– Ваши опасения, Аркадий Ефимович, мне вполне понятны, – с усмешкой заметил давно прислушивавшийся к беседе Захаров. – Кое-кто из ваших близких родственников, насколько я знаю, является акционером "Нефтьпрома", и они, должно быть, опасаются, что новые собственники снизят дивиденды?

– Не ваше дело, акционерами чего являются мои родственники, – огрызнулся Самойлов.

Раздражение главы правительства было понятно лишь посвященным, ведь Швецов некстати вспомнил, что его племянник действительно приобрел несколько лет назад акции принадлежавшей Берквадзе фирмы, а младший сын является акционером металлургического концерна, также приобретенного государством в рамках негласной национализации сырьевого сектора, и премьер сейчас не в последнюю очередь беспокоился о них.

– И все же Вадим прав, – заметил президент. – Многие опасаются, что доход по акциям уменьшится, что прибыль от экспорта нефти и газа государство будет перекачивать в свои фонды, а не делить среди собственников. Это не так, и нам вполне хватит того, что есть сейчас. А насчет больших расходов на покупку акций, то они окупятся гораздо быстрее. Мы намерены пересмотреть в ближайшее время часть заключенных с европейцами контрактов, не оставим без внимания и украинцев, слишком сильно привыкших к халяве.

– Этого и опасаются на Западе, – добавил Захаров. – Там уже слышны истерические вопли о том, что Москва будет теперь пользоваться газовой трубой, решая политические проблемы. И многие этому верят, как обыватели, так и некоторые политики. Или, – усмехнулся Вадим, – мастерски притворяются, что верят, но это дела не меняет.

– И все же Штаты пока молчат, и их союзники тоже вынуждены сдерживать свои чувства, – усмехнулся Лыков. – Пока не пришла команда из-за океана, никакая Польша не станет устраивать скандал.

– Но у берегов Грузии, тем не менее, бросила якорь американская эскадра, – возразил премьер. – Они явно дали нам понять, что готовы вмешаться в происходящее в любой момент.

– Это не одно и тоже, – покачал головой президент, взглянув на Самойлова. – Польша является членом НАТО, и ее поддержка означала бы, что янки признают факт агрессии с нашей стороны, то есть, фактически, это было бы если не объявление войны, то явная к ней подготовка. А на границе с Грузией совсем недавно проводилась крупная войсковая операция, и американцы как бы являются наблюдателями. Они делают вид, что всего лишь следят за происходящим, своим присутствием сдерживая стороны от более активных действий, но юридически их появление в этом районе ничего не значит. Во всяком случае, пока они не высадились на территории Грузии, и, полагаю, не станут этого делать, а лишь плавают в ее территориальных водах. Кстати, – Швецов посмотрел на Лыкова. – Валерий Степанович, мы направили туда флот?

– Так точно, – кивнул министр. – Там находится сторожевой корабль "Пытливый" и два малых ракетных корабля. Они постоянно следят за американцами с безопасного расстояния. Береговая авиация также совершает полеты в этом квадрате. – Лыков довольно улыбнулся: – Если что, мы разнесем американцев в пух и прах за пару минут. Они постоянно находятся под прицелом, так что первый же залп оставит от их эскадры одни воспоминания.

– И что янки, – с интересом спросил президент. – Сильно нервничают?

– Они на удивление спокойны, – ответил Лыков. – Мы, правда, тоже держимся в рамках приличий, на бреющем над их кораблями никто не летает, и стволы не наводит, хотя, признаюсь, как только янкесы появились в тех водах, наши парни из морской авиации позволили себе небольшое пижонство, показав супостату свою лихость, – министр чуть презрительно усмехнулся: – После этого штатовцы организовали постоянное патрулирование, каждую секунду держа в воздухе один из своих "Харриеров" с полным боекомплектом. Но все же обычно американцы не такие тихие. Они только изредка поднимают в воздух вертолеты, отрабатывают противолодочную оборону, а так сидят по кубрикам и помалкивают.

