Утром, после завтрака, Больц приказал вывести всех ребят за барак, в лес, усадил на траву и выступил в речью.

— Я поздравляю вас, — вещал он, — с окончанием учебы и началом выполнения боевого задания. Все вы будете переброшены самолетами через линию фронта, в тыл Красной Армии. Приземлитесь на парашютах недалеко от железнодорожных станций, где находятся склады каменного угля, которым заправляют паровозы. Вы будете снабжены специальными минами, замаскированными под куски угля.

Больц приказал Фролову показать образцы таких мин. Тот достал из портфеля два похожих на каменный уголь куска и передал Больцу. Больц подбросил их, приговаривая:

— Видите, они ударобезопасны. А когда такой кусок попадет в топку паровоза, то взорвется и разрушит паровоз, произойдет крушение поезда. Каждый из вас будет иметь по три куска такого угля и после приземления должен выйти на железнодорожную станцию, найти там бурты угля, которые не охраняются, и незаметно подбросить свои мины. Вот и вся ваша задача. После этого вы уходите со станции в сторону фронта. Ночью лесом переходите линию фронта так, как вас учили на занятиях, и, когда окажетесь в расположении немецких войск, покажете первому встречному офицеру или солдату письменный пропуск, который будет у вас. В пропуске написано по-немецки: «Особое задание. Немедленно доставить в I-ц». Вас отведут в отдел любого штаба I-ц, оттуда — ко мне. У меня вас будет ждать награда, отпуск, деньги, учеба или хорошая работа. Ну а кто откажется выполнить задание, тот ничего не получит, а родителей ваших ждут тюрьма и расстрел. Конкретный срок выполнения задания и возвращения назад через линию фронта мы вам не устанавливаем.

Стоявший рядом с Больцем офицер из штаба 9-й армии пояснил:

— Где безопаснее переходить линию фронта? Это зависит от вашего выбора и вашей инициативы, но я бы порекомендовал переходить в районе Демидова, где русских войск мало.

— Как вам следует вести себя после приземления в тылу Красной Армии? Об этом вам расскажет старший лейтенант Фролов, — сообщил Больц.

— Ребята, — начал Фролов, — вы полетите на задание ночью. Полет будет не опасный, так как пилоты опытные, звук мотора самолета такой же, как у русских, парашюты маскировочного цвета — они незаметны, снабжены устройством для автоматического раскрытия на заданной высоте. От вас никаких усилий при прыжке не потребуется. Приземлитесь, как я учил вас, сразу замаскируйте парашют, сориентируйтесь по гудкам паровозов, где находится станция. Отдохните и с рассветом направляйтесь в сторону станции, у встречных узнаете ее название. Если у вас спросят, кто вы такие, отвечайте, что ни отца, ни матери у вас нет. Вы — беженцы, без документов, и вынуждены ходить побираться.

Затем со своими советами выступил Шимик. Он сказал:

— Если вас задержат, обыщут и спросят, с какой целью вы носите в сумке уголь, то вы должны отвечать, что уголь подобрали для отопления и обмена на хлеб и овощи. О том, кто вы на самом деле, как вы оказались на станции, где и с кем обучались, вы должны молчать и никому не рассказывать, иначе в НКВД вас быстро разоблачат и расстреляют.

Затем Больц, обратившись ко мне, спросил:

— У вас, Юрий Васильевич, есть что сказать своим подопечным?

— Нет, за полтора месяца я им все сказал.

— Ну вот и хорошо. Может быть, у наших солдат есть вопросы? Давайте, ребята, задавайте.

Ребята молчали и лишь несколько бойких голосов ответили:

— Вопросов нет, все понятно!

— Значит, готовы к выполнению задания? — повысив голос, спросил Больц.

— Готовы, готовы, — недружным хором заверили ребята.

— Тогда инструктаж закончим, пообедаете, отдохнете, и начнем вас снаряжать на задание.

