– Вот именно! Это первый случай суицида на Сварге. Мы были в замешательстве. В шоке! Но Киан точно сказал, что в кабинете никого не было, и она вела себя, как взбесившееся животное. Да и ее раны указывали на то, что порезы нанесены ножом с неровными краями. Ей срочно требовалась помощь, но времени не было. Он схватил ее и бросился бежать, но не успел уйти на безопасное расстояние. Переместиться они не могли, везде были глушители. Из-за этого несанкционированное пребывание Киана на секретном объекте в момент теракта было зафиксировано, да еще с истекающей кровью дочерью Хорса. Когда мы попытались оказать девушке помощь, сингулярность уже покинула ее тело. Мы оказались брошены на произвол судьбы в центре ядовитого улья. И, самое страшное, пути к мятежникам были отрезаны. Он…он уговаривал меня вернутся обратно, в перинатальный центр. Киан обещал, что все будет в порядке, он справится с ситуацией. Что, как только все уляжется, он вернется ко мне. Что он в безопасности, и отец поможет ему. А меня он не сможет спасти, если я не сделаю, как он велит. Появились нейры, и он впихнул меня в шахту лифта. Я сделала, как он сказал. Я ушла. Я бросила его, – она всхлипывала, и слезы текли по ее щекам.

Когда я подняла руки к своему лицу, я поняла, что тоже плакала.

– Ты…ты ничего не могла сделать, – я вытерла влагу и коснулась ее плеча.

– Я ждала его несколько дней, а потом по сети распространилась новость, что при взрыве в «СтратимХорс» он погиб. Я не верила своим глазам и ушам. Он, Алексия, и еще множество людей были признаны жертвами несчастного случая в лабораториях. Но он не погиб тогда! Да, Киан был ранен, но не смертельно. Так почему он умер?! Неужели ваш отец позволил Совету казнить его, собственного сына и наследника?!

– О Боже… Не может быть. Что-то произошло, но я уверена, отец здесь не при чем, – ноги меня не держали от навалившегося груза, и я сползла по стене вниз. Она тут же оказалась рядом.

– Не знаю, но что я могла еще подумать?! Я попыталась узнать правду, пришла в ваш дом. Твоя мать сказала, что Киан погиб, она видела собственными глазами его тело. Также она предупредила меня, чтобы я больше не показывалась в вашем доме и не вздумала приближаться к тебе. Так велел твой отец. Позже ко мне заявился нейр со специальным предписанием, в котором заключалось все, ранее переданное твоей матерью, только уже с законодательной основой. Я поняла, что о моем участии им ничего не известно, поэтому я до сих пор жива. Жива, но не живу, а существую. Я ничего не помню, что было с того времени. Я не сопротивлялась, когда Совет ускорил мое слияние. Очнулась я совсем недавно, только тогда, когда увидела крошечные личики своих малышей. Они – единственное, ради чего я теперь живу. Жаль только, что отец моих близнецов не тот, которого я люблю. Хотя он хороший человек, и разделил всю мою боль, не зная ее источника и не требуя отчета, но я никогда не смогу дать ему и толику тех чувств, которые испытывала к Киану. Теперь ты знаешь все. И я не прошу простить меня, потому что и сама никогда не смогу этого сделать.

– Я последний человек, у которого ты должна просить прощения. Я очень благодарна, что ты мне рассказала все. Я не помню Киана, но я горжусь, что у меня был такой брат. И рада, что у меня есть такая подруга. Жаль только, что мы не можем видеться часто.

– Спасибо. Я была бы рада увидеться еще хотя бы раз.

– Это обязательно случится, – я сжала ее руку в своей и ощутила ответное пожатие. – Скажи, а что конкретно хотели уничтожить мятежники в секретной лаборатории, Киан упоминал?

– Нет, к сожалению, мы даже толком не говорили в те дни.

– А что в правительстве не устраивало заговорщиков?

– Что-то связанное с политикой использования ресурсов. Еще я помню, что он был очень разгорячен и расстроен, будто узнал нечто ужасное. Все бормотал, что это невозможно, и он в это не верит, и даже упомянул о каких-то жертвах, но не отвечал на мои вопросы, и у нас было ограниченное время, которое мы потратили на обсуждение и разработку плана побега. Надеюсь, я чем-нибудь помогла тебе.

