Летом 1241 г. караульные на стенах Вены могли заметить рыскавших по равнине к востоку от города необычного вида всадников. Караульные, будь они лучше осведомлены, могли бы догадаться, что эти странные и зловещие наездники на низкорослых мохнатых лошаденках представляют собой передовой разъезд огромного монгольского войска, раскинувшего свой стан в нескольких сотнях миль ниже по Дунаю.

Эта догадка заставила бы жителей Вены похолодеть от ужаса, ибо город был практически беззащитен. Монголы уже успели расправиться с двумя самыми сильными армиями восточной Европы — два сражения разыгрались в один день, хотя и далеко одно от другого.

Девятого апреля 1241 г. внушительное войско, набранное из немцев, поляков, храмовников и рыцарей Тевтонского ордена, выступило из Лигница навстречу несколько меньшей по численности монгольской армии, двигавшейся на запад через северную Польшу. Противники сошлись на плоской равнине Вальштадта. Битва началась с лобовой атаки, предпринятой тяжело вооруженными рыцарями. Монголы обратились в бегство. Воины герцога Генриха, не придерживаясь строя, устремились в погоню и, угодив в идеально устроенную засаду, полегли почти до последнего человека.

Но вторжение в Польшу представляло собой лишь отвлекающий маневр. Тем временем основные силы монголов под началом великого полководца Субудая одолели заснеженные перевалы Карпат и хлынули на Венгерскую равнину. Третья, самая меньшая по численности часть монгольского войска, обошла горы с юга через Молдавию и Трансильванию, прикрыв главную орду с фланга.

Таким образом Субудай ухитрялся координировать действия трех воинских группировок, разделенных сотнями миль и двумя горными массивами. Субудай, один из четырех главных военачальников Чингис-хана, прозванных «четырьмя псами», военный гений, еще не оцененный в полной мере историками, к тому времени был уже далеко не молод и прошел с победоносными боями полмира, от северного Китая до Карпат. В Европе, незнакомой ему местности с непривычным рельефом, он, как и везде, действовал безупречно.

Орда Субудая оказалась на Венгерской равнине, преодолев по снегам путь в 270 миль всего за три дня. Узнав о появлении врага, король Венгрии Бела выступил из Буды во главе сильной армии. Встретившись с ним, Субудай стал отходить, пока не занял позиции за рекой Саджо, удерживая переброшенный через нее мост.

Десятого апреля, на следующий день после Лигница, Бела пошел в атаку и отбил мост у монголов, после чего перегородил его с обоих концов скрепленными между собой тяжелыми подводами. В своем укрепленном лагере венгры чувствовали себя неуязвимыми и готовились развить успех.

Но тем временем лазутчики Субудая обнаружили ниже по течению брод. Ночью полководец во главе половины войска спустился вниз по течению и переправился на другой берег. На рассвете Бату-хан бросил оставшихся монголов в лобовую атаку на укрепленный венгерский стан. Бела ответил контрударом, и в этот миг Субудай обрушился на него с тыла.

Потрепанным венгерским отрядам пришлось спешно отступить за подводы. Окружившие их монголы на сей раз не стали штурмовать укрепления, а вместо того весь день вели беспрерывный обстрел из луков и метательных машин, пуская в ход не только стрелы и камни, но и горшки с горящей смолой и даже китайские пороховые фейерверки. Ближе к вечеру, когда изнуренные христиане уже едва удерживали боевые порядки, в окружавшей их сплошной вражеской стене неожиданно открылась брешь. Некоторые из вымотанных и павших духом воинов Белы устремились туда и вырвались из монгольского кольца! Их пример воодушевил многих других: не придерживаясь более строя, венгры бросились в беспорядочное бегство — и стали легкой добычей атаковавших их с обеих сторон монголов. Лишь немногим из той деморализованной толпы, в которую превратилась армия Белы, удалось спастись и укрыться в Буде. Уцелел и сам король — он улепетывал без остановки, пока не оказался на острове посреди Адриатического моря.

