Макс осторожно приподнимал огромный валун, высвобождая мою ногу. Мышцы на его руках напряглись, перекатываясь под кожей. Как только ему удалось сдвинуть монументальную массу, я попробовала подвигать затекшей конечностью. Она с трудом, но все же покинула каменные оковы.

Вдруг в дальнем углу метнулась тень. Я испуганно дернула головой в сторону движения и остолбенела. Передо мной в один миг выросла огромная фигура нейрофага. Сердце пропустило удар. В следующий момент раздался треск… еще один… и еще. Монстр, рухнув на колени, стал заваливаться на меня. Я только в ужасе выставила руки. Макс схватил его за шею и с огромной силой отшвырнул в сторону, с треском стукнув об землю. Нейрофаг упал в таком положении, что мне стал виден его проломленный череп. Я перевела взгляд на прерывисто дышавшего парня, все еще стоящего в оборонительной позиции и держащего в руках пистолет, с которого капала темная жидкость. Я смотрела, как падают эти капли, и звуки казались такими громкими среди замершей тишины. Последовала запоздалая реакция, и я затряслась.

– С…спасибо, – прошептала я, не в силах оторвать глаз от темной лужи у ног Макса.

– Давай выбираться отсюда, пока не случился еще один обвал… или тварь, – тихо сказал он, помогая мне подняться.

– Ты знаешь, где выход? Мои силы… они заблокированы, – с горечью призналась я дрожащим голосом. – Конечно, знаешь. Ты ведь как-то пришел сюда. Как ты оказался в Индонезии?

– Мимо проходил. Пошли, – Макс взял меня за руку, и я с удивлением обнаружила на его запястье устройство, напоминающее крипт.

– Что… – дыхание мое на мгновение замерло, и в следующую секунду мы оказались в светлом просторном помещении, – происходит? – закончила я фразу, находясь уже в шокирующем состоянии.

– Ты ранена. Нужна аптечка.

Теперь я смогла отчетливо рассмотреть урон, нанесенный нейрофагом. Все-таки костюм держался до последнего. Благодаря ему у меня вообще еще есть плечо. Оно горело, но уже не вызывало у меня адских мук. Я физически чувствовала, как запущенный процесс регенерации сращивает поврежденные места, выправляет и соединяет кости, сосуды, заживляет пронзенную кожу. Будто сотни маленьких червячков заполонили эту часть моего тела, бесконечно двигаясь так, что жжение периодически чередовалось с кошмарным зудом. Раньше я не осознавала, но теперь понимала и принимала эту фантастическую физическую особенность сингов. Поэтому даже местами управляла ходом реконструированная травмированных участков. Если здоровью не нанесен фатальный вред, наши тела восстанавливаются за очень короткое время, особенно если помогать реабилитационной процедуре ментально. Что я и попыталась сделать еще в пещере.

Тем не менее я не остановила Макса, когда он расположился около меня с аптечкой. Я замерла, наслаждаясь моментом, ведь парень находился так близко, а я не могла насмотреться на его лицо с обворожительно выступающими скулами. Боже, мужчинам вообще запрещено иметь такие великолепные чувственные губы. Я помнила каждый момент, когда они касались моего тела. Тогда его красивые небесные глаза, не отрываясь, смотрели на меня с любовью и мягкостью, а не кидали равнодушные взгляды, как сейчас. Воспоминания завели меня так далеко, что я ощутила крайнее перенапряжение всего тела. Меня колотила лихорадка, скорость всех процессов в организме увеличивалась, и я уже не понимала, связано это с особенностями заживления или с близостью Макса.

Я с трепетом ожидала, когда он коснется меня. Пусть даже и для того, чтобы перевязать, и, с другой стороны, осознавала, что нужно взять себя в руки и не дать ему дотронуться до разгоряченной взбудораженной кожи. Еще больший диссонанс вызывало то, что я не видела его свечения, поэтому не знала отношения этого человека ко мне. Простил ли он меня? Чувствует ли ко мне что-нибудь? Понимает ли, как сделал больно в нашу последнюю встречу? Всплеск гнева заставил меня вздрогнуть, а Макса посмотреть на меня.

– Больно? – казалось, во взгляде его промелькнуло сочувствие. Я опустила глаза и наткнулась на крипт, закрепленный на его руке. Это, конечно, могли быть просто модные земные умные часы, но что-то мне подсказывало, что разгадка его появления в недрах горы кроется именно в них.

