В «Заключении» из второй части важен вывод Видера. Он пишет: «Именно битва на Волге продемонстрировала, в какой роковой степени германский вермахт был превращен в инструмент осуществления бредовых целей нацистского режима».

Собственно воспоминания Видера и определили содержание этого сборника, который включает также протоколы допросов Паулюса, мемуары Цейтцлера и Дёрра, архивные документы.

По возвращении из плена Паулюс в одном из своих выступлений весьма верно отметил символическое значение сталинградской катастрофы. «В событиях Сталинградской битвы и сопутствовавших ей явлениях, — отмечал Паулюс, — отразились как в капле воды все противоречия между требованиями стратегической обстановки, с одной стороны, и теми политическими и экономическими целями, которые ставило перед собой верховное руководство, — с другой стороны. Мы видим самоотверженность немецких солдат и офицеров. Но их самоотверженность была использована в преступных целях. Мы видим также предел человеческих и материальных возможностей, видим потрясающие личные трагедии, — короче говоря, мы стали свидетелями всех бедствий, которые претерпел немецкий народ. В результате развязанной Гитлером войны обрушились бедствия на подвергшийся нападению Германии советский народ».

Схожие мысли высказывает и начальник генерального штаба сухопутных сил (сентябрь 1942 г. — июль 1944 г.) генерал Курт Цейтцлер в мемуарах «Сталинградская битва». (Они перепечатываются из книги «Роковые решения». Воениздат, 1958. С. 153–209.) Он знакомит читателей с взаимоотношениями, сложившимися между генеральным штабом сухопутных сил и главным командованием вермахта. Как теперь известно, Гитлер еще в начале апреля 1942 г. поставил перед войсками задачу: овладеть богатыми сельскохозяйственными районами Дона и Кубани и захватить нефтяные месторождения Кавказа. Этим он надеялся парализовать экономику Советского Союза и в то же время увеличить материальные ресурсы своей армии.

Столь обширные цели были не по силам германской армии, уже перенесшей серьезное потрясение под Москвой. Трезво оценивавшие положение генералы понимали нереальность этого плана. Понимал это и Цейтцлер. Пять требований, которые он выдвинул в своем докладе Гитлеру, были направлены на то, чтобы несколько улучшить условия войскам групп армий «А» и «Б», проводившим наступательную операцию на широком фронте.

Цейтцлер пишет о том, как настойчиво и долго боролся генеральный штаб за принятие выдвинутых им предложений. Однако Гитлер был непреклонен. Это и явилось причиной серьезных разногласий между Гальдером и Гитлером, который после снятия Браухича стал одновременно верховным главнокомандующим и главнокомандующим сухопутными силами.

Из мемуаров Цейтцлера читатели узнают о том, что происходило в гитлеровской ставке, когда она находилась в Виннице, а затем в Растенбурге — в «Волчьем логове», куда переместился Гитлер со своим штабом в ноябре 1942 г. Цейтцлер рассказывает, как в немецком генеральном штабе оценивались силы и возможности советских войск, какие варианты рождались в ставке Гитлера для спасения 6-й армии, окруженной под Сталинградом.

Главная мысль, красной нитью проходящая через воспоминания Цейтцлера, выражена вполне, отчетливо: в трагедии у берегов Волги виновен только Гитлер. Если бы он прислушался к своему начальнику штаба и согласился с его предложениями, то армия Паулюса была бы спасена. Таков общий ход рассуждений Цейтцлера.

Подобная трактовка причин поражений германских войск под Сталинградом и в целом на советско-германском фронте ненова. Она высказывалась Гальдером, Гудерианом, Манштейном и другими гитлеровскими генералами. Цейтцлер лишь подчеркивает свою роль человека, который якобы сделал все, чтобы спасти армию от разгрома. По его убеждению, немецкие армии Восточного фронта попали в кризисное положение не по своей вине. Цейтцлер полагает, что, если бы войсками управляли правильно, положение коренным образом изменилось бы. При этом он забывает упомянуть о тех факторах, которые в действительности определили судьбу германских войск под Сталинградом.

Завершается сборник оперативным обзором «Поход на Сталинград» Ганса Дёрра, изданным в ФРГ в 1955 г. и на русском языке Военным издательством в 1957 г.

