– Ты все понял, Ночной Ветер? – переспросил на этот раз по‑русски альфар.

Вновь раздалось согласное рычание.

– Тогда выполняй!

Радостно взвыв, волк выпрыгнул в окно. Похоже, то, что окно это было расположено на пятом этаже, какого‑либо значения для него не имело. Мгновение после этого Ольга еще наблюдала, как прямо по воздуху бежит огромный белый волк с ярко‑алыми глазами, опираясь могучими лапами на кружащиеся в вечном танце вьюги снежинки, как срывается и устремляется следом за ним большая стая подобных ему созданий, но вскоре она потеряла их из виду.

– Вот и все...– Рау слез с подоконника, слегка поморщился, наступив на раненую ногу, и аккуратно закрыл окно.– Думаю, дальше стая разберется сама. Согласись – хорошая шутка с моей стороны. Надеюсь, тем, кто за нами следил, она понравилась! – Он хищно улыбнулся, покачнулся, недоуменно и несколько зло взглянул на натекшую под ним лужицу крови, после чего вновь повернулся к Ольге: – Ты не могла бы принести мне бинт? А то мой уже закончился,– он прикоснулся к замотанной руке.– И половую тряпку… Извини, я тут напачкал немного, надо подтереть, пока не засохло…– Он вновь покачнулся и сумел удержать равновесие, только ухватившись за подоконник.

Только сейчас до Ольги дошло, что, судя по скорости, с которой под эльфом растекалась небольшая, но все расширяющаяся лужица крови, его ранение намного серьезней, чем он старается показать. Испуганно охнув, она опрометью бросилась к аптечке, перетряхивая ее в поисках бинта.

Спустя пару минут, перебинтовывая рану, она поинтересовалась:

– А что ты говорил насчет шутки?

– Знаешь…– немного смущенно ответил Рау.– Похоже, я ничего не понимаю в этом вашем юморе. А первая заповедь военачальника гласит: если ты не знаешь, как выполнить задачу,– поручи ее тому, кто знает, как это сделать. В нашем мире мне как‑то раз довелось слышать от одного пленного, что шуточки снежных волков его едва в гроб не свели. Вот я и решил попробовать их вызвать. Не беспокойся,– добавил он, увидев, как испуганно дернулась Ольга.– Я пока запретил им убивать людей.

Глава 7Волчьи шуточки

Говорят, что однажды на новогоднем балу к Ерофею Хабарову подошла знатная дама.

– Вы только что из дикой Сибири. Ах, расскажите, как вы провели там прошлое Рождество?

– Я был на елке, сударыня.

– На елке?! – обомлела та.– Вот тебе и дикий край! И кто же это вам устроил‑то?

– Волки, сударыня, волки.

Салонный анекдот XVII века

Андрей Богданов отбросил рацию и громко выругался. Лениво разлегшийся на капоте непритязательной, побитой жизнью и неумелыми водителями оперативной «шестерки» зверюга заинтересованно пошевелил ухом, широко зевнул, продемонстрировав огромные и весьма острые клыки, легко спрыгнул с машины, заставив ее покачнуться на амортизаторах, и издевательски задрал заднюю лапу.

– Ну и что будем делать? – печально вздохнул с пассажирского кресла Синицкий.

– Ждать. А что нам еще остается? – Андрей перевел взгляд на глубокие царапины на лобовом стекле, оставшиеся после небрежного удара лапой спрыгнувшего на них зверя.– Рация и сотовые не работают, уехать мы не можем: двигатель замерз наглухо. Остается только ждать и радоваться, что эти твари не собираются нас отсюда выколупывать.

– Может…– Артем намекающее коснулся кобуры табельного пистолета.

– Не вздумай! Ты уверен, что твои пули могут им повредить? – Богданов многозначительно повел рукой в сторону рассевшейся вокруг машины огромной стаи белых зверей с кровавыми глазами, очень похожих на невероятно крупных волков. К тому же это сейчас они не атакуют. А вот если мы нападем – не думаю, что они будут столь же добродушны. Как видишь,– он ткнул пальцем в четко прорисованные на стекле царапины,– особых сложностей с выковыриванием нас из этой жестянки у них не будет.

