Казаки поняли, что открытой атакой им чапаевцев не взять.

Тогда они стали пробираться через сады и огороды, по задворкам, чтобы окружить чапаевцев.

Когда казачьи силы показались сзади, чапаевцам пришлось отступать. Отстреливаясь, они уходили к берегу реки Урала.

Итти туда надо было в гору, на виду у казаков. С горы берег обрывался прямо в волны Урала.

Но больше отступать было некуда: всюду — пулеметы белых.

Чапаев ушел последним, — когда кончились патроны.

Пуля пробила ему руку. Он вытер этой рукой свое разгоряченное лицо и оставил на лбу кровавые следы.

Петька не отходил от него ни на шаг. Он заметил кровь на лице Чапаева и сказал:

— Василий Иванович, голову бы перевязать…

— Голова цела, — отрывисто ответил Чапаев.

Вот и высокий обрыв над рекой. Бойцы помогли Чапаеву спуститься по песчаному крутому обрыву вниз, к реке. Несколько человек отстреливались, задерживая наступление белоказаков.

А как глянули чапаевцы в быстрые волны Урала — у всех замерло сердце: ясно стало, что усталым, израненным бойцам не переплыть реки, не уйти от казачьих пуль.

Но Чапаева надо было спасти во что бы то ни стало. Четыре человека охраняли его со всех сторон.

Двое были скоро убиты — пули белых настигли их у самой воды. Двое других поплыли рядом с Чапаевым.

Петька остался на берегу Урала и вступил в перестрелку с казаками. Стреляя, он все оглядывался: видна ли еще в волнах Урала голова Василия Ивановича. И видел — плывет Чапаев. С трудом взмахивая здоровой рукой (другая, раненная, висела, как плеть). Чапаев медленно уходил от врагов.

Казаки притащили к реке пулемет и поставили его наверху, на высоком обрыве.

Скоро пули стали целыми полосами вспенивать воду. Все вернее брали прицел белые пулеметчики, все ближе к голове Чапаева падали их пули…

Был убит один из плывших рядом с Чапаевым бойцов. А Чапаев плыл все дальше; слабел, выбивался из сил, но плыл.

Петька на берегу оглянулся в последний раз назад и отшвырнул в сторону свою винтовку: кончились патроны. Враги кинулись с обрыва к нему, но он выхватил заветный свой наган, шесть пуль выпустил в наседавших белых, а седьмую себе в сердце.

А Чапаев все еще держался в волнах Урала. Не бежал он от врагов. Он уходил от них, чтобы на другом берегу собрать подмогу и снова ударить на белых. Эта мысль и придавала ему новые силы.

Казалось, ужо недалеко было спасение. Близок был берег. Шелестела на берегу зеленая осока…

И в это время пуля шпала ему в голову…

Уцелел только одни спутник Чапаева второй боец, что плыл через Урал рядом с ним.

Выбиваясь из сил, он вылез на берег и оглянулся назад: позади бурлил Урал, и никого не было видно в его мутных волнах.

Так погиб народный герой Василий Чапаев.

Красные части скоро отплатили врагам за смерть Чапаева. Без остановки гнали они белых по безводным степям до самого Каспийского моря и, разгромив их, освободили от вражеских войск Советскую землю.

Снова проходили бойцы по тем местам, где воевали они когда-то вместе с Василием Ивановичем Чапаевым. Не верилось им, что нет больше Чапаева: слишком жива была память о нем.

И жить эта нанять в народе будет до тех пор, пока жив сам народ.

А народ бессмертен.

Иван Егорович, старый конюх из колхоза имени Ленина, прожил долгую жизнь. Он был пастухом, солдатом, плотником, воевал за советскую власть и видел самого Чапаева.

Ребята из колхоза знали об этом. И вот как-то раз пристали к Ивану Егоровичу:

— Расскажи нам про Чапая.

— Это правда, что он утонул?

А Иван Егорович был не только знаменитый конюх — он славился еще тем, что знал много сказок и песен. Он сам любил слушать сказки, любил и рассказывать их.

