Хотя различные достижения науки и техники предоставили воюющим много новых средств, но некоторые из них имеют и свои слабые стороны. Радиоволны, например, становятся достоянием всех тех, кто может их принять и понять. Поэтому в войну 1914–1918 гг. была создана целая новая служба — подслушивания и расшифровки радиопередач, которая работала неплохо. Она позволила перехватить большинство телеграмм неприятельских правительств и их штабов, равно как и нейтральных стран. Благодаря ей мы сумели вовремя предотвратить немало ударов, расстроить множество интриг, спасти много жизнен. Поэтому эта служба занимает значительное место в организации обороны Франции. Важно не потерять приобретенный во время войны опыт в области расшифровки. Что касается службы подслушивания, то она является базой всякой системы защиты против скрытой войны. Ее организации уже в мирное время надо посвятить должное внимание. Правда, в начале любого конфликта сообразительный противник постарается сделать своего соперника глухим путем массового уничтожения его станций подслушивания. Поэтому оборона этих станций должна быть осуществлена самыми современными способами с тем, чтобы они были защищены от самых мощных воздушных атак.

Тема, трактуемая в книге Луи Ривьера, была уже затронута в прессе, в специальных работах или мемуарах. Затрагивая ее еще раз, автор излагает не все, что знает, а лишь то, о чем можно говорить.

Генерал Вейган.

Война 1914–1918 гг. не ограничивалась борьбой на полях сражений. Иным, но столь же действительным оружием велось и другое наступление. Со стороны немцев оно выражалось в попытках парализовать противника, окружая его сетью всевозможных махинаций и интриг, часть которых оставалась в рамках правил ведения войны, другая же состояла из целого ряда уголовных преступлений. Большей частью нам удавалось отражать удары, потому что мы знали, когда и как они должны были быть нанесены. Каким образом мы могли знать об этом? — Может быть, наступит день, когда кто-нибудь получит право ответить на этот вопрос, сегодня же автор этих строк ограничится лишь описанием фактов, не изменяя и не прикрашивая их.

Действие происходит в Мадриде и Берлине. В главных ролях выступают: в Берлине — Вильгельмштрассе[11], генеральный штаб и адмиралтейство. В Мадриде — официальные представители германской империи — посол, военный атташе и морской атташе. Что представляли собой эти лица?

Во главе германского посольства стоял князь Ратибор — большое имя и незначительная личность, чей бледный силуэт совершенно заслонялся сильной фигурой военного атташе, майора фон Калле, являвшегося настоящим главой германского центра в Мадриде. Его авторитет распространялся не только на военную, но и на дипломатическую область. Он этого не скрывал, а при случае и выставлял напоказ то доверие и особую благосклонность, которую выказывал по отношению к нему Альфонс XIII[12]. В целях использования этого положения, он просил Берлин давать соответствующие инструкции Ратибору, чтобы этот последний сообщал ему сведения о вопросах, которые можно было бы с наибольшей пользой затронуть при каждом свидании с королем.

Мы можем, следовательно, положиться на утверждение по этому вопросу австрийского посла в Мадриде, князя Фюрстенберга, по словам которого, настоящим главой германского посольства в Мадриде был не Ратибор, а военный атташе, майор фон Калле. Последний сумел установить исключительные отношения с королем, а также и благодаря своему умению представлять королю регулярно доставляемые из Берлина отчеты о политическом и военном положении в соответствии с указаниями германского генерального штаба.

«Тот факт, — добавляет Фюрстенберг, — что с самого начала войны Калле виделся с королем почти каждую неделю, доказывает, что все политические дела прошли через его руки; поэтому испанские министры и общественное мнение привыкли видеть в нем настоящего представителя и защитника германских интересов».

Тот же автор утверждает, что фон Калле, сделавшись близким советником и информатором короля, стал считать себя как бы арбитром испанской политики.

Таков был военный атташе. Что касается морского атташе, то с сентября 1916 г. эту должность занимал племянник генерала Людендорфа — капитан 2-го ранга фон Крон. Если фон Калле своей ловкостью и житейской сноровкой сумел приобрести благосклонность Альфонса XIII, то последний никогда не испытывал симпатии к фон Крону. По поводу одного из своих свиданий с королем морской атташе доносил в Берлин, что нужно применять некоторую осторожность в выборе информации, даваемой его величеству, и не говорить слишком много, а главное — на вопросы короля отвечать только устно; если же он потребует документов, то ограничиваться лишь их показом.

Таковы были главари. Их помощниками в секретной работе являлись многочисленные агенты, разбросанные не только в Испании, но даже и за ее пределами[13]. Чтобы познакомиться с деятельностью этого центра, мы излагаем ее в пяти главах, посвященных политической деятельности, пропаганде, шпионажу, экономической деятельности и, наконец, наименее известной, но наиболее характерной части — службе «S» (саботаж и разрушения). Последняя глава говорит о бюджете рассматриваемых предприятий. Не стремясь ни к полемике, ни к романическим отклонениям, а описывая лишь факты, мы будем сдержанны в комментариях и постараемся как можно больше стушеваться перед действующими лицами.

С самого начала войны Германия вмешивалась во внутренние дела Испании, стараясь направлять и использовать их в выгодную для себя сторону.

Из числа испанских политических деятелей всегда был ненавистен Германии граф Романонес. Сторонник Антанты и в частности Франции, этот государственный деятель во всех обстоятельствах своей общественной жизни выказывал такую возвышенность характера, которая плохо вязалась с германскими интригами. Поэтому, когда он пришел к власти в 1916 г., Ратибор старался организовать демонстрацию «высокого стиля» с лозунгом о нейтралитете и испросил у Берлина разрешения вызвать его падение «любыми способами». Со своей стороны, Калле верил в успех этого дела лишь при условии, если посол немедленно получит полномочия опрокинуть кабинет.

Падение премьер-министра было встречено в Германии с радостью; впоследствии Ратибор получил инструкции препятствовать вторичному приходу Романонеса к власти, который рассматривался бы Германией как отказ Испании от нейтралитета.

Однако наряду с этим немцы не теряли надежды перетянуть противника на свою сторону с помощью испытанных аргументов: когда в ноябре 1918 г. бывший председатель совета министров принял в кабинете маркиза Альгуцемаса (Гарсиа Прието) портфель министра иностранных дел, мичман Стеффан[14] подал мысль повлиять на испанских политических деятелей вроде Романонеса, заинтересовывая их в делах. Это предложение, однако, не имело последствий.

На Дато[15], так же как и на Романонеса, немцы смотрели не очень дружелюбно. По мнению Ратибора, он вместе с Киньонесом де Леоном, послом Испании в Париже, шталмейстером маркизом де Виана и другими образовал группу, поставившую себе целью толкнуть короля на разрыв с Германией. Поэтому посол держался того мнения, что следует вызвать конфликт между этими лицами и германофильскими элементами и «беспрерывно разжигать трения, существующие между Мора[16] и группой Дато — Романонеса».

Но хотя Мора в течение долгого времени пользовался симпатиями Германии, тем не менее, в связи с делом о возмещении потопленного испанского тоннажа[17] Ратибор с сожалением констатировал, что он уже перестал быть тем человеком с железной волей, которым был раньше. Он считал, что Мора находится в полной зависимости от министра иностранных дел (Дато) и графа Романонеса.