- А вы в какой должности, товарищ генерал-лейтенант?

  - Я первый заместитель генерального конструктора, зовут меня Николай Петро-вич, фамилия Михайлов. Ко мне лучше обращаться по имени отчеству, а не по званию. Привыкайте, Валерий Игоревич, к гражданскому обращению. Кстати, мне вы тоже можете давать любую информацию, но другим заместителям генерального - уже нет.

  - А кто генеральный директор?

  - Генеральный конструктор, вы хотели сказать, Валерий Игоревич. Он перед ва-ми, знакомьтесь - Дмитрий Николаевич Михайлов. Да, этот не розыгрыш, этот молодой человек и является первым лицом. Трудно поверить, понимаю, но сейчас вы пойдете с ним, и он поставит конкретные цели, задачи, что необходимо сделать в первую очередь. Президент России то же с трудом поверил в этого юношу.

  - Товарищ генерал-лейтенант...

  Михайлов перебил его сразу:

  - Я рекомендовал вам, Валерий Игоревич, обращаться ко мне по имени отчеству. А если уж вы обратились по военному, то в Уставе вооруженных сил прямо сказано, что при обращении к нижестоящему лицу необходимо спросить разрешения у вышестоящего.

  - Извините, Дмитрий Николаевич, сложно воспринимать подобное.

  - Ничего, Валерий Игоревич, привыкните, освоитесь. Пойдемте ко мне.

  - Есть идти к вам.

  Михайлов старший вздохнул, когда сын с полковником ушли. "Ничего, освоится полковник, перестанет козырять, где надо и не надо".

  Ларичев с Фроловым и губернатором области срочно вылетели в Москву, Прези-дент вызвал. Их троих завели в пустой кабинет, Президент зашел позднее, поздоровался с каждым за руку.

  - Я собрал вас всех вместе, - начал Президент, - чтобы вы знали друг друга и пло-дотворно работали. Это губернатор Иркутской области Степаненко Савелий Федорович, - начал знакомить их руководитель государства, - генерал-лейтенант Фролов Иван Сергеевич, начальник управления "Д" ФСБ России, полковник Ларичев Валерий Игоревич, заместитель по тылу одного из подразделений. На территории области, Савелий Федорович, начнется строительство секретного военного объекта. Иван Сергеевич занимается вопросами безопасности, а Валерий Игоревич, как я уже сказал, заместитель по тылу. Руководитель объекта - лицо секретное и к вам, Савелий Федорович, вряд ли станет обращаться напрямую. О нем не знает и не должен знать даже начальник местного управления ФСБ, министр обороны и другие лица, включая Премьер-министра. Этот объект очень важен для страны. Я прошу вас, Савелий Федорович, оказать полковнику Ларичеву полное содействие в выборе земельного участка под строительство, оказывать ему помощь и по другим вопросам в вашей компетенции. Где-то уладить возможные трения с гражданскими фирмами, например, по срокам поставок материала и так далее. Повторяю - этот военный объект очень важен для страны и я надеюсь на ваше тесное и плодотворное взаимодействие друг с другом. Вас, Савелий Федорович, прошу не обижаться, если получите отказ в посещении объекта. Все, летите домой, удачной работы.

  Ларичев вышел удивленный, ошарашенный и озабоченный важностью своей должности. Ничего себе - сам Президент здоровался за руку с простым полковником. Значит, надо приложить все усилия, умения и навыки для эффективной работы.

  Строительство шло ударными темпами и в народе поговаривали, что один из московских олигархов решил построить здесь целый комплекс заводов. Опять, дескать, Сибирь москвичи грабят и куда только губернатор смотрит. Был бы жив Юрий Ножиков - разве бы допустил такое. Гораздо позже, когда всю территорию огородили колючей проволокой, натыкали видеокамер и понавесили табличек: "Стой, запретная зона военного объекта", народ заговорил о другом и по-разному. Кто-то приветствовал и считал усилением обороноспособности страны, кто-то тривиально махал рукой, не задумываясь.

  Ларичев почти сразу стал называть КБ-Д объектом "Кабы-дабы", это подхватил Фролов и решил использовать в своих оперативных сводках, как псевдоним предприятия. Потом его так называли уже все.

