Искали геологи и любимый на Востоке кахолонг, чистый и белый, как молоко. Недаром в одной из легенд говорилось, что кахолонг — это окаменевшие сгустки молока. Народные поверья связывали его с материнством; считалось, что он увеличивает количество молока у кормящих матерей и облегчает роды. Словом, это был истинно женский камень. Женщины Востока любят носить бусы из кахолонга, которые своей белизной хорошо гармонируют с их смуглой кожей и белоснежной улыбкой.

Минералоги называют кахолонгом фарфоровидный непрозрачный халцедон, или обыкновенный опал, подвергшийся дегидратации.

Происхождение названия этого красивого белого камня точно не установлено. Впервые название «кахолонг» появилось в Европе в 1801 г. и ошибочно считалось монгольским, означающим «прекрасный камень». Однако по-монгольски эти слова звучат иначе, а потому более убедительно их толкование, данное минералогом И. Валериусом: «В Калмыцкой земле, — писал он, — так, как и прочие голыши, кусками его находят при реке Кахе, как оную калмыки называют, а каменья у них слывут общим именем холонг, почему сей камень кахолонгом назван».

Но не только в «Калмыцкой земле» находили белый самоцвет. По сведениям академика А. Е. Ферсмана, хороший ювелирно-подарочный кахолонг добывался в россыпях Забайкалья. Из него делали резные изображения — геммы, использовали и для флорентийской мозаики.

Первые сведения о монгольском кахолонге содержатся в трудах академика П. Палласа, много путешествовавшего по разным провинциям Российской империи и сопредельным странам.

По утверждению П. Палласа, кахолонг в изобилии встречается в Гобийской пустыне. Однако, несмотря на столь авторитетное заверение российского академика, с кахолонгом монгольским самоцветчикам так же не везло, как и с белым нефритом. В различных частях Гоби нам попадались отдельные находки кахолонга, но сколько-нибудь заметных скоплений его, хотя бы небольшой «россыпушки», встретить не удавалось.

И вот тогда в партию «Цветные камни» снова наведался Чойнзон. Старый мастер прекрасно знал все приемы обработки камня, знал и любил камень, собирал сведения и заявки о новых находках и передавал их геологам. Его появлению всегда были рады, ибо он приходил с какой-нибудь новой идеей и непременно с «камнем за пазухой». На сей раз Чойнзон после принятого этикетом чаепития и неторопливого разговора о погоде и последних столичных новостях вытащил из потайного кармана дэла белый-белый камешек.

Геологи приняли его за кахолонг и стали расспрашивать дархана, где он его нашел. Чойнзон только загадочно ухмылялся и попыхивал своей трубкой. Тогда с его разрешения камень тут же в цехе распилили и отполировали. И вот тут-то и выяснилось, что камень совсем легко (не так, как кахолонг) режется алмазной пилой, приобретает хорошую зеркальную полировку и имеет приятный матовый блеск. Он был похож на кахолонг по ровному молочно-белому цвету, плотной структуре и в то же время имел небольшую по сравнению с кахолонгом твердость. Что это за камень?

— Гобийцы называют его цагаан-шуур (белый коралл), — довольный произведенным впечатлением произнес Чойнзон. — А нашли его у родника Хуцын-Булаг, в Южной Гоби, там его видимо-невидимо. Так что поезжайте туда и привозите побольше, а мы тем временем подумаем, что из него делать.

Разговор этот проходил в год белой свиньи под знаком железа и доминирующего белого цвета. И, конечно, все сошлись на том, что на сей раз белый камень должен быть найден.