И в тот вечер, когда ребята уж очень пристали к нему — расскажи да расскажи про Чапая, — старик не утерпел.

…И вовсе не утонул Чапай в реке Урале. Не могло этого быть. Чапай был ловкий. И недаром его хорошим пловцом считали. Урал-то он переплыл… А вот когда переплыл он Урал, слышит — погоня за ним, казаки летят следом на быстрых конях.

Видит Чапаев — впереди, у самого берега, лес, как стена, стоит, глухой, темный. Укрылся он в лесу, а казаки не отстают, догоняют. Слышно, как позади сучья трещат, кони храпят, казаки переговариваются. Некуда Чапаеву податься.

И встретилась тут ему в темном том лесу медвежья берлога. Он и залез в нее. Казаки мимо проехали. Тогда Чапаев вылез и пошел в другую сторону. Шел, шел вышел в степь. А уж вечер: солнце на край земли село.

И видит он в степи палатку. У палатки сидит старик-киргиз. Чапаев ему и говорит:

— Я — Чапаев, красный командир. Укрой меня от врагов.

Старик-киргиз ему отвечает:

— Слыхал я про тебя, сокол ясный. Тебя вся земля знает. Ты за бедных сражался, жизни своей не жалел.

И поцеловал Чапаева три раза. Потом свистнул на нею степь. А в степи был табун лошадей. И летит на этого табуна жеребец. Ни у одного царя таких коней не бывало. А может, и не давались они в руки царям?

Подводит старик-киргиз этого жеребца к Чапаеву:

— Вот тебе конь, он тебя от всех бед унесет.

Глянул Василий Иванович: стоит перед ним жеребец — весь пшенный, на груди звездочка белая, а глаза умные, как у человека.

Подарил киргиз Чапаеву на прощанье серебряную шашку да позолоченное ружье.

— Улетай, сокол ясный. Садись на коня и скачи мимо леса вправо. Пять ночей и пять дней будешь ты скакать на коне, и принесет он тебя к высокой горе: будет там твой стан, и никто тебя оттуда не возьмет.

Сел Чапаев в дорогое седло, вскинул за плечо золоченое ружье, повесил у пояса серебряную шашку. Взялся за поводья. Тут конь, как ветер, понесся вдоль леса. Только пыль по земле стелется…

В что время солнце за землю упало, наступила ночь, темная-темная. Из-за леса казаки выехали. Все кругом обыскали — и лес и степь, а Чапаева не нашли. Ну, что тут им делать? Вернулись они к своему генералу, да и доложили: утонул, мол, Чапаев в Урале. Вот как дело-то было…

Иван Егорович замолчал.

Ребятам жалко стало, что рассказ кончился.

— Дяденька, а дальше что?

Что ж теперь Чапаев делает, на горе-то?

— Дядя Иван Егорыч, а кто тебе рассказал про это?

Иван Егорович усмехнулся:

— Кто рассказал?.. Про Чапаева народ рассказывает. А я, как умел, так и передал вам. Может, всего и не упомнил. Что Чапаев теперь делает, спрашиваешь? А вот что. Идет где-нибудь сильное сражение. Опять, стало быть, с белыми битва происходит. Бывает и так — нашим трудно приходится. Окружат их со всех сторон враги. И сил мало, и патронов больше нет. Откуда ни возьмись, появляется Чапаев. Летит он на огненном коне, как птица, только бурка по ветру расстилается. Саблей серебряной помахивает: «За мной, товарищи!» закричит да прямо на беляков и ударит. Пропадет у бойцов страх, разгорятся у них сердца, в атаку за Чапаем кинутся. Да так рубятся, что ни одного врага не останется. А потом, как опомнятся, — глядь, а Чапая-то и нет. Да и был ли он тут на самом деле? Ну, ясное дело — не был. Это для подъема духа кто-нибудь крикнет: «Чапай впереди!» И только имя его назовут, как бросятся бойцы в бой и рубятся не хуже, чем бывало при нем…