– У тебя крипт, – не стала я ходить вокруг да около.

– Да, – Макс взял ножницы и начал разрезать мою блузку в районе травмы, старательно избегая контакта с кожей.

– Но откуда?

– Подарили.

– Ты шутишь что ли?!

– Алекс дал.

– Ты его видел? Зачем тебе крипт?

– Так получилось, – нет, он явно решил вывести меня из себя.

– Это крипт помог тебе найти меня?

– В какой-то мере. Тебе надо к врачу. Раны не глубокие, кровь остановилась, а вот с ключицей явно не в порядке. Она сломана.

– Макс, что происходит? Когда мы виделись в последний раз… – начала я, но на секунду утонула в его синих глазах, и тут же опомнилась, тряхнула головой. – То есть, в предпоследний, ты толкнул Алекса с силой, превосходящей человеческую. А сегодня ты проломил череп нейрофагу, а это не так просто сделать.

– Подучил приемы самозащиты.

– А перемещение?

Он молчал.

Бесполезно. Усталость навалилась на меня, не давая возможности продолжать спор.

– Так ты встречался с Алексом.

– Да.

– Вы помирились?

– Все, готово, но я бы отвез тебя к врачу.

– Спасибо. Не надо, – он умудрился ни разу не дотронуться до меня.

– Вот вода. Отдохни. Я принесу чего-нибудь поесть.

– Спасибо, – я взяла стакан из его рук, снова удивившись, как нам удалось избежать тактильного контакта.

Я проводила его взглядом, у меня вырвался тоскливый вздох, который, очень надеюсь, он не заметил. Комната была слишком светлой. Даже сейчас, уже столько времени в ней находясь, я еще не привыкла к освещению и периодически щурилась. Когда я увидела себя в зеркале, мне стало стыдно. Макс омыл мое плечо, но лицо оставалось в разводах и подтеках, волосы были растрепаны, а одежда на мне помята и не слишком свежа.

Я открыла дверь, соседнюю с той, через которую удалился Макс, и вошла в белоснежную ванную. Скинув с себя одежду, я забралась в душ и, избегая потревожить плечо, ополоснула тело. Осмотрев скептически свое отражение, я снова отправилась к душевой кабинке, намереваясь, превозмогая боль, помыть и голову. Нет, я не собиралась обольщать Макса и не надеялась возродить отношения между нами. Он четко дал понять, что все кончено. У него есть девушка, меня он презирает. А учитывая, что прошло много лет с нашего последнего свидания, может, он уже обзавелся женой. Но чувство собственного достоинства не позволяло разгуливать в его присутствии, как закопченный мышоныш.

Когда я закончила вытираться белоснежным пушистым полотенцем, у меня возник вопрос, что теперь надеть. Я подцепила двумя пальцами свои перепачканные лохмотья. Совсем не хотелось в них облачаться, но выбора особого я не имела. Если только остаться в полотенце… Но в последний раз, когда мы оказывались вместе, а на мне было только оно… Я снова подавила тоскливый вздох. Вот не надо опять по этой же тропе…

Осмотрев ящики со скрупулезностью сыщика, я наткнулась на халат. Разочарование и досада окутали меня своими путами, стоило мне разложить его и понять, что этот дивный белый шелковый халатик явно принадлежит стройному женскому телу. Первым порывом было разорвать его на две части и положить на место, будто ничего и не случилось, а затем с достоинством удалиться. Но все же мне больше нечего одеть, поэтому я отбросила эти мысли, расчесалась, облачилась в одежду девушки Макса и вышла из ванной с гордо поднятой головой.

Комната оказалась пуста, так что я расслабила гордую осанку и опустила подбородок, став сразу меньше сантиметров на пять. Аптечка исчезла. Значит, он заходил. Казалось, помещение выполняло роль гостиной. Оно было оформлено в стиле ар-деко. Большой диван полукругом красовался посреди зала, ни капли не уменьшая его размера, и практически сливаясь с окружением по цвету, если бы не коричневые вставки по периметру. Несколько стеклянных журнальных столиков тоже были белого цвета, и вливались в колоритный ареал так, что обещали невнимательным гостям немало ушибов.