Алекс потер переносицу, и я вспомнила, как это делал Макс, устав со мной спорить. Приятное тепло воспоминания о любимом разлилось от моего сердца по всему телу.

– Здесь можно говорить, – вырвал меня из грез Алекс. – Недолго. Скоро тебя хватятся.

– Ты видел его? – с надеждой спросила я.

– Да. Я сказал ему, что с тобой все в порядке. Пока. Неужели ты сделала это?

– Что? – не поняла я.

– Ты его оживила.

– Думаю, да.

– Ты представляешь, что нарушила не только законы конкретной Вселенной, но и вообще всего мироздания?

– Я…я просто хотела, чтобы он жил! – воскликнула я, защищаясь.

– Ты не понимаешь, – устало покачал он головой.

– Это ты не понимаешь! Я сделала бы так снова, если бы это потребовалось. Только… я сама не знаю, как это произошло.

– Я просмотрел много информации, и толком ничего не нашел. Но, думаю, что вы правы. Все происходящее как-то связано с этим. Именно с того момента начались изменения в тебе и в нем. А попытка создания нами пары, возможно, стала катализатором процесса твоего распада.

– Есть ли вероятность, что я и Макс случайно соединились в пару? – тихо озвучила я свою внезапную догадку.

– Судя по некоторым признакам, такое могло случиться, – он оторопело смотрел на меня. Подобное ему явно не приходило в голову. Алекс потер подбородок, размышляя. – Например, масштабы разрушения, сопровождающие этот процесс, очень похожи на те, что ты учинила, когда тебя обнаружили. Энергощит защищает от данного воздействия. Тогда же ты не была изолирована. Но, мне кажется, это не возможно. Тут что-то другое. Ведь он человек, и его естественные процессы остановились. Макс не синг, он слабый, тело его хрупкое, восстановительная работа клеток маломощная, а регенеративная способность организма нулевая. Да, мы похожи по многим внешним признакам, но нельзя просто так перепрыгнуть тысячелетия эволюции! – он всплеснул руками, показывая всю абсурдность такого варианта. – Человеческий вид… беспомощный. Сами их тела беспомощны, изнашиваются быстро и не имеют способности к самоисцелению. Если только заживить царапину или синяк, да и это занимает не меньше недели. Если Макс умер… Это ужасно, но закономерно. А ты вмешалась…

Я боялась прервать ход его мыслей, хотя меня переполняла горечь, что он отчитывал за то, что я спасла Макса. Кроме того, бесил его высокомерный тон, когда он описывал несовершенство людей. В душе я понимала, что он лишь выкладывает объективные достоверные факты, но для меня Макс – самый совершенный на всем белом свете. Хотя я знаю, что бы он сказал…

– А как ты могла вообще его оживить? Ты же не бог! Что ты сделала?.. Что же ты сделала?... – Алекс вернул меня к реальности, и улыбка, зачатки которой начали проявляться на моем лице при мысли о Максе, немедленно сползла. Я почувствовала себя ужасно глупой, что в такой напряженной ситуации снова отвлеклась. Казалось, Алекс и не замечал, что я не слышала его последних слов. Он словно и не обращался ко мне, а кидал риторические вопросы в никуда.

– Как это у тебя вообще получилось?!

– Я…я не знаю.

– Что ты сделала такого, что он не просто ожил, но стал сильным и может перемещаться?.. Когда синги образуют пару, они много чем обмениваются, но только не своей сингулярностью. Способности каждого остаются его уделом и передаются только по наследству одному из детей… А ты будто поделилась с ним своей сингулярностью…

Глаза Алекса внезапно расширились.

– Ты не оживила его! Ты поделилась своей сингулярностью, собой, своей жизнью! Это невозможно!

Он потрясенно смотрел на меня, забыв о необходимости скрывать свечение. Через секунду парень тряс меня за плечи, а его аура окутывала нас всевозможными противоречивыми цветами: удивления, злости, восторга и ужаса.

– Как ты это сделала? Это противоестественно!

– Я не знаю! Не понимаю, о чем ты!

– Синг не может презентовать другому свои способности или подарить отведенное ему вселенной время даже своей паре. Как ты смогла отдать это обычному человеку? Синги вообще не могут ничем обмениваться с другими расами. Мы просто не совместимы!