  LХIV глава

  Ирина Петровна, ранее никогда не вникающая в рабочие вопросы мужа по суще-ству, сейчас изменила свои правилам. Ее, естественно, беспокоила судьба сына, и она убежденно считала, что одной отцовской опеки будет недостаточно. Мужчина всегда ос-тается мужчиной, даже если он родной и любящий отец. За совещаниями, проектами, раз-работками, мыслями можно упустить, запамятовать ненадолго, что генеральный конст-руктор все же ребенок и ему необходим соответствующий режим. Она железобетонно стояла на своей позиции, заявив, что пожалуется Президенту и от своего не отступится.

  Николай как-то заявил ей: "Вот, Михайловская порода... когда только ты успела в нее превратиться"?

  В конечном итоге мужчины сдались и ее приняли на работу секретарем генераль-ного конструктора. Свой бизнес на Байкале Ирина продала с прибылью.

  Пришлось перестроить несколько внутренних помещений и теперь все выглядело следующим образом: просторная приемная, направо кабинет генерального конструктора, налево - первого заместителя. За обоими кабинетами находились комнаты отдыха. Дима частенько спал там, не уезжая домой, если его присутствие требовалось в конце рабочего дня.

  Дальше по коридору еще одна приемная поменьше и также два кабинета замести-телей. Еще дальше приемная и кабинет заместителя по тылу. Фролов имел свой кабинет без названия, но его все знали, посещать побаивались, кроме руководства и сотрудников управления "Д".

  Сегодня генеральный решил подвести итоги работы за месяц, назначив на 14 ча-сов рабочее совещание с "ядерным" отделом. Но Ирина Петровна перенесла совещание на 16 часов. Узнав об этом, генеральный вызвал к себе ее и первого заместителя.

  - Ирина Петровна, я назначил совещание на 14 часов, кто вам дал право отменять мои указания?

  Ирина посмотрела на мужа и с материнской строгостью произнесла:

  - Дима, после обеда у тебя сон-час и, естественно, никаких совещаний быть не может.

  - Ирина Петровна...

  - Стоп, стоп, стоп, - перебил всех Михайлов старший, - не надо из меня делать идиота. Я понимаю, Дима, что тебе спать не хочется и не терпится узнать первые резуль-таты. Я понимаю маму, она печется о твоем здоровье. Но я не приветствую родительско-сыновьих отношений на работе. Впредь, Ирина Петровна, прошу согласовывать свои действия с руководством, убедить генерального конструктора перенести совещание, шлепнуть по заднице, если никто не видит, но решение он должен принять сам. А вам, Дмитрий Николаевич, должно быть стыдно и за необдуманно назначенное время, и за попытку обидеть маму своим тоном.

  Михайлов старший повернулся и вышел.

  Совещание проводили в 16 часов, докладывал Рябов Василий Николаевич, на-чальник "ядерного" отдела.

  - В соответствии с полученным заданием мы провели теоретические расчеты и начали собирать установку. По нашим расчетам...

  - Почему мне не доложили, что расчеты готовы, и вы начали собирать установку? - Перебил Рябова генеральный.

  - Я доложил вашему заместителю Проничеву, - ответил начальник отдела.

  - Эдуард Самуилович, в чем дело?

  - Я посмотрел расчеты, Дмитрий Николаевич, они верные, приказал начать сбор реактора.

  - Впредь, Эдуард Самуилович, конечные или промежуточные, но результаты, докладывать мне лично или первому заместителю, в крайнем случае. Продолжайте, Васи-лий Николаевич, я бы хотел ознакомиться вначале с расчетами.

  - Вот, пожалуйста, - Рябов протянул генеральному тонкую папку.

  Дмитрий мельком пролистал страницы.

  - Все свободны, остаются мои заместители и начальник отдела.

  Когда сотрудники отдела ушли, Михайлов младший заговорил с возмущением:

  - Эдуард Самуилович, это что за самодеятельность такая? Целый месяц отдел ра-ботал впустую. Вы что не поняли моего задания?

  - Я понял, Дмитрий Николаевич, но еще ни один реактор в мире не работал и не будет работать без охладителя, поэтому посчитал, что вы ошиблись, вернее, оговорились, - начал оправдываться Проничев.