– Нет, нет, что ты, – помотал головой вмиг помрачневший Ринат. – У нас разговор будет куда серьезнее. Я тебе говорил, что у меня гостит один интересный человек?

– Да, говорил, – подтвердил Гоги. – Но кто он такой, я хотел бы знать? О некоторых вещах не стоит знать посторонним, и ты это должен понимать.

– Это полезный человек, – сообщил в ответ Сайыуллин. – Думаю, он сможет кое в чем помочь тебе, если я правильно понял твою проблему. Сейчас я вас познакомлю.

Ринат двинулся к особняку, и Берквадзе ничего не осталось, как последовать за ним. Охранники, которых, как заметил Гоги, стало уже шестеро, неслышно шагали рядом, все время озираясь по сторонам.

Роскошный особняк нефтяного короля, бывший, по сути, настоящим дворцом, стоял на невысоком холме, господствовавшем над окружающими его лугами и аккуратными рощами. Поднимаясь по мощеной камнем дорожке в горку, Берквадзе заметил нескольких молодых парней в строгих костюмах, стоявших вокруг громадного здания. Они старались не показываться на глаза, но не было никаких сомнений, что эти крепкие ребята держат под наблюдением все подходы к жилищу босса. Наверняка глаза охранников были дополнены и более сложными техническими средствами типа видеокамер или датчиков движения, но эти устройства, если и существовали, были отлично замаскированы.

Один из сопровождавших своего принципала телохранителей, когда они приблизились к крыльцу, распахнул перед владельцем имения и его гостем дверь, пропуская их в роскошно обставленную гостиную. Берквадзе, сам влачивший далеко не нищенское существование, только чуть слышно присвистнул, увидев дорогую старинную мебель, походившую больше на экспонаты музея, и многочисленные картины в тяжелых золоченых рамах. Ринат явно обставил помещение так, чтобы с первых мгновений произвести на любого гостя неизгладимое впечатление.

– Ринат Шарипович, – перед мужчинами, стоило им только оказаться в просторной гостиной, словно из воздуха возникла высокая молодая девушка в строгой униформе горничной. – Вам что-нибудь угодно?

– Нет, Галя, спасибо, – Сайфуллин небрежно отмахнулся. – Ступай. И предупреди всех, что я сейчас буду занят, – велел владелец особняка. – Никаких звонков не принимать, со мной никого не соединять, пусть хоть из Кремля звонят.

– Слушаюсь, Ринат Шарипович, – Галя, грациозно, но в рамках дозволенного, покачивая бедрами, удалилась.

– Итак, дорогой Гоги, что у тебя случилось такого, что ты так быстро примчался сюда, – спросил, наконец, Сайфуллин, когда они оба уединились в его рабочем кабинете. Это помещение было не в пример более скромным, сюда явно не допускались случайные люди, а посвященным не нужно было пускать пыль в глаза показной роскошью. – Думаю, у тебя действительно серьезные проблемы?

– Мы можем говорить откровенно? – Гоги покосился на третьего человека, присутствовавшего здесь. Молодой подтянутый мужчина, светловолосый, коротко стриженый, казалось, сошел с агитационного плаката времен Третьего Рейха. Он лишь молча кивнул на приветствие Берквадзе, когда тот вошел в кабинет, и крепко сжал его ладонь, демонстрируя недюжинную силу. – Это тот самый гость, о котором ты мне говорил?

– Это мистер Рональд Говард, корпорация "Юнайтед Петролеум", – представил незнакомца Ринат. – Можешь его не опасаться, это серьезный человек, понимающий специфику нашего бизнеса.

О "Ю-Пи" Берквадзе слышал многое, и потому взглянул на гостя своего приятеля с явным интересом. Мощная корпорация, пользовавшаяся поддержкой Белого Дома, возникла сравнительно недавно, сразу заявив о себе, как об одном из лидеров мирового рынка нефтепродуктов. Глава "Нефтьпрома" кое-что знал о их проектах, в том числе и о деятельности этой компании в Ираке, откуда "Юнайтед Петролеум" быстро вытеснил некоторые европейские и русские нефтедобывающие фирмы, опять же, пользуясь всемерной поддержкой американских оккупационных сил и местного марионеточного правительства. И меньше всего Берквадзе ожидал встретить заокеанских эмиссаров здесь, в сердце России.

