Затем он принялся рыться в шкафу, чтобы подобрать себе подходящую для такого дела одежду. Лазутчик может быть мастером подкрадываться, но если у него слишком яркая одежда, то непременно, раньше или позже, его обнаружат наблюдатели противника. К тому же известно, что одежда разведчика имеет больше возможности испачкаться. Если, например, ситуация потребует, придётся броситься на землю в таком месте, где может оказаться лужа или грязь. Может возникнуть необходимость взобраться на дерево, ствол которого источает смолу. А в книге «Мальчишки с улицы Пал» было описано, как разведчику пришлось спрятаться в аквариуме с золотыми рыбками. Поэтому знающий дело человек, отправляясь в разведку, естественно, надевает поношенную одежду.

После недолгих поисков Юрнас извлёк из шкафа свои старые коричневые тренировочные брюки и зелёный пиджак. Правда, оказалось, что на пиджаке отсутствуют пуговицы, но, и будь они в наличии, Юрнасу всё равно не удалось бы воспользоваться ими — он уже давно вырос из этого пиджака. Всё же знаменитому мастеру подкрадываться казалось, будто такой костюм делает его похожим на дерево или куст — коричневый ствол и зелёная крона. Он даже подумал, не отыскать ли среди ёлочных украшений и не прикрепить ли на плечо маленькую стеклянную птичку, которую обычно сажали на верхушку новогодней ёлки. Тогда бы сходство с деревом было особенно полным. Мо от этого плана он самоотверженно отказался.

Итак, Юрнас отправился в путь, чтобы искупить свою вину. Потому что, да, он был виноват, он один и никто другой. Не имело смысла оправдываться перед самим собой. Если бы он случайно оказался каким-нибудь стародревним королём, то, возможно, вошёл бы в историю под именем Юрнас Разиня Первый. Он вполне заслужил такое обидное прозвище. Но было ещё одно обстоятельство, не дававшее Юрнасу покоя. Меэлик сказал, что, может быть, Пеэтер умеет подкрадываться гораздо лучше, чем он, Юрнас, который столь знаменит. Юрнас считал, что Меэлику не следовало так говорить. Верно, Юрнас оказался невнимательным и небрежным. Но это не имело никакого отношения к его умению подкрадываться. В конце концов, ведь подкрался же он к коростелю.

Вдалеке уже виднелся дом Пеэтера. Конечно, Юрнас вовсе не был так глуп, чтобы сразу направиться к его калитке. Юрнас понимал, что если предположение Меэлика верно, то за этой калиткой наблюдают с особым вниманием. Сторожат калитку и держат ребёнка в укрытии.

Юрнас сделал небольшой круг и приблизился к дому Пеэтера с тылу.

В саду всё было тихо, никакой возни на грядках или возле сарая. В одном месте у забора не хватало двух штакетин. Прекрасно. Юрнас тут же проник в сад и двинулся к дому, осторожно прячась за кустами.

Окна распахнуты настежь. Добрый знак. Но подкрадываться под самые окна, пожалуй, слишком рискованно. Прежде всего следовало притаиться и терпеливо выждать. Лазутчик, который теряет терпение и действует наспех, не вправе даже считать, что он умеет подкрадываться. «Терпеливые живут дольше» — гласит старинная пословица.

Юрнас затаился под большим кустом крыжовника минут на пять. Вокруг по-прежнему всё было тихо, и он решил действовать дальше. Потому что лазутчик, который только сидит на месте, не заслуживает своего звания. Да и пословица гласит, что «спящая кошка мышь не поймает».

Шаг за шагом Юрнас приближался к дому. Маленькая птичка, занимавшаяся своим делом на яблоне, поглядела на мальчишку безбоязненно и с интересом. И хотя на Юрнасе были коричневые штаны и зелёный пиджак, его сходство с настоящим деревом оказалось вовсе не столь велико, чтобы птичка осмелилась слететь ему на плечо.

Возле сарая была сложена большая поленница. Всякому ясно и без долгих объяснений, что значит поленница для разведчика. Поэтому, естественно, Юрнас оказался за нею. И ему удалось вытащить из середины поленницы одно толстое полено, в результате чего образовалась дыра, через которую он мог видеть часть двора от калитки до крыльца. И даже саму дверь. Более удобный наблюдательный пункт найти было трудно.