В своих ожиданиях геологи не ошиблись: поисковый отряд, возглавляемый С. В. Юровым и Т. Намсараем, исколесив по пустыне сотни километров, достиг, наконец, родника Хуцын-Булаг, что в 30 км к югу от Далан-Дзадгада. И тут перед взором изнуренных дорогой и жаждой путников предстала необычная картина — россыпь белого, слепящего на солнце глаза камня. Камешки хорошей сохранности и округлой формы имели в поперечнике от 2–3 до 20 см. Как выяснилось, источником их являлись верхнемезозойские туфогравелиты, переслаивающиеся с туфами и туфолавами андезито-базальтов. При детальном изучении геологи установили, что большая часть стяжений белого камня концентрируется в непосредственной близости к контакту туфогравелитов с перекрывающими их туфолавами. Сами туфогравелиты на поверхности сильно выветриваются, и стяжения белого камня легко освобождаются от материнских пород, образуя россыпи. По ориентировочной оценке, в россыпях содержалась не одна сотня тонн хорошего поделочного сырья. Это была удача. Геологи собрали с поверхности достаточное количество белого камня. Последнее слово было за камнерезами, и мастер Чойнзон доказал, что новый самоцвет из Гоби — прекрасный поделочный материал, чем-то напоминающий в обработанном виде слоновую кость. Этот камень с успехом мог быть использован для изготовления табакерок, мундштуков, бус и других изделий.

Что же представляет собой этот камень по составу? К какому минеральному виду его следует отнести? Всеми этими вопросами заинтересовались специалисты. Петрограф Л. И. Третьякова из Ленинградского горного института, проведя лабораторные исследования, подтвердила карбонатную природу камня. Оказалось, что в основном (на 85 %) он состоит из кальцита и в меньшей степени — из кремнезема. Судя по всему, это окремненная скрытокристаллическая разновидность кальцита. Аналогов найденному в Гоби камню не нашлось. Мы оставили за новым поделочным камнем Монголии его местное название — «Цагаан-шуур» («белый коралл»).

Верно подмечено, что камень, созданный природой, природу и отражает. А чтобы в этом убедиться, взгляните хотя бы на лазурит, в котором отразилась чистая и яркая лазурь южного неба. В амазоните Вы увидите застывшую ярко-зеленую свежесть весенней листвы, а в кахолонге — чарующую белизну первого снега. В пиропе полыхает огонь таинственных земных глубин, в сердолике словно застыло солнце, а сколько неповторимых картин природы можно увидеть разглядывая агаты, рисунчатые или пейзажные яшмы и цветные мраморы. А есть два камня, похожих друг на друга, как близнецы, и одинаково сходных по цвету с розой. Это родонит, представляющий собой природный силикат марганца, и родохрозит — карбонат марганца. Названы они так за свой редкий в природе розовый цвет, обусловленный присутствием марганца (от греческого «родон» — роза).

В Аргентине родохрозит часто называют «роза инков», ибо со времен владычества инков сохранились древние серебряные рудники с прекрасными сталагмитами родохрозита. А вот родонит по праву считается традиционным русским ювелирно-поделочным камнем.

Этот розовый самоцвет был известен на Руси под именем бакана, а затем рубинового шпата. Но наибольшую известность приобрел он в России в XVIII в. благодаря открытым на Урале месторождениям. Именно на Урале получил родонит свое чисто русское, сохранившееся до сих пор название — орлец.

Происхождение этого названия связывается со многими фактами нахождения кусочков ярко-розового родонита в гнездах орлов. Возможно, что яркий цвет камня привлекал острый глаз птиц и они уносили его в свои обиталища. В старину на Урале многие верили, что если положить орлец в колыбель ребенка, то тот вырастет сильным и зорким, как орел.

Уральский орлец, по словам академика А. Е. Ферсмана, является «одним из наиболее оригинальных и ценных русских поделочных камней, почти не имеющих соперников на земном шаре». Из уральского орлеца русские мастера-камнерезы создали прекрасные вазы, чаши, столешницы, торшеры и многое другое, украшающее залы Эрмитажа. Есть среди них и уникальные произведения камнерезного искусства. Вспомним знаменитую родонитовую чашу высотой 88 см и диаметром 185 см, которая была изготовлена в 1867 г. из громадного монолита весом около 16 т. Из другого гигантского монолита весом около 50 т был изготовлен саркофаг для царицы Марии Александровны — супруги императора Александра II.

Для орлеца характерны не только розовый цвет, переходящий в густо-малиновый, но и затейливые узоры густо-черного цвета из окислов марганца на розовом фоне. Дендриты марганца ничуть не нарушают декоративность камня, напротив, они, скорее, ее усиливают. Достаточно вспомнить колонны на станции метро «Маяковская» в Москве, облицованные уральским родонитом. Глаз радует сочный малиновый орлец с черными узорами дендритов марганца, так хорошо сочетающимися по цвету и рисунку со стальным обрамлением колонн.