Усовершенствовать можно все, что угодно. Усовершенствовали телегу, она пре-вратилась в карету, совершенствовать можно и дальше, но конная тяга быстрее не побе-жит. Совершенствуют автомобили, самолеты, ракеты. Но ракета с ядерным двигателем - это не прорыв в науке, ибо принцип действия ее остается прежним: реактивная тяга. Да, на такой ракете можно летать с третьей космической скоростью, не более. Но что такое десяток или несколько десятков километров в секунду, если я планирую скорость света. Триста тысяч против десятка.

  Теоретически вы все прекрасно знаете, что если с некоего объекта каким-то обра-зом убрать всю силу земного притяжения, то Земля своим вращением мгновенно отбросит его так далеко в космос, куда корабли еще и не летали. Не за месяцы, за минуту выкинет. Так почему не сделать полет управляемым и надежным. Господа, не стоит чистить старую шляпу - гораздо престижнее купить новую.

  Сотрудники засмеялись. Один из них, который и говорил о ядерном двигателе, произнес:

  - Умеете вы убеждать, Дмитрий Николаевич, и я уверен, что с таким руководите-лем, как вы, никто о старых шляпах и не подумает.

  - Спасибо, парни, что верите мне. Я понимаю, что вы изначально вообще скепти-чески отнеслись ко всему, узнав, что руководитель маленький мальчик. Скажу больше - не согласились бы работать в этом бюро, зная о руководителе заранее. Но вас поставили перед фактом. Всегда сложно верить в непривычные творения для нашего сознания. Я до сих пор вижу ошарашенные лица профессоров и академиков на выпускных экзаменах в МГУ. Им, наверное, было труднее воспринять очевидное, их не ставили перед фактом. Но в результате я получил красный диплом выпускника физического факультета.

  Мы с вами, коллеги, находимся на самом начальном пути нашей цели. Даже не на пути, а на старте. Но старт дан, и мы пошли к промежуточному финишу нашего этапного пути.

  Я планирую через два, максимум три года получить опытный образец нашего космолета. Для получения энергии создания антигравитации мы используем ядерный ре-актор. Но это только начало, парни, всего лишь взлет для изучения явления. И полагаю, что еще через несколько лет мы откажемся и от этого источника, черпая энергию прямо из космоса. Но вам пока сложно поверить и у меня это сейчас только в теоретических мыслях. Но кто-то должен быть первым. А почему другие, почему не мы с вами? Нам гораздо легче сейчас, чем Королеву в свое время. Ему тоже верили, но где-то сомневались, где-то торопили. Нам верит Президент, коллеги, и не ограничивает реальное финансирование. Хотите знать, почему он верит? - Михайлов, не дожидаясь ответа, продолжил: - У него была возможность убедиться в очевидности невероятного.

  Профессор Попов догадался первым:

  - Так блокировка оружия нападения - это ваша разработка?

  - Нет, Станислав Демьянович, моего первого заместителя.

  - Не сомневайтесь, Дмитрий Николаевич, мы без колебаний примемся за работу с убежденной верой в конечный результат, - заверил Попов генерального от имени всего отдела.

  Поблагодарив коллектив, Михайлов вернулся к себе. В приемной его ожидал Фролов.

  - Дмитрий Николаевич, хотел переговорить с вами по поводу некоторых аспектов безопасности, - завуалировано начал он.

  - Эти вопросы курирует Николай Петрович.

  Секретарь довольно посмотрела на Фролова, выражая взглядом - а что я вам го-ворила.

  - Хотелось бы переговорить с вами в данном случае, - настаивал Фролов.

  - Хорошо, пойдемте, - Михайлов указал рукой на дверь кабинета, потом повер-нулся к секретарю. - Ирина Петровна, пригласите ко мне Николая Петровича.

  В кабинете Фролов сразу перешел к существу вопроса, знал, что Михайловы предпочитают разговор без прелюдий.

  - Я хотел поговорить о вашем заместителе Проничеве, Дмитрий Николаевич. Он так и не поверил в реальную будущность космолета. Хочу подчеркнуть, что он единст-венный, кто не верит, а после того, как вы отчитали его на совещании, просто озлобился. Я думаю, что он умом понимает вашу правоту, но амбиции не дают покоя, что им, заслу-женным академиком, руководит какой-то мальчишка. Извините, Дмитрий...