Со стороны берега к министрам направился один из телохранителей Швецова. Президент, обративший внимание на человека лишь тогда, когда он оказался в считанных шагах, вдруг почувствовал неловкость. За время пребывания у власти он часто перестал замечать многих окружавших его людей, не видя в них личности. Порой глава государства ловил себя на мысли, что своих охранников, людей из обслуги, секретарей он воспринимает, как манекены, как бездушных роботов, выполняющих заложенную в них программу. Да и вели себя телохранители главы государства соответственно, оставаясь словно бы невидимыми, ничем не привлекая внимания, благо уже успели примелькаться, став частью интерьера. Швецов пытался побороть в себе это чувство, но устраивать разговоры за жизнь со стоящими в карауле солдатами кремлевского полка или своей личной охраной не подобало человеку его ранга, да и не очень то хотелось предаваться пустой болтовне.

– Господин президент, – телохранитель, крепкий подтянутый мужчина лет тридцати, как и все его коллеги, одетый строго, но скромно, протянул Швецову трубку спутникового телефона. – Директор Службы внешней разведки. Сказал, что срочно.

– Хорошо, – президент взял трубку из рук отступившего на пару шагов назад телохранителя. – Благодарю вас.

– Алексей Игоревич, – голос Семенова был таким четким, словно он не находился в десятках километров отсюда, а стоял на расстоянии вытянутой руки от самого Швецова. – Господин президент, у меня срочное сообщение. Два часа назад в Тбилиси совершили посадку несколько американских транспортных самолетов, доставивших солдат. Мы провели спутниковую разведку, чтобы уточнить ситуацию, кроме того, я получил подтверждение по агентурным каналам. В настоящее время в Грузии разворачиваются подразделения Восемнадцатого воздушно-десантного корпуса армии США. Они создают военную группировку у наших границ. Я считаю, нужно собрать Совет безопасности.

– Я согласен с вами, – изменившимся голосом ответил Швецов, почувствовавший, как холодеет в груди. Кажется, заклятый друг новой России, наконец, дал давно ожидаемый ответ. – Я немедленно дам такое распоряжение, Игорь Витальевич. Совещание пройдет в Кремле через час.

– Скоро будут дешифрованы снимки со спутника. Их доставят сразу в Кремль, господин президент.

Министры, слышавшие только слова Швецова, недоуменно смотрели на президента, обеспокоенные тем, что срочно созывается овеет безопасности. Они поняли, что произошло нечто серьезное, но никак не могли догадаться, что же именно.

– Империя наносит ответный удар, – с усмешкой спросил Захаров, когда разговор завершился. – Американцы, наконец, перешли к более активным действиям?

– Верно, – кивнул враз помрачневший президент. – Они перебрасывают войска в Грузию как раз в эти часы. Нам нужно быть в Кремле как можно быстрее, – добавил он, обращаясь к Лыкову и Самолову. – Следует выслушать доклад Семенова и обсудить ситуацию. Не мешает также обратиться к послу США за разъяснениями.

Пикник закончился. На смену приятному расслаблению вновь пришла обычная тревога того, кто каждое мгновение боится чего-то не успеть, причем всякий раз от этого зависят, ни много, ни мало, судьбы целых народов.

Когда президент прибыл в Кремль, члены совета безопасности уже ожидали его у дверей в зал заседаний, вполголоса переговариваясь друг с другом. Они уже знали, какова причина незапланированной встречи, заставившей многих бросить разные дела, в том числе и весьма важные. Все были несколько взволнованы, хотя до паники было, разумеется далеко. Тем не менее, при появлении Швецова все облегченно вздохнули, поскольку поняли, что все беспокоящие их вопросы удастся решить очень скоро. Все эти люди. За редким исключением, были искушенными мастерами политической игры, но они привыкли совсем к иному ритму, более спокойному и размеренному, а потому в условиях столь резкой смены обстановки и отсутствия времени многие из них были близки к потере самоконтроля. Президент буквально кожей чувствовал на себе настороженные и взволнованные взгляды подчиненных, обступивших главу государства, стоило ему только приблизиться. Ожидание всегда выматывает сильнее, чем любые действия, и начало совещания было встречено с нескрываемой радостью.