Подстёгнутая своей догадкой, Маша рванула к мосту, уже не слишком глядя на кольцо. Иногда она шлёпала по воде. Здесь, оказалось мелко, да и после недавнего купания стать мокрее она уже не могла.

Из-под моста ей навстречу вынырнул холодный ветер, дунул в лицо запахом тления и улетел в небо. Последний шаг Маша сделала осторожно — в полумрак, зачем-то вжимая голову в плечи, хоть арка моста была довольно высокой.

Она присела на корточки, рассматривая светлую тень в тёмной воде и тут же вскочила, шарахнулась назад и только чудом не рухнула в воду. Чуть запоздало с её губ сорвался не крик, а невнятный хрип.

— Что такое? — ошарашено поинтересовалась Сабрина, удержав её за локоть.

— Ох, Вселенский Разум, — выдохнула Маша, потирая лоб внешней стороной руки. — Ох… слушай, там…

Она сглотнула и снова шагнула вперёд. Ветер замер в небе, и как будто замолкли все птицы. Всё, что слышала Маша, это как колотится её собственное сердце. Она присела, как и секунду назад и повела ладонью над водой, словно хотела прикоснуться к ней, но никак не решалась. Моргнула.

И под толщей мутной воды увидела бледное лицо Таи. Широко распахнутые глаза казались тёмными, как и сама вода. Маша скользнула взглядом по её футболке вниз и поняла, почему тело не всплывает — чуть ниже груди его придавливало большим камнем, склизким на вид и поросшим водорослями.

— Нужно немедленно связаться с Горгульей!

Маша вздрогнула от голоса Сабрины и, обернувшись, увидела, что та подошла совсем близко и склонилась, упираясь руками в колени. Сощурившись, она рассматривала утопленницу.

— Да, да, — невнятно пробормотала Маша, хлопая себя по поясу. Она никак не могла найти рацию.

Рука Маши замерла, и она чуть склонилась вперёд, не обращая внимания, как покалывает, словно маленькими иголочками, затёкшие ноги. Тая, глядевшая на неё из-под мутной воды, вовсе не была утопленницей. Может быть, она пролежала в воде около суток, да и Маше до судмедэксперта было далеко, но тонкую синюю полоску на горле трупа она не могла не заметить.

Далеко, как будто в другой реальности, Сабрина говорила по рации. Как всегда, шипели помехи, и голос — строгий голос взрослой женщины — то и дело прерывался.

— Отойдите от моста немедленно, — приказывала она.

Шшшшхррр, — шипели помехи.

— Отойдите и дожидайтесь меня возле реки. Мы вас найдём. Ясно?

Не сказав друг другу ни слова, они вышли из болота тем же путём, что и влезли в него, и быстро добрались до сумок, прошенных под кустами ракитника. Маша нашла бревно понадёжнее и уселась на солнышко, надеясь хоть слегка подсохнуть до прихода Горгульи.

— Откуда они придут-то? — нарушая шероховатое молчание, переспросила Маша.

Сабрина, сидя на другом конце бревна, в полоборота к ней, сосредоточенно кусала ноготь, глядя в сторону моста, хоть и вряд ли она могла что-то там различить. Мост давно скрылся за густой зеленью.

— А я знаю? — буркнула она. — Может, где-то здесь и искали её.

Маша отвернулась. Молчать было лучшим выходом, чтобы не поссориться в очередной раз, она поняла это сегодня утром, когда сама едва не накричала на Льва, который случайно плеснул на неё водой из умывальника. Воды осталось совсем немного — обычно её качали насосом из скважины, но насос работал на электричестве, которого в стационаре не было. Насос включила только раз в неделю, потому что керосина, на котором работал генератор, тоже было в обрез. Генератор ставили рядом с крыльцом, он трясся, и трясся весь дом.

А сейчас до конца недели осталось три дня, а воды — совсем мало. Но всё же это не повод кричать на Льва.

Она ощущала, что меняется в худшую сторону, и ничего не могла с этим поделать.

— Эта практика меня с ума сведёт.

Поэтому она молчала, хоть Машу так и подмывало высказать Сабрине, что до Ведьминого Дома им сегодня добраться не суждено.

«Оглядывайся по сторонам, может, Таю увидишь».

Лучше бы она этого не видела.

