Все это мы узнали от наших агентов в Швейцарии, непосредственно следивших за всеми передвижениями Хар Даяла и его друзей, и уже все было подготовлено для официальной проверки паспорта этого раджи и установления его подлинной личности. Кроме того, мы пользовались также советами высшего должностного лица Великобритании в Индии, прикомандированного к военному министерству.

После нескольких поездок из Швейцарии в Германию консул, наконец, вернулся из Берлина с известием, что аудиенция у кайзера обеспечена. Германский чиновник, прощаясь и желая счастливого пути Пертабру, не мог воздержаться, чтобы не попросить его замолвить о нем словечко всемогущему монарху, когда он будет ему представлен.

Пертабр, без сомнения, воображал себя верхом на горячем белом коне во главе толпы завоевателей и ясно представлял себя в роли нового освободителя Индии, принимающего в Дели выражение верноподданнических чувств от туземных князей. Быть может, ему и удалось бы разжечь воображение кайзера, хотя трудно себе представить, чтобы императорский ум мог допустить завоевание Востока кем-либо другим, кроме него самого, также скачущего на белом коне. Как бы то ни было, миссия под председательством «князя» Пертабра в составе трех германских офицеров и нескольких военнопленных индусов предприняла путешествие в Индию, чтобы поднять афганского эмира против Индии. Миссия эта проехала через Константинополь в первых числах сентября, а затем исчезла. Много позже стало известно, что она не поехала дальше Афганистана и что некоторые из членов этой миссии потом шатались бродягами по Центральной Азии.

Однако этим еще не закончилась деятельность индусского комитета в Берлине. Несколько месяцев спустя в наши руки попал чрезвычайно курьезный документ из области августейшей пропаганды. Это было письмо, написанное кайзером на имя правящих князей в Индии. Письмо это было сфотографировано в уменьшенном виде, и фотография немного больше почтовой марки спрятана была в маленькую герметически закрытую трубочку, которая в случае ареста или обыска посланного могла быть введена в известную часть тела — довольно странное место для монаршей корреспонденции. В этом письме он обращался к индусским князьям с призывом к восстанию против их британских угнетателей и приглашал их стать под покровительство единственного великого монарха в мире.

Незадолго до войны немецкие агенты вели работу среди племен центральных провинций Триполи, и, когда вспыхнула война, им удалось возбудить вражду к союзникам в племени сенусси.

Немцы проявляли такую же активность по отношению к маврам, как и к арабам. Но и в этом случае все усилия их остались тщетными. Работа немецких агентов в Марокко представляла огромные трудности. Один из них действительно едва не довел сенуссинские племена до восстания, но туземцы требовали оружия. Не оставалось ничего другого, как объявить им, что оружие уже выписано и что с минуты на минуту должен прибыть корабль, который его доставит. С помощью такого рода обещаний немецкому агенту удалось поддерживать их надежды до того момента, когда показались огни приближавшегося судна. Все племя бросилось на берег, чтобы присутствовать при выгрузке столь желанного оружия. Но вдруг ослепительный луч света блеснул с корабля, озарив весь берег. Это был французский военный корабль, и в следующую секунду бомба, выпущенная одной из огромных пушек, упала среди деревни. Итак, оказалось, что их все время обманывали. Они стали шепотом совещаться между собой. Никто точно не знает, что потом произошло, а немецкий агент уже ничего не может рассказать.

К преувеличениям туземцев следует, вообще говоря, относиться скептически, но все же слух, распространенный в Танжере, что этого немца пригласили к обеду, где его угостили каким-то кушаньем, от которого он к концу пира, будучи весьма тучным, лопнул и испустил дух, недалек от истины.