– Спасибо. Очень сильно помогла. Ты смелая и сильная, – а думала я о ресурсах, о которых вчера упомянул Володар Род. Политика использования ресурсов.

– Это не так, – покачала она головой, вытирая слезы.

– Это так. Ты могла бы подчиниться предписанию, и я ничего сегодня не узнала бы, но ты не сделала этого.

– Надо уходить, – встрепенулась Миерия. – Знаешь, когда мы собирались бежать, Киан очень переживал, что больше не увидит тебя. И я тоже, – сказала она, улыбнувшись, и от этого ее заплаканное лицо стало в один миг снова прекрасно. И будто внутренний свет рассеял окружающую тьму.

Глава 11

Утром Алиси вкатила медицинский аппарат, и через минуту я уже делилась с ним своей кровью, в обмен на прозрачную жидкость, плавно вливавшуюся мне в вены. В голове была легкая туманность, которая тем не менее не мешала мне думать о ночном откровении Миерии. Впрочем, я размышляла над этим всю оставшуюся ночь, так и не удосужившись сомкнуть глаз. В итоге образовалось несчетное количество вопросов, кои задать было, мягко говоря, некому. Миерия настаивала, что доверять никому нельзя. Даже собственной семье. При мысли об отце я непроизвольно поморщилась, не желая верить, что смерть моего брата может быть на его руках. Какую страшную тайну узнал Киан перед смертью, что до последнего отказывался в нее поверить? Что конкретно значат понятия «жертвы», «ресурсы»? Как это все связано с мятежниками? То есть, скорее всего, эта величина в уравнении и является одной из причин недовольства этих людей. Куда должен был бежать брат? Что за убежище? Где теперь скрываются эти люди?

Меня внезапно поразила догадка. А могут ли это быть те самые загадочные люди, которых мы с Максом встретили в подземелье в одной из земных реальностей? Неужели это были синги?

Они бесспорно могли ими оказаться. В происходящем со мной практически сразу разобрались. Это раз. Объяснили сущность нейрофагов. Это два. Один из них справился с нейрофагом один с помощью луча. Это три. Они знали об Алексе. Это четыре. Алекс! Он что-то скрывает… и должен наконец рассказать обо всем!

Но его не пускают ко мне, и явно препятствуют моим свиданиям с семьей.

Я думала о Миерии. Благодаря ей я теперь знала о существовании перепрошитых криптов. Именно подобное устройство Алекс передал Максу. Он не мог дать ему нерасшаренный крипт, иначе за Максом уже пришли бы нейры. Вот как Алекс помог ему избавится от нейрофагов! Видимо, такой крипт не фиксируется на радарах правительства. И эта штука нужна мне!

Алиси прервала поток моих нескончаемых хаотичных вопросов и догадок, обрадовав, что сегодня у меня не запланировано больше процедур, и я могу спокойно заниматься работой.

Выспросив у нее координаты помещения, откуда можно совершать прыжки, я направилась к цели, гадая, выйдет ли у меня в этот раз. Попытка переместиться оказалась удачной, хотя и была непривычно болезненной. Как только руки перестали дрожать после путешествия, я встала, собираясь умыть вспотевшее лицо – и наткнулась на начальника. Под его взглядом я невольно выпрямилась, напугавшись, что тот заметит мое состояние. Володар явно понял, что я не здорова, но решил не акцентировать на этом внимание, и объявил о намечающейся командировке. Теперь меня пробрала дрожь уже по другой причине. Еще ни одно задание с выездом не обходилось без неприятностей. Вот и сейчас меня обволокло нехорошее предчувствие.

Едва мое состояние стабилизировалось, как мне довелось выслушать краткий инструктаж. Из него я поняла, что исполняю в этот раз функцию секретаря, и поведения от меня ждут соответствующего занимаемой должности. А, если быть точной, молчаливого присутствия. Я почти почувствовала облегчение, так как навряд ли природному катаклизму было бы интересно, какую должность я занимаю при своем спутнике, а значит, сегодня обойдется без извержений и наводнений.