— Демоны, — прошептала Маша, изо всех сил зажмурившись и утыкаясь лицом в подставленные ладони. Она не понимала, чего больше хочется: расплакаться или расхохотаться.

Однако долго размышлять не пришлось: справа захрустели ветки, и к реке первой выбралась Горгулья — короткие волосы, вечно перетянутые старой резинкой, растрепались, а взгляд как будто и правда стал каменным.

— Где она?

Маша вскочила на ноги так резко, что у неё закружилась голова.

Следом за Горгульей из-за деревьев вышли двое мужчин в одинаковых маскировочных костюмах. Маша рассмотрела на поясе каждого кобуру с пистолетом. Они действительно бродили где-то неподалёку, разыскивая Таю. Странно, что ни вчера, ни сегодня они не догадались заглянуть под мост.

— Там, — она невыразительно махнула рукой куда-то в сторону.

— Она под мостом, — отрезала Сабрина, выходя вперёд. — Там везде очень сильное поле, только по болоту и можно идти.

Лицо Горгульи ничуть не изменилось. Маше стало интересно, дрогнет ли на нём хоть один мускул, когда она увидит мёртвую Таю, но любопытство угасло так же быстро, как и все остальные чувства. Она снова опустилась на бревно и предоставила Сабрине разбираться с поисками.

— Хорошо. Ты покажешь нам, что вы там нашли, — распорядилась Горгулья.

Когда они ушли — на прощанье один из мужчин мазнул по Маше оценивающим взглядом — она не шевельнулась. Может, и следовало бы отправиться следом, и Маша даже подумала об этом, но её вдруг охватила слабость.

Она снова уткнулась лицом в ладони и слушала шум леса — секунда к секунде, и он стал превращаться в шум моря, обволакивающий сознание сонным маревом. В сознании лениво бродили мысли.

Могло ли аномальное поле так расправиться с Таей просто за то, что она подошла слишком близко? Маша слышала, что Венка до сих пор не сказала ни слова о том, что же произошло вчера возле Дома Ведьмы. Её особенно и не допрашивали — тут даже слепому капитану дальнего плавания стало бы ясно, что девушка в шоке, и по стационару поползли слухи, что скоро Венку отправят в город, в больницу.

Могло ли быть так, что аномальное поле зацепило их обоих, только Венка отделалась легче по каким-то совершенно случайным причинам? Могло, конечно. Конечно, могло. И то, что Сабрина повела двоих боевиков к каменному мосту — уже тому подтверждение. Не могла же Тая сама упасть с моста, заползти под камень и притвориться мёртвой.

Память услужливо подсовывала сплетни, бродившие о полевой практике. Мало ли ужасов старшекурсники расскажут своим младшим товарищам, чтобы те от каждого шороха в лесу шарахались!

Её заставили очнуться приближающиеся шаги. Сабрина вернулась вместе с Горгульей — только вдвоём. Лицо преподавательницы стало ещё более неподвижным, только возле уголков рта залегло по две глубокие морщины.

— Так ладно, — произнесла она, остановившись в паре шагов от Маши. — Я только одного понять не могу. Вы что здесь забыли? С памятью у меня всё в порядке, так что можете не врать. Я прекрасно помню, что отправляла вас к Обвалу!

Кусая губы, Маша вскочила на ноги. Как оправдываться — она не придумала, хоть и было время. Но Горгулья и времени на оправдания им не дала.

— Всё, разберёмся потом. А сейчас шагом марш к стационару. И чтобы и носа сюда не совали. Ясно? Так, и кто додумался полезть под мост?

— Там был единственный путь… — заикнулась было Маша.

— Единственный путь для тебя, Орлова — вылететь из института, — отрезала та. — Я напомню тебе на зачёте, что ты не умеешь обращаться с кольцом. Там все пути, кроме одного этого были безопасными! А сейчас всё, отправляйтесь, видеть вас больше не желаю.

Спорить с ней хотелось меньше всего. Когда Маша накидывала на плечо ремешок сумки, когда она шла назад, снова вдоль берега Болотинки, она ощущала у себя на спине взгляд Горгульи и никак не могла избавиться от него.

— Так и объясни мне, чего тебя к Дому Ведьмы понесло? — вполголоса, как будто Горгулья всё ещё могла подслушать, спросила Маша, когда они уже отошли на приличное расстояние.