Обратно я шел загруженный думами по самое немогу. Было такое ощущение, что я тону, этот мир, опутывая меня своей паутиной все больше и больше, затягивает в себя. Знакомства, друзья, окружение, каждый мой шаг рождает очередную ниточку, и в этот раз мне на шею нехилую такую петельку накинули. А хрен со всем, чему быть того не миновать.

Волки, идя со мной, сразу поделили функции эскорта. Серый бежал в авангарде, изредка притормаживая и сканируя обстановку, а Лапа охраняла тылы, периодически забегая то чуть левее, то забирая вправо. Удивительно было то что, даже не видя, их я мог оприеделить, где они находятся, а Лапа с Серым без подсказки знали, куда надо идти, да и между собой похоже у них была связь. Такое ощущение, что у меня появилось дополнительное чувство, во всяком случае, как только я начинал думать, где и кто и из серых, я уже знал в какую сторону смотреть.

Как только вышли на опушку пред боргом, волчата резко тормознули и недоуменно уставились на открывшуюся панораму.

-Хе, а вы что думали, я в норе живу?

Серый внимательно смотря на борг, на мои слова, только нервно дернул ухом. Лапа отреагировала более эмоционально, чуть встопорщив шерсть на загривке, задним ходом спряталась за меня. И уже оттуда стала разглядывать поселок. Я еще немного постоял и обратился к подопечным.

-В общем так, я здесь живу. И раз уж вы теперь со мной, то и вам придется тут жить. Так что идем спокойно, на встречных не кидаетесь, местную живность не задираете. И вообще, без приказа только дышите и смотрите. Понятно? - Я строго посмотрел на двух серых охламонов.

Не знаю, чего они там для себя поняли, но вошли мы в борг плотным строем, серые разве что не прижались ко мне с боков. Вошли под охреневшие взгляды охраны и других местных. Довел явно нервничавших волков до общего дома, и скинув лишнее повел их к трактиру. Гуда, увидев с кем, я пришел, заохала, а вскоре брат с сестрой поправляли пошатнувшееся душевное здоровье, что-то наяривая из здоровых мисок. В общем-то в трактир с животными ходить вроде как непринято, но в этот раз я решил сделать исключение, правда ставшее позже правилом.

Пока волки, да и я насыщались, в зале стал собираться народ, слухи уже разлетелись по боргу. Первой, естественно, прибежала Инга, увидев серых прожер, закономерной реакцией было: "Ой какие лапочки, а можно погладить". Ну, в принципе я мог ее понять, еще не крупные с начавшей отрастать к зиме шерстью, выгладили они пока забавно и не опасно. Вот если б они уже были под сто двадцать кг и с зубками как кинжалы, было бы такое умиление? Хотя от Инги можно и не такого ожидать.

Я подвел Ингу к двум жрущим мордам.

- Эй Серый, Лапа - это Инга, она мой друг, так что не каких боевых действий против нее - я посмотрел на оторвавшихся от мисок волков - и да, она еще вкусняшки умеет готовить.

Серый внимательно поглядел на дочь кузнеца и что то для себя решив, продолжил насыщаться. А вот Лапа, осмотрев Ингу, перевела взгляд на меня, потом подойдя к нам, понюхала руку девушке, вдруг ткнулась ей в ладонь носом. Похоже, пакт о ненападение был подписан.

Позже, когда все заинтересованные подтянулись, поведал, с какого я привел двух волков в борг. Историю мою знали все, а после рассказа о том, что в этот раз к волкам меня привел друид, вопросов у народа не появилось. К волкам нордлики, особенно в северных боргах относились с уважением, жить они людям не мешали, во всяком случае, я не слышал ни ободном случае нападения волков, да и на скотину принадлежащую людям они не покушались. Эти хищники вообще к поселкам близко не подходили. Странно, что друиды не рассказывают о роли их в борьбе с измененными, ну это не мое дело, раз не говорят, значит, есть причина. В общем, моих питомцев, хотя нет, скорее напарников, народ принял благожелательно и без особой опаски.

Пока шли разговоры, обе обсуждаемые персоны забрались под мой стол, откуда поглядывали и понюхивали. Похоже, волки более менее успокоились, во всяком случае, они уже не жались ко мне, а Серый так вообще к концу вечера уснул. Думается мне, что они почувствовали невраждебную обстановку, и записали окружающих их людей если не в приятели, то точно не в объекты угрозы. После трактира повел волчат обратно к общему дому. К дому была пристроена сарайка, куда приезжий народ скидывал барахло, которое не стоило нести в дом, вот тут я и разместил серых, накидав им сена.

