят тихо, а китайцы слишком шумят и чавкают, что является проявлением их дикости. После чего ученики дождались дня дежурства в столовой и приготовили лапшу «танмен», которая подается в горячем виде. А когда нелюбимый преподаватель стал с чавканьем поедать кушанье, высмеяли его.

В школе Сон Чжу, по собственному признанию, больше увлекался чтением работ Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, чем учебой. Кроме того, он познакомился с современной русской литературой — книгами Горького и Серафимовича, а также с романами китайских писателей Лу Синя и Цао Сюэциня. Дважды его избирали заведующим школьной библиотекой.

Он сблизился с участниками подпольного марксистского кружка, созданного Корейской коммунистической молодежной ассоциацией под эгидой «шанхайской» компартии. По выходным его члены собирались в церкви (на сей раз в конфуцианском храме, где служил сочувствовавший им монах). Или — в хорошую погоду — в любимом месте прогулок гиринцев, Бэйшаньском парке.

На зимних каникулах, в то время как ученики из богатых семей валялись дома и в течение целого месяца отмечали китайский Новый год, участники кружка разъезжались в различные части Маньчжурии, где компактно проживали корейцы. Там они устраивали представления для крестьян. «Вэньминсы» (пьесы) — уличные одноактные спектакли патриотического содержания были тогда широко распространены в Китае. Вот как описывал это действо один из его участников:

«На постоянной театральной сцене буддийского храма Гуанди развевались лозунги, флажки. На занавесе, закрывавшем сцену, были изображены огромные красные иероглифы: "Не забывать национального позора!" Играл школьный европейский оркестр. Потоком текли люди, площадь была битком забита. Один студент произнес речь, по окончании которой демонстративно разбил две красивые фарфоровые вазы японского производства в знак призыва к бойкоту японских товаров. Публика отозвалась на это бурными аплодисментами.

Началось представление, в котором участвовал и я. Это была пьеса о корейской трагедии. Японские империалисты обращали страну в колонию, жестоко угнетали народ, превратив его в бездомных рабов. Эта пьеса предостерегала китайский народ от повторения судьбы корейцев и призывала к сплочению и борьбе. Помню эпизод из этой пьесы: японский надсмотрщик плетьми бил корейского мальчика-кули, роль которого исполнял я. На сцену хлынула толпа революционеров с пиками, мечами и другим оружием, скандируя лозунги. Японский надсмотрщик в страхе обратился в бегство. Публика ликовала»12.

В «гастролях» с подобными спектаклями Сон Чжу сотоварищи объехали пол-Маньчжурии. Они добрались даже до самых глухих ее уголков. В одном из них в лесах на самой границе с Кореей, у подножия горы Пэкту находилась деревня, которую китайцы называли Нэйдаошань — «сосок груди». Такие поэтичные ассоциации вызвала форма горы. Агитаторов приняли там столь радушно, что они задержались в гостях на несколько недель. Особенно запомнилась каша с фасолью и картошкой, которой кормили их щедрые местные жители. «Пукнешь — пол пробьешь», — шутили они.

Сон Чжу посещал и антияпонские манифестации, периодически проходившие в Гирине. Он участвовал в кампании протеста против строительства железной дороги Гирин — Хвэрен (прокладка линии с севера Кореи в центральную часть Маньчжурии была запланирована японским правительством для укрепления своего влияния в регионе) и митингах за бойкот японских товаров.

Тем временем политическая обстановка стала меняться. Для левых активистов наступали не лучшие времена. В 1927 году в Китае к власти пришло правительство Гоминьдана, которое возглавил лидер партии Чан Кайши.

Чан Кайши (1887–1975) родился в семье обедневших аристократов. В Китае родители любят давать детям длинные символичные имена. Имя Кайши (иначе произносится как Чжунчжэн) означает «занимающий центральное положение, выбирающий золотую середину и являющийся человеком справедливым и правильным». Еще в молодости, обучаясь в Японии, он примкнул к китайскому революционному движению, сформированному Сунь Ятсеном. С 1917 года он стал его консультантом по военным вопросам. Сунь в те годы испытывал большой интерес и симпатию к Советской России. Большевистское правительство отвечало ему взаимностью, оказывало Гоминьдану серьезную военную помощь и обязало молодую китайскую компартию влиться в его ряды.

В 1923 году Сунь Ятсен отправил Чжунчжэна в Москву с целью изучения опыта советских товарищей. Там он встречался с Троцким, Зиновьевым и другими видными большевиками. Он даже начал изучать русский язык. Увиденное в СССР вызвало у него противоречивые чувства. Вернувшись в Китай, он доложил, что коммунизм Советской России при своем осуществлении всенепременно будет наносить вред человечеству и что «сегодняшний друг» и есть «наш будущий величайший враг».

После смерти Сунь Ятсена в 1925 году Чан Кайши возглавил партию и правительство Гоминьдана, располагавшееся в провинции Гуанчжоу. Гоминьдановская Национально-революционная армия разгромила милитаристов Южного и Центрального Китая, но затем ее вождь порвал с компартией и начал физическое уничтожение ее членов под лозунгом «кампании за наведение порядка и чистоты в собственном доме». Только в Шанхае за один день 12 апреля 1927 года было вырезано около пяти тысяч активистов и сторонников КПК. После этого правительство Гоминьдана разорвало дипломатические отношения с Советским Союзом.

В 1928 году погиб «хозяин Маньчжурии». Чжан Цзолинь был убит в результате теракта — неизвестные взорвали вагон поезда, в котором он возвращался в свою ставку. Долгое время считалось, что его устранение было делом рук японских спецслужб, однако в начале 1990-х российские историки доказали: он был убит в результате спецоперации советской разведки, которой руководил резидент ОГПУ Наум Эйтингон13. Чжан поплатился за враждебную политику в отношении СССР Однако его ликвидация решить проблему не помогла.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: