Бросив копаться в сумочке, Аня покосилась на него и усталым голосом попросила:

  – Ой, да успокойся уже.

  – И зачем ты меня остановила? – накинулся на нее Леша. – Я бы вломил ему!

  – Успокойся. Уже поздно строить из себя крутого.

  Леша мрачно ухмыльнулся.

  – Ну уж нет. Я должен вернуться и разобраться с ним! И не смей меня останавливать!

  Аня иронично покосилась на парня.

  – Ну, вперед. Только сначала докинь меня до метро.

  Леша бросил взгляд в зеркало заднего вида: светя включенными на ближний свет фарами в заднее стекло Ауди, вплотную к ее багажнику ехала темная «девятка», из-за руля которой торчала огромная улыбающаяся башка Чеширского кота. Зажмурившись, Леша потряс головой, открыл глаза и снова уставился в зеркало: на этот раз «девятки» не было.

  Показалось, выдохнул от облегчения Леша, глянул в боковое зеркало, скосил глаза чуть дальше, и из его горла вырвался сдавленный хрип. Перестроившись, «девятка» ехала рядом, а за ее рулем сидел и смотрел прямо на него давешний промоутер. Убрав одну руку с руля, Чеширский кот провел себя оттопыренным большим пальцем по горлу.

  – Мамочки, – пискнул Леша и до упора вдавил педаль газа в пол.

  От резкого ускорения Аню вжало в сиденье.

  – Придурок, ты что творишь? Осторожней!

  Резко вывернув руль, Леша на огромной скорости объехал автобус и истерично закричал:

  – Он преследует меня! Он хочет меня убить!

  – Кто?

  – Кот!!! Он хочет отрезать мне голову!

  – Какой еще кот? – завертела головой Аня. – Кто нас преследует?

  – Да вот же он! – Леша глянул в зеркало заднего вида, но никто и не думал гнаться за несущейся по улице Ауди. Сбросив скорость, парень пробормотал: – Странно, я точно видел его...

  Заурчав на пару секунд, двигатель «девятки» опять стих, дав понять, что Глебову не суждено помешать свиданию Ани и Леши. Но молодой человек не сдавался. Он снова и снова поворачивал ключ, надеясь, что машина оживет и что тогда ему удастся догнать и забрать у этого прилизанного мажора девушку, которая явно достойна парня получше какого-то маменькиного сыночка. Но который каким-то образом увез ее... Наверное, к себе домой.

  Но двигатель все не заводился, а от всплывающих в голове картин становилось дурно. Глебов представлял себе, как Audi-TT останавливается во дворе какой-нибудь модной и дорогой новостройки, как Леша нагло и победоносно смеется, как Аня улыбается ему и как они начинают целоваться. После чего, лапая девушку, Леша заводит ее в свою парадную.

  Сорвав голову костюма, Глебов со всей дури три раза стукнул кулаком в потолок машины, с каждым ударом повторяя:

  – Черт! Черт! Черт!

  Бредя вдоль дороги, тянущейся мимо пустыря в спальном районе, усеянного высоченными хрущевками, Глебов в одной руке нес голову костюма, а во второй держал полупустую алюминиевую банку из-под пива. Уже давно стемнело, приближалась полночь, но Глебов никуда не торопился. Он просто брел вдоль улиц вот уже четвертый час, пил пиво, а в его наушниках играла трагическая инструментальная музыка.

  Глебов думал. Об Ане, о себе, о своей прошлой жизни, о своем будущем. И в последние пару часов в голове то и дело проскакивали сказанные Прохором слова: «Чтобы добиться чего-то значительного, нужно быть готовым пожертвовать чем-то еще более значительным».

  И размышляя о своей никчемной жизни и своей наивной мечте, Глебов готовился пожертвовать тем единственным, что действительно принадлежало лишь ему – своей свободой.

  Дожидаясь возвращения припозднившегося друга, никто не спал. Гоша, сидя на полу, мазал гуталином туфли, Шутов, валяясь на диване, пялился в экран ноутбука и ножиком чистил яблоко.

  Завидев ввалившегося в комнату нетрезвого Глебова, Шутов удивленно хмыкнул:

  – Зачетный прикид. Ездил на секонд? А почему не взял нас?