  - Все нормально, Иван Сергеевич, продолжайте, пожалуйста, - с улыбкой перебил Фролова Михайлов младший.

  - Он вчера звонил профессору Доуэлу из Швеции, это его старый знакомый, фи-зик-ядерщик. Ничего вроде бы не значащий разговор, но Проничев упомянул, что хочет взять отпуск, отдохнуть. Доуэл пригласил его к себе, и он согласился, хотя прекрасно зна-ет, что не выездной. Намекнул так же шведу, что могут возникнуть сложности с выездом и лучше организовать официальное приглашение. Предполагаю, что Проничев имеет на-мерения уехать и остаться в Швеции, тем более что ему есть, что предложить Западу.

  - Я расстанусь с Проничевым без сожаления, Иван Сергеевич, остальное уже ваша компетенция, будем считать вопрос решенным. А как мои другие замы?

  - Заместитель, курирующий отдел антигравитации, подобных мыслей не высказывал, какими либо фактами не располагаю. Но мне кажется, что он какой-то инертный что ли, все делает, но нет в глазах той искринки, которую вы зажгли в душе каждого сотрудника. Зам по тылу Ларичев - здесь мы великолепно угадали. Мужик пробивной, напористый, лишнего не говорит, дело знает.

  - Как ты считаешь, отец, может мне сократить две должности замов, особой по-мощи я от них не вижу? Тебя и Ларичева вполне хватит, а начальникам отделов раскидать их зарплату?

  - Решай сам, Дмитрий Николаевич, профессор Попов основную ношу тянет, за помощью не бегает. Если хочешь знать мое мнение, то один вредоносец, другой обыкно-венный балласт.

  - Хорошо, отец, я тебя понял и согласен.

  В присутствии Фролова, который знал его с рождения, он мог себе позволить на-зывать Михайлова старшего отцом. Дмитрий нажал кнопку, вошел секретарь.

  - Ирина Петровна, попросите, пожалуйста, подготовить приказ сегодняшним числом об увольнении Проничева за утрату доверия. Завтрашним числом подготовьте приказ о внесении изменений в штатное расписание - должности заместителей, кроме первого и по тылу упраздняются. Их оклады распределите поровну между заместителями и начальниками отделов.

  В отделе антигравитации шла напряженная работа. Сотрудники делали расчеты, писали формулы, высчитывали, спорили, приходили к какому-то выводу и кидались про-верять его. Или проверяли все версии, если не удавалось найти приоритетную.

  Забывали про обеды и чай, окунувшись в захватывающий труд. Иногда профессор хлопал в ладоши, привлекая к себе внимание таким образом, и говорил: "Стоп, парни, дайте мозгам проветриться, а желудку поработать". Тогда все останавливались, сразу чувствуя напряженную усталость, и набрасывались на сладкий чай, чтобы пополнить умственные способности глюкозой и утолить жажду пересохших от споров ртов.

  В такие моменты о работе не говорили, кто-нибудь рассказывал забавную исто-рию, смеялись дружно. Сегодня Попов, расслабившись за чаем в кресле, заговорил вдох-новенно: "Ребята, я представляю себе день, когда наш космолет взлетит. Наших имен не узнает страна, и газеты не напечатают фотографий. Но сколько радостных волнений впи-тают наши сердца и души, какой гордостью наполнятся тела! Мы сделали, мы первые"!

  Профессор отхлебнул из кружки, окинул взглядом свой коллектив и продолжил: "Вижу вас, идущих по городу, у всех ордена на груди за заслуги перед отечеством. Смот-рят люди со стороны на ордена, думают - наверное, слет передовых комбайнеров был".

  Хохот взорвал тишину, поднял настроение. Павел, один из сотрудников, молодой кандидат наук, произнес с огорчением:

  - Был один комбайнер, Миша, всю науку развалил, человек нехороший. Лет де-сять-двадцать назад можно было серьезно об антигравитации думать.

  - Не, не получилось бы тогда, возразил Александр, - лидер нужен. Вот он и ро-дился сейчас - наш мал да удал.

  - Все, мужики, - прервал их Попов, - перерыв закончился, начинаются приседания в науку.