Монгольское вторжение в Европу. 1241-1242 гг. В нижнем правом углу: величайшая империя в истории человечества. Монгольские владения в XIII веке

Когда весна окрасила зеленью широкие равнины завоеванной Венгрии, орда остановилась на отдых. Поставив юрты, монголы пустили своих коней пастись на сочной, как в бескрайних степях их родины, траве. Завоеватели набирались сил и готовились к продолжению похода.

Западная Европа пребывала в ужасе и растерянности. Для того чтобы организовать эффективный отпор, христианскому миру требовалось единство, но именно в это время два самых могущественных европейских правителя вели ожесточенный спор о верховенстве. Император Священной Римской империи, блистательный и жестокий Фридрих Второй, устроил распрю последовательно с несколькими занимавшими Святой престол папами. Сосредоточившись на Италии, он фактически не вмешивался в германские дела, отдав их на откуп князьям, враждовавшим между собой и не способным объединиться даже перед лицом стоявшей на равнинах Венгрии огромной армии завоевателей. Молодой энергичный король Франции Людовик IX созвал своих вассалов, но его войско насчитывало лишь несколько тысяч рыцарей. До последнего момента ни одной христианской армии не удавалось не только остановить монголов, но и хотя бы замедлить их продвижение.

Да, жители Вены имели все основания трепетать за свои жизни, ибо на них обрушилась Господня кара.

* * *

Влияние монгольских завоеваний на мировую историю трудно переоценить, хотя стремительное возвышение их империи оказалось недолговечным. До появления выдающегося вождя по имени Темучжин, названного впоследствии Чингис-ханом, «монголами» называло себя всего-навсего одно из множества кочевых племен, промышлявших охотой, скотоводством и грабежом в степях Центральной Азии и в пустыне Гоби. Темучжин изменил все. Сумев вселить в сердца соплеменников уверенность в том, что им предначертано господствовать над миром, он начал череду завоевательных походов, заставив монгольских всадников пройти огнем и мечом от Восточно-Китайского до Средиземного моря. Первые его удары обрушились на северный Китай, мусульманский Хорезм и русские города за Волгой[121], а содеянное им навеки изменило мир.

Замечательное летописное повествование «Тайная история монголов»[122] освещает эту завоевательную эпопею изнутри, раскрывая характер степного воинства, обеспечившего успех Чингису. Связанные воедино принесенной клятвой и могучей волей своего вождя, они, к каким бы племенам ни принадлежали ранее, стали называться «монголами» — в знак принадлежности к общему воинскому братству безоглядно следующих за Темучжином. Его целеустремленность и сила духа были таковы, что не повиноваться ему означало не повиноваться судьбе. Казалось, что высшая, необоримая власть принадлежит этому человеку по праву божественного предопределения. В то же время — и примеров тому в «Тайной истории» приводится множество — он всего себя отдавал своему народу. Чингис-хан являл собой воплощение монгольского духа, живую душу нации.

Но к тем, кто не был монголами, он обращал иной лик. «Они приходили, убивали, жгли, грабили и уходили».

 В 1209 году орды Чингиса вторглись в северный Китай и, обучившись там искусству осады и штурма городов, начали долгое завоевание этой цитадели величайшей и древней цивилизации. Захватывая и разрушая, они перемалывали город за городом. Одно время великий хан подумывал о том, чтобы истребить все население северного Китая и превратить страну в пастбище для монгольских табунов, но отказался от этого намерения, приняв во внимание слова одного советника, заметившего, что живые китайцы заплатят больше податей, чем мертвые.

Неуклонное продвижение монголов на запад, где обитали тюркские народы, привело их к столкновению с процветающими мусульманскими государствами. На пути завоевателей оказались прежде всего Бухара, Самарканд, Герат, Ниджпур и Хорезм — города, славившиеся плодородными землями и сказочным богатством. В 1218 году Чингис-хан вторгся в Хорезм и опустошил его.