Автор, рассматривая Сталинградскую битву с точки зрения немецкого командования, оценивает ее как величайшее поражение немецкой армии. Основной целью книги, по заявлению автора, является раскрытие причин катастрофы под Сталинградом. Дёрр начинает свой труд с изложения плана немецкого командования на лето 1942 г., затем коротко характеризует события, связанные с наступлением немецких войск на воронежском направлении и в Донбассе. Весь остальной материал его оперативного обзора посвящен описанию боевых действий под Сталинградом.

«Сталинград, — пишет автор, — должен войти в историю войн как величайшая ошибка, когда-либо совершенная военным командованием, как величайшее пренебрежение к живому организму своей армии, когда-либо проявленное руководством государства». На самом же деле неудачи, постигшие вермахт на советско-германском фронте, объясняются прежде всего недооценкой немецким командованием военной и экономической мощи Советского Союза, переоценкой своих сил и эйфорией от успехов летней кампании 1941 г.

Игнорируя недочеты оперативного руководства германского командования, Дёрр неудачи немецких войск зачастую объясняет такими причинами, как нехватка горючего и влияние неблагоприятной погоды. Так, например, провал снабжения окруженных под Сталинградом войск 6-й армии по воздуху он объясняет тем, что «плохая погода способствовала уменьшению количества перебрасываемых грузов». Состояние погоды, конечно, оказало какое-то влияние на деятельность немецкой авиации, но решающей причиной была умело организованная блокада окруженной группировки противника с воздуха. Достаточно сказать, что только в декабре 1942 г. и январе 1943 г. советской авиацией и зенитной артиллерией было уничтожено около 700 транспортных самолетов противника. Данные, приведенные Дёрром в отношении советских войск, не всегда достоверны, а оценки — субъективны, поэтому к ним следует относиться критически.

Дёрр, стремясь показать работу немецкой разведки в выгодном свете, утверждает, что германское командование уже в октябре вскрыло подготовку наступления советских войск под Сталинградом. Факты же говорят об обратном. Из бюллетеня оценок немецким генеральным штабом обстановки на советско-германском фронте видно, что немецкое командование ни в октябре, ни в первой декаде ноября не ожидало крупного наступления советских войск под Сталинградом. Наоборот, оно предполагало, что главный удар Красной Армии осенью 1942 г. последует против группы армий «Центр», то есть на смоленском направлении. Об этом же свидетельствовало потом показание Йодля, который признавал, что в немецкой разведке были крупные провалы и наиболее серьезный из них — провал в ноябре 1942 г., когда она просмотрела сосредоточение крупной группировки советских войск под Сталинградом.

Автор освещает деятельность командования группы армий «Б» только с положительной стороны и делает все для того, чтобы на генерал-фельдмаршала Вейхса и генерала от инфантерии Зоденштерна не пала тень вины за катастрофу под Сталинградом. Видимо, только этим можно объяснить необоснованные претензии Дёрра к генерал-фельдмаршалу Паулюсу, его утверждения о возможности самостоятельного выхода из окружения 6-й армии в период между 20 и 23 декабря 1942 г., когда она уже была предельно истощена и плохо обеспечена боеприпасами и горючим.

В целом же Дёрр делает правильный вывод о том, что катастрофа, постигшая вермахт под Сталинградом, серьезно подорвала моральный дух солдат и офицеров. «Для Германии, — отмечает он, — битва под Сталинградом явилась тягчайшим поражением в ее истории».

Это действительно так. Знамя, водруженное над освобожденным Сталинградом, воплотилось потом в Знамя Победы над рейхстагом.

«Я освобождаю человека, — говорил Гитлер, — от уничтожающей химеры, которая называется совестью. Совесть, как и образование, калечит человека…» Фюрер обещал офицерам и солдатам легкую победоносную войну, награды, поместья на Востоке. Но вместо этого солдаты вермахта и армий германских сателлитов оказались в братских могилах, а в лучшем случае — на нарах в лагерях для военнопленных, как это случилось и с авторами публикуемых воспоминаний Фридрихом Паулюсом и Иоахимом Видером…