-Вот здесь спите - показал я им на импровизированную лежанку.

Дверь в сарай не стал закрывать, решив для себя, что доверие их дороже, то что они вполне разумны я и раньше знал. Сам ушел в дом, тоже оставив его открытым, и соседей попросил не закрывать, а то вдруг понадоблюсь им зачем.

Перед тем как уснуть, долго ворочался, все не выходили у меня из головы последние события. Да еще и всякие пошлые мыслишки проскальзывали, эх, похоже, запал я на Ингу крепко. Пока сидели в трактире, все посматривал на девушку, пытаясь найти какие-то изменения после праздничной ночи, сам не зная какие. Но ничего так и не увидел, никакого смущения или какой-то недосказанности, все та же гордая и своенравная Инга. Может, зря я гружусь, и нечего той ночью не было, а если и было, то не с ней?

А утром у меня началась новая жизнь.

Волки, проснувшись, решили провести так, сказать регонсценировку местности. Но на пути двух серых исследователей встала собачья гвардия борга.

Собаки в нордлики - это в первую очередь охрана поселка, у них неплохой нюх, а главное чувствительность ко всему магическому и неестественному. Так что они обычно всегда оповещают об опасности, хотя в нашем борге, я так понял, стоит неплохая сигнализация от Рун, но и от услуг четвероногих никто отказываться не собирается. К тому же они охраняют скот на выпасах, их берут сборщики в лес. А вот из охотников редко кто имеет в напарниках пса, шумноваты они для наших лесов. Псы в боргах не крупные, все как на подбор с острыми мордочками и задорно торчащими ушами и хвостами колечком. В общем, не бойцы, функция у них обнаружить, поднять тревогу и отвлекать противника притворными наскоками. Собаки в борге как бы общие, подкармливают потихоньку все, но чаще всего они столуются естественно у тетки Гуды. Хотя некоторые счастливцы пристраиваются жить у кого-то во дворе.

Визг и лай поднял на уши всех. Когда я подбежал к месту событий, Серый с Лапой уже гасили последние очаги сопротивления. Бой был жарким, но коротким, хотя сами молодые волки по размерам еще были такие же, как и местные кабысдохи, но как говорится тут и школа совсем другая и силенок в волчьих телах поболее будет. Обошлось все без смертей и членовредительства, но урок псы запомнили навсегда и больше предъяв серым не кидали. По итогам боя, победа была присуждена брату с сестрой с разгромным счетом шесть - ноль. Сами волки были поранены несильно, только Лапе отхватили кусочек уха, и она, подставляя его брату под язык, тихонько горевала об испорченной красоте. Так что, подлечив языкотерапией места укусов, парочка устремилась навстречу новым приключениям.

Жизнь опять потихоньку вошла в накатанную колею - охота, дом и опять охота. Волчики полностью освоились среди людей, поделив население борга на друзей, уважаемых персон и остальных. К друзьям была отнесена в первую очередь тетка Гуда, к ней или что скорее к ее вкусняшкам они испытывали просто феноменально теплые чувства. Некогда б не подумал, что звери, выросшие на сыром мясе, будут так приклоняться перед чьей-то готовкой. Следующим другом стала Инга, во-первых, тоже много всякой вкусноты, да еще их постоянно вычесывают, а эта процедура особенно нравилась Серому. Ну и третьим другом для них стала Дайша, чем взяла их наша таинственная алебардистка, я так и не понял, но Лапа иногда вообще от нее не отходила.

К уважаемым, а это те, при встрече с которыми, нужно хотя бы один раз махнуть хвостом, были отнесены почти все охотники, рисс, Чен и естественно Магни ну и еще пара двуногих вроде Фроди или отца Инги. Все остальные игнорировались, а еще была Рун. Не знаю, что эти два не умных волка забыли в ее огороде, но после того как ведьма прописала им что-то по первое число, обходили они ее как можно дальше. Во всяком случае, как только я направлялся к Рун, у серых сразу находились дела в другой стороне борга. А если уж сталкивались с ней, то тут же делали вид, что их совсем, совсем нет.