– Я не понимаю, что ты говоришь, и что все это значит?! – меня охватила тревога, в этот момент он показался мне сумасшедшим.

– Это значит, что нам нужна помощь! Сами мы не справимся, у нас не хватает компетенции, чтобы помочь тебе. Я еще могу разобраться с сингулярными потоками на молекулярном уровне, но биолог я никакой! Ты можешь умереть, если мы не найдем выход. А вдруг наша теория подтвердится? Тогда уже будут известные значения в уравнении, от которых мы станем отталкиваться.

– Кто может нам помочь? – взволновалась я, так как его слова не предвещали ничего хорошего.

– Твой отец! Мы должны все ему рассказать!

– Нет! – вывернулась я из его рук.

– Они делают сейчас бесполезную работу, но если будут знать о случившемся, быстрее смогут исцелить тебя.

– Нет! Это может навредить Максу!

– Мне все известно про вирус. Макс рассказал. Также он рассказал мне, что твой отец знает, как ты планировала панихиду планам Володара Рода на распространение вируса в России, но тем не менее не выдал тебя Совету. Не сделает этого и сейчас.

– Все уже знают, что произошло? – остолбенела я.

– Про инцидент известно, но откуда ветер дует, знаю только я, и скоро догадается твой отец. Идет расследование.

Он взял мою руку, крепко сжав кисть, и открыл дверь, намереваясь тащить меня даже силой.

– Подожди! А как же Макс? – я обратила к нему глаза, полные мольбы.

– Это он просил меня сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

– Пожалуйста, не делай этого, – взмолилась я, когда он уже впихнул меня в лабораторию.

– Что не делай? – разнесся, подобно грому, в тишине ледяной голос одного из самых влиятельных людей на Сварге.

Мы застыли, напряженно глядя на приближавшегося к нам Володара.

– Я…я просила Александра, чтобы он не оставлял меня здесь. Забрал домой, – с такой же силой, с какой вырывалась минутой ранее, теперь я жалась к Алексу, клещами вцепившись в его руку и молясь, чтобы он поддержал меня.

– Да. Я пытаюсь объяснить Киаре, что в ее интересах остаться здесь и получить квалифицированную помощь.

– Александр абсолютно прав, Киара. Лучше для тебя будет, если ты останешься здесь. Кстати, должен поздравить тебя, Александр, и твою семью, – при этом он посмотрел на меня, как мне показалось, насмешливо. Рука, за которую я так усердно цеплялась, дрогнула, но Алекс молчал.

– Возникли новые обстоятельства, и Терн Хорс настаивает на ускорении твоего вступления в совет директоров «СтратимХорс». Я доволен тобой, и, надеюсь, ты оправдаешь все наши ожидания. Ты знаешь, насколько это важно.

Алекс аккуратно отцепил мои пальцы, давая понять взглядом, что мне ничего не угрожает, и шагнул вперед, таким образом, полностью закрыв меня от Володара. Затем он удалился вместе с остальными мужчинами в соседнее помещение, из которого, как я поняла, они исчезли, переместившись. Теперь я хотя бы имела представление, куда двигаться, чтобы попытаться сбежать. Оставалось надеяться, что сингулярность меня не подведет именно в этот момент, и я смогу телепортироваться. Я шагнула к двери, намереваясь прямо сейчас попробовать прорваться. Холодные пальцы обвились вокруг моей руки, возвращая в реальность. Я посмотрела в спокойное лицо матери.

– С ним все будет в порядке, – сказала она, словно почувствовав мое беспокойство, но неправильно оценив предмет волнения. Она двинулась спокойным прогулочным шагом, утягивая меня за собой.

– Да, конечно. Но у меня мурашки от этого типа, – тихо сказала я, на что мама, печально улыбнувшись, кивнула и приложила палец к губам.

– Я должна выбраться отсюда. Помоги мне, – прошептала я одними губами. Мама молчала, и я уже подумала, что не услышала просьбы, но тут она повернулась ко мне и положила руки на мои плечи.

– Твоя жизнь ценна для меня, как никакая другая. Ты должна оставаться здесь, – мягко сказала она. Затем отступила назад, и я увидела, как между нами мелькнуло стекло панели, отрезавшей ее от меня. Затем мама приложила лоб к стеклу.