Утром хозяева засобирались на работу и в ясельки. Гости немного путались у них под ногами, потому что тоже встали ни свет ни заря — Нинка явно куда-то спешила, а Федька торопился просто за компанию. Ну куда он её одну отпустит на этой Земле? Тут ведь всё не так, как на родной планете подруги. То есть — как бы не угодила она без сопровождающего в какую-нибудь глупую переделку!

— Какие планы? — спросил он, едва вышли из подъезда во двор. — Музеи и галереи пока закрыты.

— Надо отыскать подругу одного нашего знакомого. Она сюда приехала ещё до закрытия портала, а теперь не сможет возвратиться. Мы для неё, полагаю, единственная надежда попасть на Прерию.

— Чью подругу?

— Михася Рябого. Не помнишь? Он с Маруськой в одном классе учился.

Федька поскрёб пятернёй в затылке. Способность аборигенов Прерии запоминать людей поражала его не в первый раз. А Мелкая как раз самая настоящая аборигенка. Не то, что он — коренной землянин городского разлива. Поперебирал в памяти выпускников прошлого года:

— Рябой, это примета или фамилия?

— И то и другое. Но парень видный — нравился он девушкам. Вот у него сговоренная улетела на Землю учиться. Хвастался он, какая она вся из себя ладная, а уж умница — каких поискать. Но в те поры портал на Прерию ещё работал — было сообщение. А теперь девушка тут застряла. Мы бы её могли забрать обратно — Мешок говорил, что всех, кого будем держать за руки, он перенесёт домой.

— Интересно. А фамилия или отчество у этой Инги есть? А то, знаешь, сколько девушек с таким именем! Опять же, в каком городе она учится? А то без этого наши шансы найти её практически нулевые.

— Говорил, что дядьки Кирилла приёмная дочка. Но фамилии этого дядьки я не знаю — он не из нашего Плавневого куста, а из предгорий.

— Итак, Инга. Пол — женский, возраст от четырнадцати до семнадцати. Я правильно сформулировал контекст?

— Прибыла на Землю от двух до трёх лет тому назад с Прерии, — кивнула Мелкая.

Федька уселся на лавочку в сквере и занырнул в свои визоры. Некоторые навыки в том, как добираться до непубличных баз данных у него имелись — требовались только терпение и настойчивость.

Собственно, нужный ресурс он отыскал довольно быстро. Но тот ни в какую не желал взламываться — требовал пароля. Даже непонятно, для чего нужно держать в секрете списки пассажиров межпланетных рейсов. Пока он соображал, как быть, Нина со своей примитивной мобилки позвонила в справочную космопорта. На том конце какое-то время отнекивались, но слова подруги: «Не хотите копаться — не надо. Просто перешлите мне листинг», — решили вопрос. Файл ей сбросили буквально минут через десять. И ещё столько же времени занял просмотр его содержимого — не так уж много Инг проследовало этим маршрутом за указанный период.

Искомая оказалась Ингой Ауроновной Старшиновой. Вопрос о том, куда она поехала после прибытия, оказался, естественно, открытым. Но зато выяснилось полное имя. Городской справочный портал выдал всего один адрес — выручило редкое отчество.

Можно было отправляться, но Федька даже не успел зайти на «пробки. ру» чтобы прикинуть дальнейшую траекторию движения, как на визоры пришел вызов причем, что странно — с таким приоритетом, от которого изображение начало раскрываться не ожидая согласия вызываемого абонента. Судя по тому как дернула рукой вверх Ниночка — её побеспокоил тот же бесцеремонный товарищ.

Впрочем, удивляться особо было нечему — в верху картинки пульсировала красным небольшая «тарелка» — прямой спутниковый вызов, да еще по выделенной линии, без задействования наземной аппаратуры — слишком дорогое удовольствие, чтобы терять лишние секунды.

