— Ваша идея мне нравится, — произнес он после минутного размышления. Если только она осуществима с технической стороны. Впрочем, это вам, как специалисту, лучше знать. Но скажите, проведение шахты в три версты глубины потребует колоссальных средств?

— Да, не малых, — спокойно ответил инженер. — Но расходы можно значительно уменьшить…

— Неужели? — обрадовался Василий Павлович. — Каким же образом?

— Очень просто. Я доложил вам, что средняя величина геотермической ступени 30 м. И подсчитал необходимую глубину шахты сообразно этому. Но есть места, где эта ступень больше, доходит даже до 50 и 70 м. Там глубина шахты была бы 5 или 7 км. Зато есть и такие места, где ступень меньше, например 25 или 20, даже 17 м. Заложив шахту в таком месте, мы должны углубить ее только на 2500 м, или на 2 км, или даже на 1700 м. А это уже вовсе не так много. И несравненно дешевле, чем 3 км.

— Великолепно! — воскликнул Путилин. — Неужели есть такие места на земле? Где же они находятся?

— В этом и состоит мой секрет. Я доложил вам идею, план предприятия. А выполнимость его без чрезмерных затрат и технических трудностей зависит от выбора места. Если вы согласны финансировать предприятие и заключите со мной договор, — я укажу вам место. И не одно, а несколько. На выбор, любое. Я давно интересуюсь этим делом. И годами собирал материалы о величине ступени в разных странах и местах. Сам делал разведки и наблюдения. И хочу осуществить свою идею. На благо человечества, которому грозит холод в недалеком будущем. И мое первое условие — я буду во главе технической части предприятия. Как директор-распорядитель.

— Вполне естественно, — согласился Путилин, — что вы хотите не только продать вашу гениальную идею, а сами осуществить ее, воплотить. Но, скажите, во что примерно обойдется такая шахта?

— Я предполагаю глубину в 2000 м и породы средней твердости. Умеренный приток воды до известной глубины. Замечу, что на большой глубине породы земной коры становятся сухими. При этих условиях стоимость шахты с полным оборудованием составит примерно 5 миллионов рублей. Накинем еще миллион на более твердые породы и сильный приток воды. И еще миллион на непредвиденные расходы — мало ли что бывает в новом деле. И, скажем, — нужно капитал в 7 миллионов. А затем на постройку промышленного города. Ну, здесь все зависит от размаха, который вы захотите дать. Подсчитать нетрудно, получив соответствующие задания и выбрав место. Последнее, вы понимаете, очень важно для расчета. Стоимость рабочих рук, материалов, доставка их. Будем ли мы строить в России, Туркестане или Сибири — разница большая.

— Конечно, место очень много значит, — согласился банкир. — Что же касается расходов, то 7 миллионов — это не так много. У вас, вы сказали, все подсчеты и планы готовы — относительно самой шахты?

— Все здесь! — ответил инженер и стал открывать портфель.

— Превосходно! — остановил его Путилин. — Но я в технике мало смыслю. Нужно пригласить нашего консультанта. Какой срок вы можете дать мне на переговоры с некоторыми лицами — с условием, что за время вы к другим капиталистам не будете обращаться?

— Неделя вам будет достаточна? Или две?

— Много! Я люблю делать дела быстро. Сегодня у нас, — он взглянул на календарь, — четверг. Завтра и послезавтра я повидаюсь с некоторыми приятелями и поговорю со своими коллегами по правлению — не выдавая деталей вашей идеи, а только суть. Хотите, в воскресенье в 11 часов утра в помещении нашего банка устроим ваш доклад перед узким кругом лиц, которые заинтересуются предприятием? Со сметами и планами, как следует. А в понедельник, если сойдемся, заключим договор, если нет — вы свободны предлагать ваши проекты другим лицам.

— Прекрасно. К воскресенью приготовлюсь. И думаю, что мы сойдемся. Идея слишком хороша, а средства не так велики. И мои требования также не чрезмерны.