  Подойдя к кровати, Глебов бросил голову костюма на пол и уселся на пол, скрестив ноги по-турецки. Некоторое время он сверлил рыжего взглядом, после чего вскинул руку, указал на него пальцем и заявил:

  – Сделаем это!

  – Сделаем что? – не понял Антон.

  – Достанем деньги для нашего фильма. Любым способом. Ограбим, убьем, возьмем заложников и потребуем выкуп. Неважно как, но мы должны сделать это!

  Вылупившись на друга, Шутов по инерции продолжил чистить яблоко и результат не заставил себя ждать. Ойкнув, он бросил яблоко, поднял к глазам палец, на котором выступила капелька крови, и мгновенно позеленел. Схватившись за рот, сдерживая рвотные позывы, Шутов выбежал из комнаты.

  Покосившись на друга, Покровский спросил:

  – Пил, что ли?

  – Немного, – признался Глебов и достал из головы костюма последнюю банку пива.

  Заклеивая палец пластырем, в комнату вернулся Шутов.

  – Сергей, а Сергей, ты это... серьезно насчет преступления?

  – Что, уже передумал? – грубо спросил Глебов.

  – Ну... как бы... я-я... хочу... – Окончательно переволновавшись, он был вынужден достать из кармана брюк ингалятор, сделать вдох. Лишь затем смог продолжить: – Если честно, идея с преступлением уже не кажется мне хорошей.

  – Ну и отлично. Обойдусь без тебя. Теперь будет некому облажать все дело.

  – Но! – Шутов вскинул перед собой палец. – Я не хочу всю жизнь ждать шанса увидеть свой фильм на экране и так и не дождаться его.

  Глебов кивнул.

  – Я тоже.

  – Я готов сделать все, чтобы осуществить свою мечту.

  Постепенно загораясь, Глебов улыбнулся.

  – Я тоже готов!

  – Наше будущее зависит только от нас и от нашей настойчивости!

  – Правильно!

  В жесте революционера вскинув перед собой кулак, Шутов заявил:

  – Сейчас нас никто не знает, но мы сделаем все, чтобы нас заметили! Мы не останемся никем! Мы прокричим о себе на весь мир!

  Вскочив с пола, Глебов протянул другу раскрытую ладонь.

  – Да, ты прав! Прокричим о себе! Дай пожать твою руку, чувак!

  Глядя, как друзья жмут руки, а после обнимаются, Гоша с некоторым восхищением заметил:

  – Идиоты...

  Сидя рано утром за угловым столиком в Макдаке, троица обсуждала свои дальнейшие действия, обговорить которые не удалось по причине нетрезвого состояния Глебова. Вернее, дальнейшие действия обсуждали Глебов с Шуовым, перед которыми стояло по пластиковому стаканчику с кофе, а между ними на столешнице валялась куча скомканных оберток от гамбургеров и картошки-фри. Гоша же покачивался, балансируя, на задних ножках стула, посасывал через трубочку большую колу, выглядел беззаботным и старался не глядеть на парочку ухоженных мужчин, разодетых по последней моде, которые постоянно кидали на него заинтересованные взгляды.

  – Во-первых, – сказал Глебов, – нам нужно оружие.

  – Верно, – кивнул Шутов, – на дело ходят с большими пушками. Поэтому нужен обрез или дробовик. А если не найдем обрез или дрободан, нужен хотя бы пистолет.

  Глебов удивленно моргнул.

  – И где мы достанем хотя бы пистолет?

  Шутов пожал плечами.

  – Поспрашиваем народ на рынках. В русских фильмах на рынке можно купить что угодно. Даже гранатомет.

  – Умник, – язвительно заметил Глебов, – и на какой рынок пойдем сначала? На вещевой или продуктовый? Идиотская идея.

  – Тогда можно попробовать обратиться к торговцам оружием.

  – И много ты знаешь торговцев оружием? – удивился пуще прежнего Глебов.

  – Ни одного. Но инфу на них могут слить продажные полицейские.

  – Замечательная идея... – протянул Глебов.

  – Конечно. Продажных полицейских намного больше, чем торговцев оружием.

  – Только есть одна проблема.