Открывшийся вид будто сошел с обложки гламурного журнала: незнакомого оттенка небо, будто вымытая со стиральным порошком трава (вся между прочим — одной длины и без единой высохшей или пожухлой травинки!), увитый чем-то (как бы не настоящим плющом) старинного вида дом на заднем фоне и расположившиеся на этой травке группки девочек и девушек… ни на секунду не забывающих о том, как должна выглядеть «настоящая леди». При взгляде на эту картинку перед глазами у Федьки мимо воли всплыли Тип и Топ — неразлучная парочка альдебаранских тараканов которые, несмотря на свой позаимствованный у ночных кошмаров внешний вид, смотрелись куда как менее «по инопланетному» чем участники этой пасторальной идиллии.

Девушка на переднем плане внешне ничем не отличалась от виднеющейся за ней группы — белоснежная идеально выглаженная блуза всеми своими складочками намекавшая, что стоит она не меньше новенького параплана. Совершенно незаметная косметика на красивом лице, неброские серьги в ушах… из всего этого совершенства выбивались только глаза — такой сосредоточенный взгляд бывает у его благоверной когда она выбирает последние миллиметры спуска. Или иная аналогия: приблизительно также сливается с сухой степной травой полосатый амфицион — если он не шевелится, то и в пяти шагах от себя невозможно его заметить, несмотря на броскую «тигриную» окраску, но стоит поймать взгляд оранжевых глаз — и весь остальной силуэт моментально «проявляется».

Такими же напряжением и опасностью, веяло от внимательно вглядывающейся в Фёдора девушки. Да и пальцы на поднятой вверх кисти левой руки (взгляд невольно отметил идеальный, но не броский маникюр) сложились в один из первых выученных на Прерии жестов — «заношу хвост».

По спине пробежал холодок — этот сигнал, имевший более десятка способов выражения, во всех его формах значил только одно — жить тебе осталось еще пару секунд… или «долго и счастливо», если предупреждённый об опасности сумеет её избежать. Извинение и надежда в одном флаконе. С таким не шутили.

Но секунда прошла, девушка молчала, тратя уже третью секунду дорогущей связи — только быстро барабанила второй рукой по невидимому им планшету, и Федька вспомнил, где он находится. Тут не то чтобы некому было подкрадываться со спины… но даже бродячие кошки не умели делать это бесшумно и незаметно. Значит опасность не материальна. Пока еще не материальна. Из этого следовало, что нужно перебрасывать мостки… как там…? - «мы с тобой одной крови, ты и я».

— Ты с Прерии? — прямо спросил Федька, раз уж, по мнению собеседницы, ситуация к долгим расшаркиваниям не располагает.

Лицо теперь перекосило будто от разжёванной половинки лайма — от кривой усмешки весь «глянец» слез, будто старая шкура со змеи, и перед ребятами предстал знакомый типаж, этакая поселковая тетенька. Та самая, что за словом в карман не полезет, спуску никому не даст, но и пожалеет, и по головке погладит. Тихая домашняя женщина, способная в равной мере или повздыхать над судьбой героев сериалов, или, спасая любимого порося, забить заскочившего во двор «полосатика» задвижкой от ворот, раз уж ничего больше под горячую руку не подвернулось. Хотя конкретно эту «светскую ледю» безоружной не застанешь даже в ванной или под душем.

— Ребятки, вы из какого обезьянника сбежали? Впрочем… — перебила сама себя собеседница, — всё потом. Сейчас бегом на двенадцать часов, проскакиваете три двора, поворот направо, вторая дверь в подвал, проходите насквозь, поворачиваете влево, потом два раза направо, и выскакиваете в переулок. Там вас будут ждать. Визоры по дороге или завернуть в металлическую фольгу, или выкинуть. Пошли!

Переглянулись с Мелкой, согласовывая впечатления о разговоре и сорвались с места в галоп. Выключенные мобилку и визоры на бегу затолкали во всё ту же жестянку с Нинкиными «красотами».

Из упомянутого подвала вывалились все в паутине, вместе с толпой недовольных вторжением котофеев, но без шишек и вывихов — видимо просыпается при необходимости в человеке что-то такое, древнее, ещё с тех времен когда лапы сами знали куда им становиться. Во всяком случае Федька точно чувствовал в какое место можно поставить ногу, а в какое нет, и когда маховое движение конечности может встретить невидимое в темноте препятствие. Так, наверно, воспринимают мир летучие мыши.