— Очень рад слышать. Итак, воскресенье, 11 часов утра, в банке. Банк закрыт, но вы звоните — и прямо ко мне в кабинет. Адрес банка: Невский, 15.

— Знаю! — кивнул Ельников. — Буду аккуратен. Мое почтение.

Он поднялся, пожал руку банкира и крупными шагами пошел к двери. Путилин, нажав кнопку звонка, проводил его до прихожей. Это было большое внимание с его стороны. Специалист по глубоким шахтам произвел благоприятное впечатление.

В назначенный день и час в большом кабинете Путилина, выходившем окнами на Мойку, собралось десять представителей плутократии северной столицы, сумма личных капиталов которых, наверное, превышала 500 миллионов. Эти деньги были вложены во всевозможные предприятия, так что дать сразу 7 миллионов на новое дело они бы не могли. Зато при их содействии можно было пустить в ход любое предприятие, хотя бы железную дорогу к Северному полюсу или фабрику для превращения воздуха в топливо. В их руках были главные банки страны, столичные биржи, реклама, несколько газет, связи в различных правительственных учреждениях, от которых зависело разрешение предприятия. Противодействие одного из этих финансистов могло бы сильно повредить успеху дела — поэтому все они были приглашены Путилиным. Одиннадцатым членом собрания был инженер Фролов, технический консультант одного из банков, занимавшегося горными предприятиями, а двенадцатым — виновник всего, Ельников. Последний раскладывал на большом столе, за которым обычно заседало правление банка, свои чертежи, планы и сметы.

Когда все разместились вокруг стола на массивных дубовых креслах. Ельников, стоявший между Путилиным и Фроловым, начал свой доклад. Он предпослал ему несколько цифр о стоимости различных родов топлива, ложащейся тяжелым бременем на всякого рода технические предприятия, указал на малую вероятность понижения цен на горючие материалы в ближайшие годы, затем познакомил собрание в общих чертах с гипотезами о внутреннем состоянии земли, законами повышения температуры при углублении в земную кору и, наконец, изложил план предлагаемого предприятия, закончив справками о его стоимости и вероятной доходности.

Банкиры слушали сначала рассеянно, затем заинтересовались, и конец доклада Ельникова, для них наиболее важный, был выслушан с полным вниманием. Некоторые делали заметки на бумаге, лежавшей перед каждым, или в своих блокнотах.

Когда Ельников кончил, Путилин сделал короткое резюме и предложил собранию высказаться. Сидевший напротив него Зегевольд, русский голландец неимоверной толщины, не помещавшийся в кресле и расположившийся на двух стульях, спросил жирным басом:

— А скажите, пожалуйста, почему такую простую идею, обещающую такие выгоды, давно уже не осуществили американцы или англичане? Не говорит ли это о том, что ваше предприятие технически слишком трудно?

— Я думаю, — возразил Ельников, — что многие изобретения кажутся нам простыми, когда они уже осуществлены. И мы удивляемся — как это люди не додумались раньше! Например, электрическая лампочка — что может быть проще? Или телефон, кинематограф, аэроплан. Когда изобретение становится своевременным, необходимым, так сказать, носится в воздухе — оно и является. Аэроплан изобрел еще Леонардо да Винчи, но это было несвоевременно, и только мы, 400 лет спустя, увидели его в воздухе. Вспомните, с каким недоверием были встречены первые пароходы, локомотивы! Идея использования земной теплоты, наверно, приходила в голову инженерам XIX в. Но топливо было дешево, запасы его казались огромными, и эта идея являлась несвоевременной. А теперь везде ищут уже белый уголь, т. е. силу падающей воды, чтобы заменить им черный уголь, который становится все дороже. Запасы истощаются, требования растут. А теплота земли имеется везде, даже под этим столом. И на глубине, доступной для современной техники. Я уверен, что если не у нас, то в Америке в ближайшие годы моя идея будет осуществлена кем-нибудь другим.

Пудерман, маленький и тощий, за 15 лет выдвинувшийся из биржевых зайцев в финансовые тузы, задал другой ехидный вопрос: