— Хорошо… — начал Кленси, но телефонист перебил его.

— Лейтенант, вас немедленно требуют в город! Дворец правосудия, четвертый этаж! Быстрее! Сервера взорвал динамитом судью Кейля…

— Стентон, — сказал Кленси. — Вы слышали?

— Господи, да, я слышал, лейтенант!

— Оставайтесь там, где вы сейчас находитесь. Постарайтесь узнать, не мог ли кто-нибудь из ваших парней достать динамит на какой-нибудь стройке или в другом месте. И дайте мне обязательно знать, когда закончите.

Кленси положил трубку, на ходу схватил пальто и шляпу и выбежал из кабинета.

— Едем, Кап.

Четверг, 15 часов 45 минут

На четвертом этаже во Дворце правосудия двое агентов с флегматичным видом удерживали гудящую толпу, собравшуюся в узком коридоре позади зала заседаний, ведущем в кабинеты судей. Работники суда, взбудораженные взрывом, в соседней комнате смешались с посетителями, находившимися здесь в момент взрыва. Репортеры в сопровождении своих фотографов старались протолкаться к тяжелой дубовой двери. Агенты стоически защищали проход, отталкивая репортеров. Слабый запах гари носился в воздухе.

Кленси, сопровождаемый Капровским, с большим трудом проложил себе дорогу в этой мятущейся толпе. Один из журналистов узнал его и схватил за руку.

— Лейтенант, ради бога, скажите этим неучам, чтобы они позвали Лендберга или кого-нибудь другого. Через полчаса надо сдавать материалы в печать…

Кленси с трудом высвободил руку, но ее немедленно схватил другой репортер.

— Лейтенант Кленси…

Кленси сжал челюсти, потом он обернулся и бросил:

— Кап!

Капровский поднажал на людскую массу, протиснулся перед Кленси и очистил ему проход до самых дверей. Вспыхнуло несколько ламп, это старались фотографы, но без особых результатов.

Полицейские приоткрыли дверь, Кленси проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь, оставив Капровского снаружи. Один из фотографов, с висящим на шее аппаратом, постарался воспользоваться тем, что дверь приоткрылась, чтобы сфотографировать внутренний вид комнаты. Но внушительная фигура Капровского закрыла собой образовавшийся проем.

Выругавшись, фотограф опустил аппарат.

В кабинете судьи работали четыре человека. Один фотографировал комнату под всеми углами зрения. Другой посыпал везде порошок, чтобы выявить отпечатки пальцев преступника. Двое других осторожно собирали осколки, усыпавшие ковер.

Одним из находившихся в комнате был лейтенант Виллер Лендберг из бригады взрывов. При звуке открываемой двери, он поднял голову и взглянул на входившего Кленси.

— Привет, Кленси, — сказал он серьезным тоном. — Через секунду я буду к вашим услугам.

Кленси коротко ответил на приветствие и посмотрел вокруг.

Комната была совершенно разорена. На подоконнике валялись осколки стекол, рамы вылетели во двор. Кресло разбилось о стену. Книги в беспорядке валялись на полу. Огромный стол из красного дерева не сдвинулся с места, но выглядел так, будто его ударили топором. Что-то сломанное пополам и покрытое простыней лежало у книжного шкафа. Маленькая нога, обутая в блестящий ботинок, виднелась из-под простыни. В комнате стоял едкий запах несмотря на выбитые окна.

В комнате было две двери, одна вела в раздевалку и висела на одной петле, другая — ведущая в ванную — была невредима.

Лейтенант Лендберг выпрямился, положил на угол стола осколки, которые он собрал, и повернулся к Кленси.

— Какая неприятность, — спокойно произнес он.

Кленси показал на труп.

— Кто его накрыл?

— Врач из Бельвю. Он только что ушел. Удовольствовался тем, что констатировал смерть. Врачебное заключение несколько задержится… но, по правде сказать, это и не горит…

— Секретаря не было?

— Он находился в другой комнате. Большая удача для него.

— В котором часу это случилось?

Лендберг пальцем указал на стенные часы. Стекло было разбито, а стрелки остановились на делениях 3 часа 12 минут.

— Ваши люди подтвердили вам это?