Ребят накормили обедом с водкой и отправили отдыхать. А Больц, я, офицеры абверкоманды и штабов армий собрались на совещание для выбора районов заброски и объектов диверсии. Офицер штаба 9-й армии настаивал, чтобы первых 10 диверсантов десантировать в тылы Западного и Калининского фронтов русских, так как они давят на Смоленск так сильно, что вермахт еле-еле сдерживает их натиск. Поэтому вывод из строя железнодорожных коммуникаций путем подрыва паровозов на станциях может нарушить снабжение войск этих фронтов и затормозить их наступление. Войска 9-й армии измотаны оборонительными боями и нуждаются в помощи. Ему, офицеру 9-й армии, возражал офицер штаба группы армий «Центр», заявляя, что положение других армий не легче. Русские перешли в наступление на всех направлениях, взяли Орел, Брянск, Речицу. Коммуникации их войск растянулись, они подбрасывают подкрепления и боеприпасы в основном из района Москвы. Отсюда следует, что если не в первую, то во вторую и третью очередь удар надо нанести по таким железнодорожным станциям, как Тула, Плавск, Можайск, Курск и другие.

Снова заговорил офицер штаба 9-й армии:

— Господа, я настаиваю на своей просьбе и считаю, что если мы не поможем войскам 9-й армии, то Смоленск придется сдавать, а это значит, что мы открываем противнику ворота в Белоруссию, Литву и Пруссию. Фюрер этого нам не простит. И еще один аргумент, — продолжал офицер, — «Буссард» и его особая команда «Гемфурт» по приказу должны поддерживать войска 9-й армии. Приказы надо выполнять точно!

Наконец дискуссия штабистов закончилась решением приоритет отдать 9-й армии, первую группу — 10 подростков-диверсантов — забросить в ночь на 29 августа в район железнодорожных станций Вязьма, Гжатск, Торжок, Ржев, Калинин. Офицеры вызвали летчика и штурмана, приказав разработать маршрут, время и место десантирования, а к наступлению темноты подготовить самолет и пассажиров к вылету. Затем Больц повел всю компанию в офицерскую столовую угощать коньяком.

Вечером Больц наметил первых 10 человек и приказал готовить их к вылету. Шимик пришел к ребятам и зачитал фамилии: Комальдин, Вихорев, Хатистов, Тузов, Езин, Мухамедов, Румянцев, Сидоров, Селиверстов, Семенов. Затем привел ребят в отдельную комнату и вместе с Таболиным и Василием Бойко стал экипировать, сняв с них немецкую форму, отобрав солдатские книжки и выдав каждому пароль-пропуск на немецком языке для обратного перехода линии фронта. Ребят переодели в старую, поношенную красноармейскую одежду, частично в стандартные детдомовские рубашки и брюки из разграбленных в свое время детских домов. И только ботинки выдали одинаковые — старые немецкие, пошитые из яловой кожи. Пароль-пропуск, отпечатанный на пишущей машинке был свернут в трубочку и заправлен в резиновую оболочку. Его Бойко засовывал в пояс брюк каждому подростку. Всем надели на голову красноармейские пилотки без звездочек, а на шею повесили сумку от противогаза, в которую были вложены мины — три куска каменного угля и еще полбуханки черного хлеба, пачка маргарина, коробка спичек, пачка махорки и кусок советской газеты на закрутку цигарки.

Ребята весь этот спектакль переносили безропотно и молча, изредка переговариваясь между собой по поводу плохих ботинок. Я смотрел на эту фантасмагорию с омерзением и невольно думал, как могла хваленая немецкая разведка дойти до такой авантюрно-примитивной низости.

Экипировка заканчивалась демонстрацией каждого подростка Больцу и офицеру абверкоманды. Шимик вводил ребят в отдельную комнату, где сидели Больц и офицер. Те внимательно осматривали каждого и выдавали по 400–500 рублей. После этой процедуры ребятам было приказано сходить в туалет, и затем их повели к самолету. Там у трапа уже лежали парашюты, которые пилот, штурман и Фролов надевали и прилаживали на спину каждому подростку. Наблюдавшие Больц и офицеры абверкоманды обошли построенных в шеренгу ребят, пожелали удачи и дали команду грузиться. Пилот доложил о готовности к вылету, и с наступлением темноты самолет поднялся в воздух и взял курс на северо-восток.

Заброска второй и третьей групп подростков проходила аналогично первой, с той же методичной немецкой пунктуальностью. Вторая и третья группы были выброшены в ночь на 1 сентября в районы Орловской, Курской, Воронежской, Московской и Тульской областей. Как докладывали офицеры абверкоманды, находившиеся в самолетах, операция прошла четко, без помех со стороны противовоздушной обороны русских. Они поздравляли Больца и заверяли, что об успешной операции будут докладывать в Берлин.