– Но это же издевательство! – зло прошептал Синицкий, разъяренно наблюдая, как величественно отходит сделавший свое грязное дело кобель. На смену ему на капот машины вспрыгнула следующая тварь. Потопталась над мотором, укладываясь поудобней, презрительно фыркнула в лицо испуганно отпрянувшим фээсбэшникам и растянулась поперек машины, заслонив практически весь обзор через лобовое стекло.

– Ну издевательство, согласен,– флегматично ответил Богданов, глядя, как очередной волк «отмечается» на их колесе.– Знаешь, по мне – так пусть лучше будет издевательство, чем убийство. Тем более что к нам они не лезут, руки, ноги или там нежно любимую, тщательно проспиртованную печенку на пропитание пожертвовать не просят… Да и машина – служебная. Так что не будем делать трагедии, мой друг. Скорее я склонен расценивать это не как издевательство, а как милый и мягкий намек нашего объекта, что ему не нравится чрезмерное внимание к его персоне.

– Ага, милый и мягкий… Знаешь, насмотревшись на этих красавцев, я теперь, наверно, чисто рефлекторно буду бежать к ближайшему дереву, едва услышав рычание какой‑нибудь моськи. А при словах «белый и пушистый» – вспоминать длинные клыки и красные глаза!

* * *

– Ой, мама, какая собачка красивая. Можно, я ее поглажу? – Четырехлетняя Маша, вышедшая на вечернюю прогулку, увлеченно тянула Надежду Игоревну к большому сугробу, наметенному разыгравшейся вьюгой под высоким забором бывшего «номенклатурного» дома.

– Какая собачка? – удивилась молодая, красивая женщина, зябко кутающаяся в норковую шубу, прикрывая лицо широким воротником.– Нет тут никакой собачки. Пойдем лучше домой. Холодно сегодня для прогулок, доча!

– Как это нет! Ну вот же она! – Маша недовольно показала пальцем, недоуменно смотря ей в глаза.

– Это не собачка, это сугроб,– улыбнулась женщина.– Пойдем домой!

– Не‑э‑эт! Это собачка! Поглажу и пойду. Ну, мама! Пожалуйста!!!

– Ну погладь, погладь,– улыбнулась женщина.– Фантазерка ты моя!

Обрадованная наконец‑то полученным разрешением, Маша радостно кинулась в снег и принялась увлеченно в нем возиться.

С улыбкой наблюдающая за проделками любимой дочери Надежда Игоревна не услышала тихого хруста снега за своей спиной и испуганно ахнула, когда подкравшийся сзади мужчина внезапно закрыл ей глаза холодной ладонью.

– Угадай – кто? – голосом знаменитого дятла из американского мультсериала произнес подкравшийся.

– Паша! – радостно воскликнула она, повиснув на шее мужа.

– Я сегодня немного пораньше. А как у вас дела?

– Все хорошо, любимый. Решили вот прогуляться…

Их разговор прервала девочка.

– Папа пришел! – радостно закричала она, кидаясь обниматься.– Папа, папа, а можно мы Снежинку домой возьмем? – повиснув на его шее, начала упрашивать она подошедшего.

– Какую снежинку? – не понял тот вопроса.

– Собачку. Вон она лежит! – Маша радостно ткнула варежкой в сторону сугроба.

– Маша опять фантазирует,– улыбнулась женщина.– Придумала какую‑то собачку… Я так думаю, пусть играет, если хочется. У нашей дочери богатая фантазия. Помнишь, как она домового ловила?

Мужчина улыбнулся:

– Конечно. И как фею в цветке выращивала – тоже! – после чего обратился к нетерпеливо ожидающей ответа дочери: – Конечно, маленькая.

– Ура!!! – радостно подпрыгнула девочка и, обернувшись к сугробу, громко закричала: – Снежинка, иди сюда, я тебя с папой и мамой познакомлю! Ну что ты лежишь, пойдем, тебе говорю,– и вновь бросилась к сугробу.

Капитану ФСБ Павлу Сергеевичу Булатову в своей жизни не раз приходилось попадать в опасные ситуации. Но никогда – ни в Чечне, ни в других местах, где ему доводилось бывать в различных «командировках»,– ни до, ни после этого происшествия он не испытывал такого страха, как в тот момент. В огромном сугробе, рядом с которым копошилась его ненаглядная дочь, внезапно вспыхнула пара горящих алым огнем глаз.