— А где они?

— Я сказал им, чтобы они вас ждали в зале заседаний.

Лендберг потер подбородок.

— Вот так штука… — На некоторое время воцарилось яростное молчание. — Я пойду успокою охотников за новостями.

Он вышел из комнаты, оставив дверь полуоткрытой, снаружи резко усилилась толкучка, потом шум как-то внезапно прекратился, когда Лендберг начал говорить.

— Господа, произошел просто несчастный случай, — сказал он спокойно. — Судья Кейль мертв. Как только мы узнаем подробности, мы оповестим прессу, как обычно. А пока, дети мои, это все.

В незакрытую дверь Кленси увидел, как защелкали аппараты: со всех сторон полетели вопросы.

— Лейтенант, а что же было причиной несчастного случая? Что вызвало взрыв? Бомба? Что же все-таки произошло?

— Эй, лейтенант, смотрите-ка сюда! Пожалуйста, смотрите сюда!

— Это убийство?

— Еще одно, лейтенант…

Лендберг повысил голос, чтобы перекрыть весь этот гвалт.

— Это пока все, что я вам могу сообщить. Как только будут новости, вас всех предупредят.

Он круто повернулся и возвратился в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

— Вот так штука, — повторил он, потирая подбородок.

— Вы лично имеете какое-нибудь представление о том, что здесь произошло? — спросил Кленси.

— Мне кажется, что здесь попросту устроили западню.

Лейтенант подошел к столу. Рука одного из его ассистентов высунулась из-под стола и положила на него горсть осколков. Концом карандаша Лендберг отделил маленький кусочек кожи, рваный по краям.

— Человек, который сделал это, в совершенстве знал свое дело. Он воспользовался обыкновенной книгой, переплетенной в кожу; в ней было сделано углубление для взрывчатки. Достаточно было положить книгу на угол стола или на пачку бумаги. Говорят, что старик Кейль был очень педантичен, и он, наверное, машинально взял книгу, чтобы положить ее на место. — Лендберг немного подумал. — Может быть, в ней был заложен и часовой механизм, но в этом я несколько сомневаюсь. Никто не мог предвидеть, в каком часу судья вернется из зала заседаний. — Он пожал плечами. — Если мы соберем достаточное количество осколков, то, возможно, соединив их в лаборатории, мы разберемся и в системе.

— А где были мои люди в это время?

— Это вы спросите у них, — ответил Лендберг.

— Ну хорошо. Во всем можете рассчитывать на меня, — сказал Кленси ледяным тоном. — Я ничего не пропущу.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь. — Лендберг наклонился к своему ассистенту. — Ты вылезаешь, Джим?

Из-под стола показалось темно-красное лицо, человек присел на каблуках.

— Лейтенант, человек произведший взрыв, увеличил необходимое количество взрывчатки в несколько раз. Странно было бы, если бы мы нашли осколки, по которым можно определить, как все это произошло… Это все равно что употребить атомную бомбу для взрыва бутылки из-под кока-колы!

— Но все же продолжайте искать, — сказал Лендберг.

— Может быть, — предположил Джимми, — показывая глазами на труп, покрытый простыней, — может быть, при медицинском обследовании найдут что-нибудь более интересное.

— Возможно, — сказал Лендберг.

Кленси осмотрелся.

— Как вы думаете, есть хотя бы шанс предположить, что бомба была брошена снаружи, когда судья был в своем кабинете? Это дало бы нам возможность определить, в каком часу убийца находился, в наших краях.

Лендберг покачал головой.

— Если я правильно понял, ваши люди дежурили у дома, значит они не могли не заметить, что в окна ничего не бросали. Нет, эта машина ожидала судью здесь до того момента, когда он вернется после заседания. А положить ее могли в любое время.

Джимми выпрямился, положил свои последние находки на стол и стал отряхивать от пыли колени. Фотограф навел аппарат, чтобы сфотографировать собранные обломки. Человек, занимающийся отпечатками пальцев, принялся осматривать библиотеку.

— Знаете, что мне это напоминает? — неожиданно спросил Джимми. — Знаменитую серию пожаров. Это один метод. Только здесь дело с убийством, а не пожар.