– Итак, Гоги, – прервал размышления владельца "Нефтьпрома" Сайфуллин. – Ты хотел поделиться со мной своими проблемами, верно? Я слушаю.

– Не меня наехали, – сжав от досады кулаки, прорычал сквозь зубы Берквадзе. Он не мог больше сдерживать свои эмоции: – Понимаешь, как на пацана наехали. Я думал, времена разборок кончились, думал, что теперь меня никто не тронет, а тут такое!

Не в силах сдерживаться, Берквадзе выругался, грязно и замысловато, сбросив на мгновение маску респектабельного бизнесмена и став тем, кем он и был изначально – бандитом и уголовником, более привычным к воровскому сходняку, чем к светским раутам.

– Полагаю, виной тому – люди Швецова, – усмехнувшись, уточнил Ринат. – Из "Росэнергии", не так ли?

– Да, они, – мрачно кивнул Гоги, отведя, наконец, душу и немного поостыв. – Хотят отнять у меня все, понимаешь? Требуют контрольный пакет акций, а это значит, что я должен отдать им свою компанию. Они, конечно, предложили деньги, не скрою, и весьма немалые, но это же наглость, настоящий рэкет, как в девяностые.

– Зацепили на чем-то из прошлых грехов? – с усмешкой спросил Сайфуллин. – Да не стесняйся, – фыркнул он, чувствуя нежелание Берквадзе быть откровенным в присутствие американца. – У каждого из нас было в прошлой жизни такое, о чем хочется скорее забыть.

– Да, нашли зацепку, сволочи, – все так же мрачно ответил владелец "Нефтьпрома", понимая, что сейчас не тот момент, чтобы что-то скрывать. – Накопали кое-что из давно минувшего. Я боюсь, нам придется принять их условия, Ринат. Эти парни, похоже, настроены серьезно. Я надеялся на твою помощь, мы ведь делаем одно дело, и должны держаться друг за друга в такой ситуации. У тебя есть деньги и нужные знакомства, как и у меня, так нужно действовать вместе, объединив силы, используя все доступные нам средства, иначе поодиночке нас сломят очень быстро.

– Ты немного опоздал, друг, – пожал плечами Сайфуллин. – Я больше не занимаюсь нефтью, равно как и металлами.

– Что, – от удивления Берквадзе привстал с кресла, выпучив глаза. – Что произошло, Ринат?

– То же, что и с тобой. Ко мне пришли люди из "Росэнергии", некто Максим Громов, если быть точным, – сообщил Сайфуллин потрясенному владельцу "Нефтьпрома". – Он сделал мне схожее предложение, и тоже припомнил кое-что из прошлых дел. Этот парень был очень убедителен, должен тебе сказать, – Ринат невесело усмехнулся. – Он был у меня неделю назад, дал на раздумье ровно семь дней, и вчера я подписал предложенный контракт. "Севернефть" отныне вошла в состав "Росэнергии".

– Но как же так, Ринат? Они же сожрут нас поодиночке, ты должен это понять, – Берквадзе сокрушенно покачал головой, не в силах поверить в происходящее. Один из самых влиятельных людей в стране, имеющий связи во всех кругах, начиная от правительства и заканчивая явным криминалом, уступил без борьбы, даже не пытаясь отстаивать принадлежащее ему, добровольно отрешился от власти. – Сегодня сдался ты, мне, видимо, теперь тоже не остается иного выхода, затем наступит черед других, тех, на кого еще не обратили внимания в Кремле.

– О, ты удивишься, если узнаешь, как много уважаемых в нашей среде людей уже получили подобные предложения, – расхохотался Сайфуллин. – Мы с тобой – не первые, и далеко не единственные, дорогой Гоги. Захаров действует целеустремленно и напористо, и я уверен, если все пойдет так, как идет, он легко сломит всех, кто окажется в сфере интересов Швецова и его команды.

– Мистер Берквадзе, – вдруг произнес Говард, обратив на себя внимание Гоги. Говорил он чисто, без акцента, произнося каждое слово слишком правильно, словом, так, как едва ли смог бы говорить человек, для которого русский язык является родным. – Если позволите, я мог бы оказать вам помощь в сложившейся ситуации. Насколько я понимаю, вы не хотите расставаться со своей собственностью, уступая ее государственной корпорации, но опасаетесь не выдержать борьбы с властями. Я готов предложить вам, то есть вашей компании, войти в концерн, который я представляю. Это избавит вас от многих трудностей разом.