В июле 1915 г. возвращавшиеся с фронта офицеры заметили, что Лондон охвачен волной пессимизма, столь же неразумного, как и оптимизм, который ему предшествовал. Крики «посмотрите на карту» не сходили с уст всех высокопоставленных пессимистов. Если бы мы все смотрели на карту, вместо того чтобы трезво оценивать события, мы должны были бы прийти в отчаяние. К счастью, география не особенно хорошо преподается в английских школах. Мы знали только, что наши солдаты лучше германских и что, если успех войны, как нам говорили, зависел от числа германцев, которых мы убьем, мы должны были в конце концов одержать победу; а если, как не переставали повторять враги, ставка была на большую выносливость, мы наверное могли продержаться дольше, чем они. Я вспоминаю, как один морской офицер ответил в ноябре 1915 г. лицам, критиковавшим способ ведения войны: «Если бы наше адмиралтейство и наше военное министерство, а также и все другие ведомства нашего правительства были совершенны, мы давно проиграли бы войну».

Однажды пришлось прибегнуть к запрещению крупной ежедневной газеты. 5 ноября 1915 г. газета «Глоб», часто приходившая на помощь полиции, поместила сообщение, что лорд Китченер подал прошение королю о своей отставке, тогда как он фактически покидал страну, отправляясь с важным поручением, которое ни в каком случае нельзя было предавать гласности. На следующее утро был издан приказ закрыть газету. Я недостаточно знал технику печатания газеты, а нужно было указать моим сотрудникам, какую деталь машины требуется изъять, чтобы приостановить процесс печатания.

Мы вошли в типографию в половине шестого пополудни.

Машины работали полным ходом в подвале. Продавцы газет сновали взад и вперед, входя и выходя из помещения. В то время как один из моих инспекторов предъявил типографии декрет о прекращении выпуска газеты, я спустился в подвал. Внезапно, по распоряжению, переданному из конторы, машины остановились. Я воспользовался наступившим перерывом, чтобы обратиться с вопросами к одному весьма любезному сотруднику, принявшему меня, по всей вероятности, за какого-нибудь знатного посетителя, которому нужно показать типографию.

— Предположим, — сказал я ему, — что вы захотели бы, не производя никакого повреждения, изъять одну из частей всего этого механического аппарата, так, чтобы остановить машины, до тех пор пока изъятая часть не будет восстановлена. Скажите, какую часть вы изъяли бы?

— Это очень легко, — сказал он, — пойдемте со мной. Он подвел меня к одному из моторов и вынул из него довольно легкую металлическую часть, которую можно было поднять одной рукой. Я поблагодарил его и покинул типографию, унеся с собой эту часть. Вот каким образом был приостановлен выпуск газеты «Глоб», правда, только на несколько часов, так как руководство редакции газеты не замедлило договориться и войти в соглашение с правительством.

В 1916 г. австрийская подводная лодка остановила в Средиземном море корабль, на котором находились полковник Напир и капитан Вильсон с дипломатическим багажом британской миссии в Афинах. Очевидно, слух об этом как-то распространился, так как подводная лодка тотчас же потребовала, чтобы ей выдали полковника На-пира. Багаж был выброшен за борт, но один из чемоданов, недостаточно тяжелый, всплыл на поверхность и был поднят подводной лодкой. Другой чемодан был спрятан одной из пассажирок, и капитан Вильсон доставил его в Англию. Полковник Напир был интернирован в Австрии.

Чемодан, захваченный подводной лодкой, был отправлен в Берлин. В нем находились доклады секретных агентов, в которых греческий король Константин был предметом весьма бестактных и нелестных отзывов. Этот инцидент представлял собой слишком выгодный случай, чтобы германские пропагандисты им не воспользовались. Копии писем были посланы королю Константину, который пригласил к себе английского военного атташе и показал ему эти письма.

Известие о гибели военного корабля «Гемпшир» вместе с лордом Китченером и со всем его штабом было самым крупным ударом, который испытали англичане с самого начала войны. Этот человек мобилизовал и создал огромную армию, он руководил обучением этой армии и послал ее на фронт, где помощь ее была неоценима. Лорд Китченер был героем страны, потеря его была непоправима, — без него победа казалась невозможной.