- Разве папа с мамой могли об этом мечтать? Мама давно хотела с грядками пово-зиться, но денег на дачу не было. А отец, если залив будет рядом, его оттуда ничем не вы-манишь. Какое счастье, что ты у меня есть, милый.

  Они погуляли еще полчаса и вернулись в дом. Там их уже поджидал Фролов.

  - Не ждал тебя так рано, Иван Сергеевич, думал, недельку в Москве побудешь, с семьей пообщаешься. Что-то случилось?

  - Для нас с вами ничего особенного. - Фролов посмотрел на Ирину.

  - Хорошо, пойдем ко мне в кабинет. Кофе, чай, голоден? - Осведомился Михай-лов.

  - Спасибо, Шеф, ничего не буду, - Они уединились в кабинете. - На авиазаводе ситуация непонятная, директор Синицина сюда направил разбираться. - Фролов изложил ситуацию в общих чертах. - А с остальными вопросами все в порядке. Связистов переве-дут обратно, а вам срочно место подбираем под строительство коттеджа.

  Михайлов изложил свое видение вопроса строительства, добавил:

  - Ты позвони Синицину, пусть время для меня выкроит, подъедет. Может, под-скажу что, посоветую. Полагаю - очень не простая ситуация вырисовывается, на большой верх ниточки тянутся, не по зубам полковнику, первых лиц подключать придется. Сегодня он освоится, информацию соберет, систематизирует, что-то выяснит новое, а послезавтра пусть ко мне подъедет и не артачится, так и передай.

  ХХХ глава

  - Да, мужики, классно у вас здесь, экзотика! Такая махина в воздухе и красота... чудо просто! Я впервые в кабине, вид изумительный! А приборов сколько... Командир, неужели ты их все знаешь!?

  Командир хмыкнул, покрутил ус и ничего не ответил. Второй пилот улыбнулся, но тоже ничего не сказал по этому поводу. Однако заметил:

  - Жаль, что не в Дели сядем, а на военном аэродроме. Так бы потусовались не-много.

  - Потусовался бы он, ишь ты - кто тебя выпустит, даже из Дели. - Возразил ко-мандир. - В город документы нужны, а у нас пшик, разгрузимся и обратно. Это граждан-ские могут шастать, пока стоят, а мы - дело военное, мы никак. Бамбук курить будем, по-ка разгружаемся, а вот он, - командир показал на особиста, капитана Муравьева, - пусть суетится. Его с грузом отправили - он его и пусть сдает.

  - А почему я, вы всегда груз сдавали? - Неуверенно возразил Муравьев.

  - Так тогда и сопровождающих не было. Чего суетиться было, вылетать раньше времени, особый отдел подключать? Словно мы груз по дороге пропьем или загоним тут, на третьей тучке справа. - Командир засмеялся. - Нам по барабану - секретный груз, не секретный, что там, лишь бы документы были в порядке. Сдал-принял-отвалил, вот и вся схема.

  - А все-таки хорошо у вас тут, красиво в полете, - вернулся к своему Муравьев.

  - Кто что хотел, то и получил. Я с детства хотел летчиком стать - стал и команди-ром стал. Второй пилот мой тоже скоро в другой экипаж командиром уйдет, а я новую зелень учить буду. А ты, капитан, наверное шпионов в детстве ловить хотел - вот и стал особистом. Только шпионов не ловишь, а штаны протираешь, да мозги личному составу паришь. Кто бы, где бы, как бы Родину не продал. Не обижайся, капитан, не надо пафоса, смотри лучше на горизонт или иди, посиди, отдохни, покурить можешь, в кабине я не разрешаю, а там можешь.

  - Тоже мне - борец за Родину нашелся, - усмехнулся Муравьев. - Что-то вы к контрразведке не ровно дышите, не натворили ли чего, господа летчики?

  - Да пошел ты, капитан, куда подальше, - огрызнулся командир экипажа.

  - О-о-о, - поднял палец вверх Муравьев, - уже грубите. А если бы мы не проверя-ли вас постоянно, образно говоря, на хвосте не висели, то неизвестно что вы бы натворить могли. А так - и хотели бы, да побоитесь. Значит и от нас польза есть в предотвращении утечки за границу информации или материалов.

  - Это раньше за "бы" садили, а сейчас, слава Богу, не то время. - Снова ощерился командир с нескрываемой неприязнью. - Вам дай волю и за мысли посадите. Шел бы ты из кабины... Отправили сопровождающим, вот и иди, груз карауль, а то сопрут ангелы по дороге. Они же рядом здесь, на небесах.

  Командир понимал, что с особым отделом лучше не ссориться, всегда найдут спо-соб и время ножку подставить, нагадить исподтишка. И не только ему - всему экипажу. Но поделать с собой ничего не мог, не хотел - очень уж ему не нравился Муравьев, под-ленькая душонка.

  - Нет, ребята, из кабины я никуда не уйду. А вдруг вы вместо Индии в Китае сядете. Присмотрю за вами, чтоб ничего не случилось.

  - Ты посмотри на него, - обратился ко второму пилоту командир и откровенно выругался отборным матом. - Присмотрит он за нами... Понимал бы хоть что-то в этом. Да мы хоть в Турции сядем, а он увидит пальму и все - Индия.

  Пилоты откровенно захохотали. Муравьев попытался что-то сказать, напыжился, но не знал что. "Ничего, - подумал он про себя, - границу скоро перелетим, а там нас со-провождать будут. Хрен вам с маслом ребята и я вам еще устрою, вы у меня попляшете. Слезой ссать будете, кровью какать.

  "Борт 1576, борт 1576, ответьте Планете", - раздался голос в наушниках.

  - На связи борт 1576.

  "Доложите обстановку, борт 1576"

  - Планета, я борт 1576, обстановка штатная, экипаж в полном составе, один со-провождающий особист, самочувствие хорошее.

  "Борт 1576, я Планета, впереди грозовой фронт, потреплет вас ребята неплохо. Пристегнитесь, а то наверняка без ремней сидите".

  - Понял вас, Планета, выполняем. - Командир переключился на внутреннюю связь. - Толя, сходи, пристегни капитана, а то начнет геройствовать, шишек себе понаби-вает в болтанке, это черт с ним - приборы побить может.

  - Есть, командир, - ответил второй пилот.

  - А что - сильно болтать будет? - Обеспокоился Муравьев.

  - Грозовой фронт - штука непредсказуемая. Кидать начнет из стороны в сторону, вверх, вниз, может и вообще самолет в землю вогнать. Да не ссы ты, капитан, - ухмыль-нулся командир, заметив, как побелел Муравьев, - прорвемся, не в первой. Главное при-стегнись покрепче и сиди, помолиться можешь - помогает.

  Второй пилот с капитаном ушли в салон. Командир задумался - что-то не то было в словах с земли, что-то хотела сказать Планета, но не сказала. Никогда о ремнях не говорили - это само собой. Командир переключился на запасную волну.

  - Планета, я борт 1576, как слышите меня, прием?

  "Я Планета, особист где"?

  - Я борт 1576, особист пристегивается в салоне, разговор не слышит, прием.

  "Молодец, борт 1576, я был уверен, что догадаешься. Слушай приказ - особиста вырубить, потом связать и заклеить рот. Повторяю обездвижить ударом, одним ударом, второй он вам нанести не даст, потом связать и заклеить рот. После этого сразу на обрат-ный курс, границу не пересекать, по основной связи приказы не выполнять. Ждем вас до-мой, ребята. С особистом осторожно, возможно ампула с ядом вшита у него в воротник, обыскивать его тоже нельзя. Выполняйте приказ, борт 1576".

  - Планета, я борт 1576, есть выполнять приказ.

  Вернулся второй пилот, доложил:

  - Все, пристегнул капитана, боязливый какой-то он, бледный весь, аж потом по-крылся.

  - Хорошо, бери штурвал, Толя, я в салон схожу, груз посмотрю.

  - Есть взять штурвал.

  Командир вышел из кабины в салон, глянул на Муравьева, поморщился. Показал-ся он ему гадким, жалким ничтожеством. Хотелось просто задушить эту сволочь.

  - На вот пакет тебе, начнет трясти - заблюешь весь салон. Положи в уголок себе.

  - Спасибо, командир, обойдусь.

  - Ты не пререкайся, никто за тобой блевотину убирать не будет. Не потребуется - хорошо, а на всякий случай возьми, там у стены кармашек есть, туда и положи.

  Капитан взял пакет, повернулся к стенке, ища несуществующий кармашек. Силь-ный удар по шее прервал сознание. Командир отстегнул привязной ремень, наклонил ту-ловище вперед, связывая руки брючным ремнем сзади. Выпрямил туловище, снова при-стегивая к креслу, и обмотал скотчем рот.