В разведке счастье играет важную роль. Кому вообще в жизни не везёт, тот пусть лучше и не пытается идти в разведку. Но Юрнасу везло. Едва успел он как следует устроиться на своём наблюдательном пункте, из двери дома вышла мать Пеэтера. И почти тотчас же за калиткой показалась встрёпанная голова самого Пеэтера, который, по-видимому, возвращался домой. Итак, раз-ведческое везение Юрнаса было даже двойным.

Пеэтер! — сказала мать строго. — Это ещё что значит?

— Что? — спросил Пеэтер.

— Бабушка говорит, будто ты отвёз Мадиса к тёте.

— Ну да, только…

— Я думаю, сначала ты должен был бы посоветоваться со мной.

— Ну да, только… Я боялся: а вдруг у бабушки какая-то заразная болезнь, которая может легко перейти на маленького ребёнка…

— Но почему ты всё-таки не спросил сперва у меня разрешения? Разве тебе трудно было зайти ко мне на работу?

— Не трудно, но…

— Идём, проводи меня, я спешу. Забежала домой только на минутку, взглянуть, как бабушка…

Продолжения их разговора Юрнас не слышал. Но и того, что он услышал, было достаточно. Всё ясно. Зря подозревали они Пеэтера и Рихо.

Юрнас подождал немного, чтобы Пеэтер с матерью ушли подальше, и затем выбежал прямо через калитку. Продолжать прятаться и подкрадываться не имело смысла. Теперь Юрнасу нужно было как можно скорее вернуться к друзьям.

Пожалуй, именно теперь и наступил самый подходящий момент, чтобы глянуть назад и узнать, что же случилось с Мадисом на самом деле.

Во всём было виновато мороженое. Не каждый день в посёлке продавалось вкусное и освежающее мороженое пломбир. И как раз накануне пломбир появился в продаже.

С надутым видом ходил Пеэтер с улицы на улицу, ведя братика за руку. Мадису следовало ежедневно гулять на свежем воздухе не менее двух часов, таков был установленный в семье порядок. И старший брат выполнял долг старшего брата — был сопровождающим и телохранителем младшего. Заменить его могла только бабушка, но сейчас она болела, и, конечно, ей было не до этого.

Затем Пеэтер встретил Меэлика и Каура, которые бросились к нему, словно гончие, и стали просить, чтобы он на некоторое время доверил им Мадиса. Они свято клялись, что это ненадолго, что с ребёнком по случится ничего дурного, что они отведут Мадиса к Юрнасу, где о малыше будут всячески заботиться и сделают несколько интересных фотоснимков. Они также обещали, что Пеэтер сможет забрать братика в любую минуту.

Пеэтер обдумывал предложение Меэлика и Каура. Оно было для него довольно выгодным. Он хотел навестить своего приятеля Рихо Рыука, а тащиться туда с малышом — дело хлопотное. Но Пеэтер колебался, потому что, как бы там ни было, он нёс полную ответственность за жизнь и здоровье ребёнка. Но тут Пеэтер вспомнил о мороженом. Ведь он и к Рихо-то собирался, чтобы узнать, не найдётся ли у того двадцати копеек на пломбир. Пеэтер вспомнил о мороженом, почувствовал, как потекли слюнки, и сказал, что согласен доверить им Мадиса, но не задаром.

— Как? — не поняли Каур и Меэлик.

— А вот так, — сказал Пеэтер, — будете платить по двадцать копеек в час…

Каур растерянно посмотрел на Меэлика. Денег у Каура не было, но и без того предложение Пеэтера показалось ему диким.

Меэлику тоже не приходилось слышать, чтобы детей сдавали напрокат, но сейчас не время было раздумывать. Он ничего не пожалеет, лишь бы привести Кярт ребёнка, которого она сможет сфотографировать, и потом — ведь они почти поклялись, что помогут Юрнасу провести это трудное лето! Деньги у Меэлика были. Целых шестьдесят копеек!

— А если мы согласимся на твои условия? — Меэлик вопросительно посмотрел на Пеэтера.

— Тогда платите двадцать копеек вперёд.

Меэлик задумчиво посмотрел на пребывавшего в растерянности Каура, достал из кармана двадцатикопеечную монетку и протянул Пеэтеру. Затем они взяли малыша и повели его к Юрнасу. Читатель уже знает, как там развивались события.